|
| К свежему номеру |
Фрагменты целого
Александр ДАВИДЕНКО В Радищевском музее Саратова стало традицией организация совместных выставок столичных художников-супругов. На это последовал «наш ответ» – в Доме работников искусства уже саратовские художники (муж и жена) Сергей Кондратьев и Марина Милавина показывают в эти дни свои работы. Особый интерес представляет творчество С. Кондратьева (тем более что последняя, достаточно серьезная выставка у него была ровно 5 лет назад). Творчество С. Кондратьева многослойно, художественные приемы в процессе длительного и вдумчивого изучения разных пластических систем изменялись. В силу ограниченного объема экспозиции трудно проследить за его развитием как художника, скорее нам демонстрируют отдельные фрагменты этой трансформации.
Интерес к стилевым особенностям как известных, так и безымянных (особенно иконописцев) художников прошлого у С. Кондратьева носит постоянный и системный характер. Он не просто перенимает формальные схемы, а терпеливо, скрупулезно, шаг за шагом пытается раскрыть тайны мотивов, побудивших использовать ту или иную изобразительную модель. Эта углубленная разработка материала позволяет ему находить именно те приемы, которые в наибольшей степени отвечают его собственному мироощущению.
Естественно, что на пути поисков бывают ошибки, неудачи, а то и провалы. Так, «ретроспективный» характер работ В. Борисова-Мусатова не нашел должного отклика в душе С. Кондратьева, в результате чего в его собственных работах, отмеченных влиянием этого мастера, присутствует лишь банальная костюмированная театрализация (ни в пластике, ни в колорите нет того изящества и благородства). Символизм Пюви де Шавана, «набидов» и В. Борисова-Мусатова слишком далек от эстетических ориентиров С. Кондратьева, поэтому прививка от подобных идей оказалась сильнее самих идей. Наиболее близкими стали художники группы «бубновый валет» (вернее, часть из них: Р. Фальк, П. Кончаловский, И. Машков), а также В. Петров-Водкин. Особенно – в течение длительного периода – Р. Фальк, а через него (может быть, и помимо него) – Ван Гог, Гоген, Сезанн, Марке, а также русский вариант импрессионизма. Изучение и следование находкам Р. Фалька не совпадало с естественной (хронологической) трансформацией живописно-пластического языка этого художника. Он следовал своей логике, пробуждавшей интерес к разным этапам творчества Р. Фалька. Неспешное, чувственно-аналитическое раскрытие секретов крупных мастеров привело к тому, что «заимствование» стало органичной частью собственного живописного метода, переплавилось в собственный опыт.
Две работы демонстрируют импрессионистические увлечения С. Кондратьева, но они резко отличаются друг от друга: разный регистр звучания красок, разные структура композиции и отношение к предмету. В обеих работах сюжет имеет второстепенное значение, главное – пластическая интрига. Но в одной из них («Полдень. 1995 г.) мы видим экспрессивный выплеск положительных эмоций, ощущение счастья, переполнявшего восторженную душу художника. В ней «весь цветовой строй – это как бы метафора света» (Д. Сарабьянов), цвет насыщен светом, пропитан им, отчего он становится легким и подвижным, струящимся, рассыпающимся по холсту энергичными «ван гоговскими» мазками краски. Он проливается на Землю, как благодать. Контуры предметов нечетки, словно оплавлены лучами солнца, материальность вещей подвергнута сомнению, они растворяются в веществе живописи. Во всем этом – звучащая во весь голос радость бытия.
Иное дело – «Волжская баркарола. 2001 г.». Цветные рефлексы не только оживляют водную поверхность и небо, взаимно отражающихся друг в друге, но и формируют все живописное пространство, словно напоминая нам о реальном пейзаже. Колористическое многообразие дополнено усилением напряженности цветовых гармоний, а также явно выраженным интересом к структуре окружающего мира. Этот мир уже не так легок, текуч и воздушен, как ранее, он обладает конструктивной жесткостью. Хотя его «скелет» со вкусом задрапирован в подвижные одежды, и это лишь усиливает интерес к невидимому. В пейзаже удачно реализован призыв Р. Фалька «рисовать (и писать) не предмет, а пространственное явление, пластическое событие». Дальнейшие эксперименты с «материализацией пространства» привели к появлению работы «Мокрый день. 2001 г.». В ней отсутствует повышенная цветовая динамика, имеет место колористический аскетизм, который предлагает свои инструменты выразительности (даже небольшой акцент может показаться ярким). Серебристо-серый цвет играет объединяющую, гармонизирующую роль, он смягчает резкие контрасты, заставляет сближенные цвета незаметно перетекать один в другой, создавая тонкую игру уже не цветов, а оттенков. Воздушная среда, насыщенная влагой, настолько овеществлена, осязаема, что зритель становится свидетелем физического процесса растворения предметов (домов, деревьев, людей) в плотной, живой субстанции.
Позднее «градус увлеченности» начинает падать и из пейзажей исчезает живое чувство в пластических формах, усиливается интерес к формальным моментам (выстраивание композиции, согласование пятен цвета и т. д.). Удачным примером такого пейзажа является «Зимний двор. 2004 г.». Эмоциональность чувствуется в верхней части картины, где «взволнованная» синева неба перемешана с размазанными по нему тонированными облачками, а встревоженные птицы, черными пятнами рассеянные вокруг дерева, нарушают успокоенность композиции, внося в него тревожное возмущение. Нижняя часть картины статична, даже фигуры людей и собака выглядят стаффажно (стаффаж – украшать картины фигурами – Ред.). Изображенные предметы выполняют, скорее, не сюжетные функции, а чисто художественные. Ощущение устойчивости создается цепочкой сараев, замкнутых с одной стороны углом дома, выглядывающим из-за левого края холста, а с другой – домом справа, грязновато-коричневый цвет которого активизирует статичную композицию. Пятно дома уравновешено красной фигурой. Белье, неподвижно висящее на веревке, – это ряд опорных цветов, на которых строятся колористические отношения всей картины (своеобразная палитра). Они находят свое отражение (последовательно слева направо): в голубом небе, в правой фигуре, в стволах деревьев, в «пробелах» на снегу и в облаках, в средней фигуре и тенях на снегу, в тенях на стене дома слева. Высветленный колорит и состояние некоторой отстраненности вызывает в памяти творчество А. Шевченко 40-х годов (правда, в его работах больше тепла и лирического чувства).
Многим покажется спорной мысль о том, что, «обрезав пуповину», соединявшую С. Кондратьева с многосложным творчеством Р. Фалька (а через него – с художниками, подпитывавшими и самого Р. Фалька), он на длительное время «потерял голос», т. к. обрести равноценную опору в иных образно-пластических системах не удалось. Этот художественный «реверс» сопровождался усилением в пейзаже жанровых элементов, воздушная среда была «дематериализована», плоскостной характер изображаемого усилился, линия в конструировании общей композиции стала доминировать над цветом, который потерял свою автономность и, как следствие, ценность. Появилась излишняя пафосность сюжетных работ. Возможно, С. Кондратьев в своих поисках хотел воспользоваться находками В. Петрова-Водкина и П. Кузнецова (периода «киргизской сюиты»), а также приемами, предлагаемыми русской иконой. Но у маститых саратовских мастеров прошлого символизация образов носила глубинный характер, отчего «монументальность» прорастала сквозь поэтичные формы. У него же она откровенно декларативна, его мифологичность слишком конкретна, лишена метафоричности. Кроме того, он не обладает таким же уровнем философского осмысления мира, как тот же В. Петров-Водкин. Поэтому усложненный символизм, построенный на многослойных ассоциативных связях, не прижился в творчестве С. Кондратьева, оставив след лишь в виде некоторых элементов формального характера.
 |
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
