|
| К свежему номеру |
Черный квадрат в кубе, или Откровения любителя живописи
Илья ЕГОРОВ Прочитал в прессе информацию о новой выставке в Радищевском музее
«Девять откровений девятого года» (работы саратовских художников из частной коллекции Игоря Аскасьева) – и очень захотелось посмотреть, чем дышит современная живопись и какими такими откровениями авторы работ желают поделиться с земляками. Две небольшие статьи, посвященные открытию выставки, явно заинтриговывали уже тем, что по поводу очередного события в культурной жизни Саратова высказался Лев Горелик, знаток и «заядлый коллекционер»: «Я счастлив, что в нашем городе есть такие люди, которые видят будущее в живописи и чувствуют, кто может сказать свое слово как никто другой. Я объездил полмира, но не знал такого яркого впечатления, которое получил на этой выставке».
... К сожалению, ничего похожего на проспект выставки, откуда можно было почерпнуть хотя бы минимальные сведения о художниках, мне при покупке билета на выставку предложено не было. Только листок бумаги, названный почему-то пресс-релизом и содержащий некие откровения владельца картин Игоря Аскасьева, написанные в жанре учебного пособия для изостудий. Например: «Все направления, существующие в изобразительном искусстве с 60-х годов XX века, называются постмодернизмом. В современном искусстве существует два пласта: художественный и изобразительный. Изобразительный – это произведения, созданные без творческого наполнения форм и образов. Художественный – произведения, созданные на основе базовых ценностей путем их творческой переработки и наполнения».
Ну что ж, как говорится, и на том спасибо, что мне, весьма далекому от проблем живописи человеку, дали понять, что меня ждет встреча с таким неоднозначным явлением в современном искусстве, как постмодернизм (не скрою, что перед тем, как идти на выставку, я полазил в Интернете и прочитал с десяток статей). Вот только непонятно, почему г-н Аскасьев считает, что сегодня других течений в искусстве как бы и нет.
Для постижения творческой кухни саратовских постмодернистов кое-что дало мне и знакомство с откровениями трех участников выставки, которые я почерпнул в статье, опубликованной в «Саратовской областной газете» от 12 августа 2009 года. Так, по словам Андрея Ванина, он пишет «оборотную сторону человеческой личности, которая не была достаточно показана способами изобразительного искусства», изображая «человека таким, каким он остается наедине с собой». Алексей Карнаухов пооткровенничал, что его «вдохновляет возможность отразить окружающий мир, красоту бытия и природы» и он считает, что «это даже не авангард, а традиционное классическое искусство». По мнению Геннадия Панферова, «У каждого художника есть базовые ценности, от которых он отталкивается. Пикассо считал непредсказуемым результат своей работы, и это нормальное состояние для художника. На Западе уровень неподготовленной публики высок, она понимает, что происходит в современном искусстве, а у нас считается, что искусство должно быть моральным, но кто должен определять нормы этой морали?»
И все же, окинув беглым взглядом экспозицию, зарябившую в глазах буйством красок, я понял, что, как неискушенный зритель, вряд ли смогу прорваться в смысл картин, спрятанный за игрой цветовых пятен, а мои университетские познания в теории создания художественного произведения (замысел, сюжет, композиция, коллизия, художественный образ и т. д.), скорее всего, не помогут, поскольку субъективное искусство, не сопряженное с объективной реальностью, прошедшей через ум и сердце творца, по моему мнению, никогда не станет фактом настоящего искусства. И я стал лихорадочно искать хоть какой-нибудь способ моей, субъективной оценки увиденного. Но ничего не мог придумать, кроме того, что вспомнил, как в детстве, рассматривая картины в нашем музее или в Москве и Ленинграде, «играл» в угадывание: не читая название произведения, давал свое. Хорошо помню, что «Тройку» Перова я назвал «Счастливое» детство», «Княжну Тараканову» Флавицкого – «Трагедия красоты», а «Бурлаки на Волге» Репина – «Цепи крепостничества». Конечно, это была всего лишь моя оценка изображенного, но кто будет спорить, что и она составляет часть замысла художника, и таким образом, я, зритель, становлюсь соучастником творческого процесса.
Не буду подробно описывать, какие названия получили от меня картины саратовских художников, поделюсь только с некоторыми из них, проиллюстрированными к этой статье. Так, картина Л. Маханьковой «Свет над Волгой» — «Посадка НЛО», А. Ванина «Пейзаж с линией горизонта» — «Ковер моей бабушки», а «Пикассо» Н. Моисеевой — «Саратовский Фредди Крюгер». Насколько я, зритель, проник в замысел художника, думаю, особого значения не имеет. Интереснее посмотреть, что по поводу постмодернизма говорят те, кто судит об этом явлении не как бесстрастный исследователь, а критически осмысливающий его природу и сущность. Не скрою, что из множества статей я выбрал те, которые в большей степени совпали с моим зрительско-любительским восприятием увиденного на выставке «Девять откровений девятого года».
1. «Философия постмодернизма в принципе отрицает возможность достоверности и объективности знания. Она ставит под сомнение историю философии в целом, тем самым отрицая саму возможность определенной линии развития человеческого мышления. История философии для постмодерна – скорее, источник цитат, чем основа мышления.
(...) Постмодернизм является зеркалом, в котором находит свое отражение «Человек… А точнее, человеки в их взаимных, исторически сложившихся, как выражается наука, отношениях друг к другу и к природе». То, что присуще постмодернизму, присуще и современному человеку. Человеку, как ансамблю общественных отношений. (...) Фактически, постмодернизм – это не просто направление в мышлении, это, скорее, альтернатива мышлению как «действительному, положительному познанию мира». Но преодолеть эту болезнь человеческого духа, не преодолев общественные условия, ее порождающие, скорее всего, невозможно». (Олег Кузьменко «Постмодернизм как альтернатива мышлению»)
2. «Каким образом возникла такая ситуация, что постмодернизм стал для очень многих людей чуть ли не вселенской вещью, которая полностью описывает состояние цивилизованного мира? А ответ очень прост: некие философы (очевидно, очень ловкие в смысле карьеры) смогли распиарить свои идеи лучше других философов. Конечно, для этого нужны крайне серьезные человеческие качества, такие, как видение коньюнктуры, умение найти нужных людей для продвижения идей. Но характеристика у них одна – ловкачи. На самом деле никакой эпохи постмодерна сейчас нет. Есть определенная философская школа, которая смогла вербануть сторонников среди людей искусства. В мире есть и другие школы, которые имеют успех не меньший, чем постмодерн. Например, каббалисты братья Вачовски создали культовый фильм «Матрица» (то что они каббалисты – это слова Берга, учителя Каббалы Мадонны). А теперь вопрос на засыпку постмодернистам: что создали постомодернисты в области искусства соизмеримого с уровнем «Матрицы»? (...)
Возможно, потомки и будут называть наше время постмодерном, но очевидно только потому, что им это внушили. Разумеется, и это может быть совсем не случайным, но давайте же откроем глаза на вещи: пока что постмодерн кроме детских идей ничего особо гениального и не придумал». (Лоис Александре «Философия модернизма»)
3. «Что же это за стиль – «постмодернизм»? Например, ренессанс – это антропоцентризм, человек в центре мира; барокко – это обилие пышных форм, торжество бытия под оком Господним; классицизм – служение и прославление государственной власти на примере античности… А постмодернизм… это вовсе не стиль, это период времени, когда все возможные и невозможные стили, тенденции, методы, эксперименты, направления и творческие идеи присутствуют одновременно! Особым феноменом этого явления стала возможность одного художника сочетать в себе несколько стилей, да еще придумывать свой. Сейчас постмодернисты все, потому что наступила его эпоха. В одном и том же выставочном зале мы можем увидеть и отчаянную мазню какого-нибудь авангардиста-концептуалиста, и аккуратный холстик с березками на фоне анилинового заката. И еще одна примета: практически все продается. Представитель так называемого актуального искусства тянется к рынку и известности не менее, чем «продажный конформист», раскручиваемый коммерческой галереей. Но произведения их сильно отличаются. В работах плеяды «актуалов», называющих себя единственно правильными современными художниками, всегда читается наличие некой ухмылки, адресованной главным образом зрителю. И не важно, что это за работа – инсталляция, видеоарт или просто отдельный предмет, валяющийся посреди выставочного зала – ерничание, издевка и провокация и есть смысловая позиция автора. А духовная позиция присутствует? – Ищите!..» (А. Баканов «Сто лет после «Черного квадрата», или Парадоксы постмодернизма в изобразительном искусстве современной России»)
4. «Как тип ментальности постмодернизм – это гиперрефлексия, возникшая в условиях религиозно-философского вакуума, дискредитации идеологических концептов, тотального релятивизма, перепроизводства предметов сиюминутного потребления. Как творческая установка постмодернизм являет максимум интеллектуально-игрового, эвристического, рефлексивного, деструктивного и минимум смыслообразующего, этического, эстетического, конструктивного.
Образ хаотического сверхсложного мира – отправной момент современной художественной культуры; постмодернизм – изображение мира, о котором нет знания.
Онтологическое постмодернизма лежит за пределами искусства. Это кризис метафизического мышления, распад картины мира.
(...) Как и всякое другое, искусство постмодернизма отражает картину мира; здесь – ее распад, который предстает как отсутствие означаемого. Означающее (форма) здесь самоцельно. На это указывает и стилистика гиперреализма, бездумно сканирующего поверхности предметов, и семантическая ничтожность соц-арта, пародирующего стилистику соцреализма, и более или менее техничные имитации стилей раннего авангарда, постимпрессионизма, вариации на темы работ классических мастеров и т. д. Миметическая форма используется для создания образов фантастического искусства, серий комиксов и т. п., но почти никогда непосредственно – без рефлексии и гиперрефлексии». (Ю. Борев «Человек не выдерживает давления мира и становится постчеловеком»)
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
