|
| К свежему номеру |
Сергей Щукин: «Я верю в чудо»
Беседовала Ирина КАБАНОВА Понятие «муниципальный театр» обычно связывают с нищетой и абсолютной незащищенностью. То, что муниципальный театр может быть успешным и рентабельным, показывает пример театра магии и фокусов «Самокат». Об истоках бед муниципальных театров, о повседневности и мечтах рассказывает директор и художественный руководитель театра Сергей ЩУКИН. - Сергей Вадимович, вам как зачинателю студийного театрального движения в нашем городе много пришлось поработать, чтобы ваш театр состоялся?
- Вахтангов писал, что театр начинается со студии, в которой режиссер воспитывает и растит учеников. Первоначально наш театр так и возник, причем как драматический театр. У меня были свои ученики, мы играли спектакли, в которых фокусы присутствовали как вставки, а потом мы полностью перешли на этот жанр.
В восьмидесятые годы, когда зарождалось театральное студийное движение, открыть театр было практически невозможно. Для этого требовалось разрешение Совета Министров СССР и дополнительно около 150 согласований. Два года ушло у меня на обращения в различные инстанции, чтобы открыть в Саратове первый театр-студию. В 1987 году саратовский горисполком по ходатайству отдела культуры и горкома комсомола принял решение об открытии государственного (!) театра «Самокат». При этом в решении исполкома говорилось о том, что театр должен существовать на условиях хозрасчета и самоокупаемости. За эти годы мы прошли тот путь, на который сейчас толкают театры, призывая их жить в рыночных условиях. Наш театр сам зарабатывал на свое существование. По сути, мы были приравнены к коммерческой структуре, и никого не интересовало, что театр работает для детей. У нас не было полноценного штата, и артисты сами обслуживали себя, начиная с рабочего сцены и кончая бухгалтером. Мы существовали в условиях жесткого рынка и выживали, потому что страстно хотели заниматься театральным искусством. Теперь я твердо знаю, что условия рынка совершенно не совместимы с творчеством. Наш театр был поставлен в условия, при которых важнее было продать, чем создать. Не знаю, как долго бы это продолжалось, но судьба послала нам подарок – в 1993 году театр стал муниципальным и начал финансироваться. С этого периода и началось наше медленное, постепенное творческое развитие. Сегодня у
нас богатый репертуар, мы развиваем очень необычный, уникальный жанр искусства. В следующем сезоне театру исполняется 20 лет, и, когда говорят, что наш театр «раскрученный», это верно в том смысле, что «раскрутили» мы себя сами, своим огромным трудом. Мы и называемся «Самокат» - сами едем, сами катим. Сегодня открыть театр просто, но теперь другие трудности. Один философ сказал: «Искусство всегда в беде. Это его природа – быть в беде…».
- Хотелось бы понять природу этой беды. Отчего, по-вашему, дела у муниципальных театров изначально не заладились?
- Причины нынешних трудностей муниципальных театров лежат в непродуманных решениях предыдущих властей города об их открытии. В городе можно открыть и 10 новых театров, тем более что в нашей стране один из самых низких уровней обеспеченности населения театрами. Однако открытие городского театра должно быть обеспечено помещением, транспортом, укомплектованием труппы. Перед художественным и административным руководством театра, с которым должны заключаться контракты, должны быть поставлены конкретные задачи, определены точные нормативы деятельности театра, оговорены перспективы его развития. Именно этого изначально сделано не было. Постановления об открытии вышли, а дальше – выживайте, как хотите. У комитета по культуре администрации города на сегодняшний день нет четко продуманной стратегии в отношении театров, и он не заинтересован в их развитии. Более того, противопоставление государственных театров муниципальным оставляет у последних чувство обделенности, второсортности. В конечном счете талант коллектива не зависит от того, государственный это театр или муниципальный. Но власть на практике проводит политику преимущественного внимания к государственным театрам и равнодушия к муниципальным. Больше внимания надо слабым. Надо помогать им расти и развиваться.
- На фоне других муниципальных «Самокат» выглядит вполне успешно: находится в самом центре города, востребован у горожан – свободных мест в зале практически не бывает. Что же вас-то не устраивает?
- Действительно, ежегодно наши представления смотрят более 12 тысяч зрителей. Много лет мы арендуем помещение в Доме офицеров, за которое платим бюджетные деньги. Думаю, за те деньги, которые городские власти потратили на наше финансирование – это порядка 8 миллионов, можно было бы не только найти театру собственное помещение с залом на 100-150 мест, но даже построить его. Ведь построила же мэрия Москвы театр Юрию Куклачеву! А у нас был бы маленький, уютный, необыкновенный театр фокусов – уникальная достопримечательность города Саратова. «Самокат» - единственный среди муниципальных театров, который одну треть своего бюджета зарабатывает сам, и мы могли бы зарабатывать больше, но театру необходима помощь. У нас самая низкая численность штатного персонала среди муниципальных театров - 26 человек. По нормативам, разработанным минкультом, должно быть порядка 60. Театру необходимы администраторы, художники, бутафоры, швеи. У нас даже электрика нет. Нам порой говорят: «Зачем вам финансирование, вы же и так деньги зарабатываете?». Но мы же хотим развиваться! Мы могли бы ввести в спектакли кордебалет, клоунаду, куклы, закупить фокусы, как у Копперфильда. Кроме того, театру нужен транспорт, чтобы обслуживать зрителей в самых отдаленных районах города. Но комитет по культуре остается глух к нашим просьбам. Он будет финансировать «мертвые театры», не работающие, пускающие бюджетные деньги на ветер. Такая политика комитета приводит к застою и кризису в нашем деле. Нет разницы, хорошо работает театр или нет, ходят ли в него зрители, и даже не важно, идут ли в нем спектакли. Норма бюджетного финансирования не зависит от степени напряженности работы театра. Один из парадоксов нашей практики заключается в том, что работать плохо – выгодно, а если хорошо работаешь, то возможно прекращение финансовой поддержки.
- Вы же говорите, что помогать надо слабым. А разве «мертвые» не есть слабые?
- Во-первых, главным у театра должно быть творчество, а «мертвые» - это те, где его нет. Показатель работы театра – это то, что зритель ходит. Если так, то этому театру надо помогать развиваться. Но если там застой… А во-вторых, каждый театр для города должен быть чем-то уникален. Вот есть «Балаганчикъ», он по-своему интересен, таких обрядовых театров больше нет. Ну а плодить драматические театры нет смысла. Мы только что приехали из Пензы, это был частный визит – нас пригласил туда поработать один московский продюсер. В филармонии, где мы выступали, были полные залы, интерес СМИ был огромным. Там это в диковинку. В Саратове же все тихо.
- Привыкли?
- Может быть. Но почему в других городах нас принимают на ура, а в родном городе не замечают?
- Как же не замечают, у вас аншлаги!
- Зрители-то замечают, а вот представители власти - нет.
- Да зачем они вам нужны?
- Но ведь власти должны быть в курсе театральной жизни города, от них же исходят решения! Нашли бы тогда нам помещение – вот «Балаганчику» нашли помещение, и я им в этом помогал.
- А вы пытались лично пригласить чиновников, послать им именные приглашения?
- Да, и неоднократно. Но побывал у нас один Архипов, заместитель мэра по социальной сфере, причем дважды. И можно сказать, лед тронулся. Он попросил меня написать проект дальнейшего развития театра, что я и сделал. Пока больше подвижек нет, но надеюсь, что-нибудь произойдет.
- Возможно, виноват существующий сегодня негласный тезис о вторичности культуры?
- Мнение о том, что культура - дело вторичное, что главное - экономика, а культура может подождать, - глубокое заблуждение. Я думаю, что связь между духовно-нравственным состоянием общества и положением дел в той же экономике сегодня, как никогда, очевидна. Культура, как говорил академик Дмитрий Лихачев, – это ряд ограничений. Есть библейские заповеди, которые говорят: не делай этого, не делай того. Нормы культуры должны войти в плоть и кровь каждого человека, должны стать его рефлексом. Убежден, сегодня человек должен ходить в театр так, как он ходит в лес или в поле, для очищения, чтобы глотнуть глоток чистого воздуха. Томас Манн сказал: «Театр – это то место, где толпа превращается в народ». Ни кино, ни телевидение никогда не заменят театр.
- Ваш сын пошел по вашим стопам. Можно ли говорить о династии фокусников Щукиных?
- Да, зрители уже начинают ходить «на Артема Сергеевича», спрашивают: «А Щукин-младший сегодня будет выступать?». Трижды он становился лауреатом Всероссийского конкурса «Студенческая весна» в номинации «Оригинальный жанр: иллюзионное искусство».
- У вас нет планов набрать учеников?
- Недавно у нас работала школа, два месяца мы обучали ребят 10-12 лет, потом каждый из них выступил на сцене, показал свое искусство. Школу мы будем продолжать, потому что после этого к нам взрослые стали обращаться, спрашивали, нельзя ли научиться фокусам с деньгами, с картами. Звонили даже из одного казино. Это все-таки развлекательный жанр, фокусник становится центром любой компании.
- А о расширении штата фокусников думаете?
- В этом особой нужды нет. Я периодически приглашаю других артистов – сейчас, например, у нас работает саратовский иллюзионист Вячеслав Ефимов, есть и талантливая ассистентка-танцовщица Ксения Трушина.
- Творческий человек всегда в поиске. Чего ищете вы, о чем мечтаете?
- Все мы родом из детства, когда верят в чудеса и ждут их с таким же нетерпением, как скучные взрослые – прибавки жалованья. Часто задаю себе вопрос: «Почему в моей жизни возникли фокусы? Что это: потребность в мистике, жажда чудесного, надежда на хотя бы кажущееся чудо?». Наверное, и то и другое. Искусство фокусов – это жанр, озаренный лучезарным светом романтики, который любят зрители от 5 до 80 лет. Корни этого народного искусства уходят в глубокую древность. Хочу, чтобы в нашей жизни было больше праздника и меньше чиновничества, а театр всегда оставался голосом человеческой совести. Надеюсь, что наши представления посетят и министр культуры, и глава города, а может быть, и сам губернатор. Уверен, они будут приятно удивлены и будут гордиться, что в Саратове есть такой замечательный театр, какого нет в России. Мечтаю открыть в городе Центр волшебства для детей и подростков, в котором были бы школа фокусников, методический кабинет и сам театр, а может быть, и магазинчик по продаже фокусов, мечтаю каждый год проводить в городе Всероссийский фестиваль фокусников. И, несмотря ни на какие реформы и «планы по оптимизации», мы в театре говорим: «Мы, фокусники, верим в чудо».
Досье
Сергей Владимирович Щукин, заслуженный артист России, член правления саратовского отделения СТД, член Союза цирковых деятелей России. Окончил режиссерский факультет театрального училища им. Б. Щукина при Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова. Создатель и бессменный художественный руководитель единственного в России театра магии и фокусов «Самокат».
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
