|
| К свежему номеру |
История С Фотографией Дважды поднятая целина
Павел СИБИРЯК Снимку, запечатлевшему триумф целинного урожая в совхозе имени Радищева, более 20 лет. Часто бывал я в этом хозяйстве, как тогда его называли, "областном маяке". Видел там как действительно передовой опыт по безотвальной обработке почвы, организации поливного земледелия, так и показушные достижения, когда обком КПСС, стараясь любыми способами вытянуть "маяк" на орден либо просто хвастануть, заставлял все хозяйства Новоузенского района в счет его везти зерно на элеватор.
В сталинской России приписывали всегда. Пик приписок был достигнут в 1952 году, когда XIX съезд партии провозгласил зерновую проблему решенной и назвал фантастически высокую цифру ежегодных намолотов — 8 миллиардов пудов зерна.
Правда, после кончины диктатора надобность в столь беззастенчивом вранье отпала, и сентябрьский (1953 г.) пленум ЦК КПСС скорректировал годовой намолот до 4,9 млрд. пудов — лишь немного больше, чем в 1913 году — последнем мирном году Российской империи. Тогда, обрабатывая пашню сохой, крестьянин получил с гектара в среднем по стране 8,2 центнера зерна. А в 1953 году колхозы и совхозы собрали с того же гектара всего-навсего 7,7 центнера зерна. Таким оказался итог сорокалетней "битвы" за социалистический урожай.
Страна оказалась в хлебном тупике: зерна требовалось больше, чем выращивали. Конечно, положение можно было выправить, разрешив частную инициативу, чтобы общепризнанным, прогрессивным путем повысить урожайность каждого гектара, но Хрущев не мог признать поражение марксизма и выбрал быстрый регрессивный путь, решив завалить страну хлебом за счет увеличения количества вспаханных гектаров.
Провозгласив, что очередное спасение социализма на селе зависит от успешного освоения целинных земель, генсек думал решить сразу несколько проблем: вернуть в севооборот миллионы гектаров пашни, превращенной колхозами и совхозами в залежь, и заодно, призвав комсомол на "беспримерный подвиг", наполнить опустевшие деревни рабочей силой не только за счет "дезертиров" из села, но и городской молодежи.
Причем задействовано было не только принуждение, но и убеждение: отцы войну выиграли — сыновьям и дочерям открылся не менее важный трудовой фронт. Целина стала последним всплеском романтики загнивающего коммунизма. Послевоенное поколение, мечтавшее о подвиге, достойном предков-революционеров, увидело его в преодолении трудностей по обустройству в дикой степи и ее преображении. Жизнь начиналась с нуля: палатки, насквозь продуваемой студеными мартовскими ветрами, освоения новой незнакомой профессии строителя, пахаря, чтобы растить и убирать хлеб. Получилось точно по Черчиллю: "Русские создают себе трудности, которые героически преодолевают".
Нагнетаемые в спешке ненужные трудности в итоге оказались для многих выдюживших, оставшихся в неуютной степи, главным, а порой единственным светлым воспоминанием в тяжкой обыденщине прожитых с тех пор лет. Так что, вне всякого сомнения, каждый из шести с половиной тысяч целинных десантников на Саратовщину достоин орденов и медалей, которыми их наградили тогда, как и нынешних юбилейных знаков. Непонятно лишь, за какие такие особые заслуги обкома в "целинном деле" Саратовская область в 1956 году была награждена орденом Ленина, ведь большая часть из освоенного тогда миллиона "новых" гектаров была вспахана и освоена за полстолетия до этого — в начале XX века?
Тогда, в 1900-х годах, как обстоятельно и целенаправленно шло первое заселение степи! К 1910 году в Саратовском (тогда Самарском) Заволжье уже обосновалось сто тысяч новоселов. Цифра эта указана в докладе на высочайшее имя председателя Совета Министров Российской империи П.А. Столыпина и главноуправляющего землеустройством и земледелием А.В. Кривошеина после их поездки по Волге. "Вся окружающая степь, насколько глаз видит, ожила и покрыта жилищами хуторян и токами при них, где молотили хлеб, впервые свезенный с полей, вплотную прилегающих к жилищам", — пишут авторы доклада.
Это была именно впервые поднятая и заселенная саратовская целина, и как обезлюдела степь в годы "торжества на селе социализма"! Если, к примеру, до раскулачивания в самом дальнем районе области, Перелюбском, было 37 000 жителей, то ко времени хрущевской "инициативы" осталось всего 10000 — четвертая часть. Примерно таким же был расклад селян и в остальных районах области.
Однако материальный стимул для повторного освоения брошенных земель получило лишь левобережье. В целину страны было инвестировано 34,4 млрд. рублей, что на 38,8 процента превысило весь сельский бюджет четвертой пятилетки.
То, что "нецелинным" — традиционно хлебным регионам досталась лишь дырка от финансового бублика, наглядно видно на примере правобережья нашей области — дополнительное финансирование, новую технику, стройматериалы обрело лишь целинное левобережье. Не получив ни денег, ни машин, ни удобрений, деревеньки правого берега продолжали нищать.
Разумеется, заброшенные земли следовало вернуть в сельхозоборот, и не только степные: количество собранного по стране зерна за счет "целины" увеличилось на треть. Могли бы получить значительно больше, если бы не волюнтаристский штурм, когда без тщательной подготовки, научного обоснования и экономического расчета по воле вождя сломя голову бросились пахать степь, порой даже не ведая, что не везде наука подобное дозволяет. Новоселы Казахстана оказались абсолютно неподготовленными к сбору первого небывало высокого урожая: не было чем убирать, куда ссыпать, где хранить, а тут вдобавок зачастили проливные дожди, и большая часть зерна, оказавшегося под открытым небом, сгнила.
Но гибель урожая — потеря временная, куда страшнее была другая — гибель накопленного тысячелетиями плодородного почвенного слоя — потеря невосполнимая. На залежных, обработанных еще хозяйственными столыпинцами землях гумус сохранился: вспашка там была научно обоснована. Теперь же обернули пласт земли с тончайшим слоем плодородия, и тем сгубили его: степные ветры и пыльные бури навсегда унесли гумус с полей, и почти четвертая часть из вспаханных тогда 40 миллионов гектаров оказалась в дальнейшем непригодной для земледелия.
Чтобы убедиться, к каким невосполнимым потерям приводит безумная гонка-соревнование, лишь бы больше вспахать, не нужна экскурсия в соседний Казахстан: в погоне за похвалой и орденами саратовский обком КПСС создал свою рукотворную пустыню, превратив в нее Александрово-Гайский район. Правда, до песчаных барханов не дошло, но чем сплошные солончаки лучше? В регионе крайне редких осадков на них также ничего не росло, и намолачивать порой стали меньше, чем высевали: даже солому на прокорм скоту собрать не удавалось — мыкались за нею по всему Союзу. В то время как невспаханная дикая степь кормила бесчисленные стада скота, табуны лошадей, отары овец, да еще сена с лиманов накашивали столько, что до революции торговали им по всей Волге, а за лучшее, мятликовое, Франция платила золотом. Впрочем, по столь же высокой цене шла за рубеж степная конина — незаменимая добавка для получения высококачественных колбас.
Конечно, о подобных "мелочах" не принято говорить на юбилейном славословии целины и, разумеется, вспоминать, что пахали ее повторно, а уж тем более хотя бы намекать о растущей тревоге, что пашни снова превращаются в залежь. Все больше и больше площадей остаются необработанными, и никто не знает, в какую копеечку влетит очередное освоение целины. А о том, что оно грядет, все чаще поговаривают степняки.
Один из ветеранов "второй целины" механизатор Павел Максимович Чапиго о, трудовых подвигах коего в совхозе "Краснянский" я в бытность не раз рассказывал по телевидению, озабочен нынешним состоянием земледелия в Заволжье.
"А сейчас вот грустно видеть падение совхоза. Замирает жизнь и в поле, и на ферме. Больно видеть заросшие бурьяном поля, отсутствие новой техники. Люди, особенно молодежь, уезжают в поисках лучшей доли…" Похоже, третья целинная эпопея не за горами, лишь неведомо, кто и какими силами в состоянии ее нынче вновь провести. Фермерам и охоту отбили, и лишили возможности, паевладельцам подобное не под силу. Разве что при заявлении военного министра, что рекрутчина сохраняется, спасут положение армейские поселения в духе Аракчеева?
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
