|
| К свежему номеру |
Что делать?Просто о сложном в жизни, бизнесе и консалтинге
Вадим ЖАРТУН О том, что не так в нашей стране и как мы докатились до жизни такой, написано достаточно. Рассуждать об этом можно практически до бесконечности, тем более, что информационные поводы для этого нам подбрасывают с завидной регулярностью. Давайте лучше поговорим об оптимальной стратегии поведения в сложившихся обстоятельствах. 
Для начала, правда, нужно определиться с тем, что мы подразумеваем под сложившимися обстоятельствами. Де-факто мы живем в условиях клептократии во главе с авторитарным лидером – власть в нашей стране используется по большей части для того, чтобы присваивать часть контролируемых денежных потоков, причем с явным нарушением действующих законов. Все действия государства на протяжении последних лет были направлены на обеспечение стабильности сложившегося положения вещей, не более того. В период высоких цен на нефть это было не сложно: даже с учетом колоссальных масштабов коррупции реальные доходы населения росли. Росли медленно, с очень низкой базы 90-х, явно не дотягивали до уровня развитых стран, но любой рост – это надежда на лучшее будущее. Население искренне радовалось синице в руке и плевать хотело на всяких журавлей в виде демократических свобод, структурных реформ в экономике, либерализации законодательства и иже с ними. Клептократия – это ещё далеко не худший вариант из возможных. Государства, построенные на основе радикальных религиозных культов (ислама, например), более опасны для своих подданных. Шариат – не сахар даже по сравнению с «басманным» правосудием. Ещё страшнее оказаться в эпицентре социального эксперимента, устроенного последователями какой-либо сильной идеологии. Пока по кровожадности лидируют коммунисты: при попытке построить коммунизм в Камбодже красные кхмеры всего за несколько лет уничтожили почти половину населения собственной страны, так что Сталин с Гитлером по сравнению с ними – жалкие дилетанты. Ну а Северная Корея и сейчас остаётся пародией на СССР образца 50х - с ядерной бомбой и голой жопой. Клептократии выглядят по сравнению с такими режимами мягче: когда нет острой необходимости уничтожать людей миллионами ради высоких идеалов, на первый план выходят соображения целесообразности. Телепропаганда дешевле строительства концлагерей и тюрем, а массовые расстрелы плохо влияют на отношения с Западом, где живут семьи и размещены активы нашей политической элиты. Поэтому своих противников они в первую очередь стараются лишить доступа к СМИ, вывести из легального политического поля, запугать и дискредитировать, вместо того, чтобы сразу убивать. Впрочем, обольщаться не стоит – как только запахнет жареным, ради сохранения власти в ход пойдут все доступные способы. Домик на Лазурном берегу и счёт в швейцарском банке никогда не станут важнее, чем элементарный инстинкт самосохранения. Быть у руля в нищей и осажденной крепости для них гораздо предпочтительнее, чем лишиться всего и мотать срок на лесоповалах в демократической, открытой и динамично развивающейся стране. А подгорать уже начало. Падение цен на нефть в один момент перечеркнуло рост доходов населения, цены поползли вверх, а в информационное поле вновь вернулись знакомые приметы «лихих 90х» – заказные убийства, массовая резня а-ля Кущёвка и разборки вооруженных банд. В общем, государство перестало выполнять свою часть негласного общественного договора, краткая формулировка которого могла бы звучать так: «колбаса и безопасность вместо демократии и законности». Понимая, что долго терпеть такое вопиющее нарушение договорённостей народ не будет, колбасу и безопасность попробовали заменить на духовность и русский мир. И то, и другое – не очень хорошая замена: я не вижу православных, готовых отдать жизнь за веру, а «русский мир» после семидесятилетней борьбы за победу коммунизма во всём мире и вовсе кажется какой-то местечковой вознёй). Понимая это, наша напуганная арабской весной и украинским майданом власть пошла по пути ускоренного закручивания гаек: взяты под контроль СМИ, запрещены массовые акции протеста, ограничена деятельность общественных организаций, шаг за шагом усиливается контроль над российским сегментом Интернет, создана и активно вооружается Национальная гвардия, которую правильнее было бы называть Антинациональной, так как её основная задача – подавление народных восстаний, которых наше эффективное правительство почему-то ждёт от лояльного на 86% населения. Такова, в общих чертах, диспозиция. Теперь поговорим о том, как из имеющихся в наличии букв О, П, Ж и А сложить слово «счастье». Вариантов есть несколько. О некоторых я просто упомяну, а один стоит разобрать подробнее. 
БежатьИз Чили при Пиночете сбежал каждый десятый и многим из них это спасло жизнь. У нас пока не Чили и Путин далеко не Пиночет, но, тем не менее, первое, о чём должен спросить себя человек, волею судеб оказавшийся в нашей стране, это стоит ли ему здесь оставаться. Если ваша зарплата ниже, чем пособие по безработице в соседних странах, это уже более чем серьёзный повод для размышлений о смене места жительства. Другой резон – пока небольшая, но вполне реальная возможность стать жертвой уголовного преследования за неудачный лайк в соцсетях или участие в «неправильном» митинге. Третий, четвёртый, пятый – их можно перечислять долго: это качественно другое образование, здравоохранение, отношение к законам и так далее. Остаться (за редким исключением) означает либо быть втянутым в борьбу на одной из сторон, либо принять роль жертвы, оплачивающей низким уровнем жизни свои лень и страх. Лень – учить чужой язык, страх – начинать во взрослом возрасте вновь карабкаться в другой стране по социальной лестнице с самых её низов. Есть ещё, правда, у некоторых иллюзия, что можно просто тихо жить и честно работать, не лезть в политику и тогда всё будет хорошо. Увы, от реальности очень трудно сбежать, она всё время ищет с нами встречи и стучится в наши двери – то очередным дурацким законом, то оборзевшим чиновником, то патриотически настроенным идиотом. Трогает нас за кошелёк, лезет в нашу постель, смотрит на нас из экрана телевизора, ехидно усмехается с полок магазинов и никак не желает оставить нас в покое. Если вы не ведёте жизнь монаха-отшельника, то рано или поздно она вас достанет. Чем раньше вы примете решение об эмиграции, тем проще его будет реализовать: вашу собственность здесь ещё можно продать, даже с учётом того, что в валюте она подешевела в два раза, да и времени на обустройство в новой стране у вас будет тем больше, чем раньше вы уедете. 
ПриспособитьсяЕсли по каким-то веским причинам вы не хотите уезжать, можно попытаться встроиться в систему. В ней на данный момент есть три основных касты. Первая – это так называемое «большинство», с большим или меньшим энтузиазмом поддерживающее власть. Вторая каста – «силовики». Это единственная категория специалистов, действительно востребованная властью и поэтому пользующаяся определёнными привилегиями. Третья каста – собственно власть, то есть лица, приближенные к лидеру и участвующие в принятии государственных решений. По умолчанию вы попадаете в первую касту, в «большинство». К сожалению, нет ничего тупее, чем быть его частью. Любая социальная система построена на эксплуатации большинства меньшинством, а это автоматически означает, что социальные эксперименты, управленческие ошибки и благополучие элиты будет оплачено деньгами, потом и кровью большинства. Чем авторитарнее политический режим, тем в большей степени большинство (оно же – народ) воспринимается им как ресурс, которым оно вольно распоряжаться по своему усмотрению: можно обобрать до нитки ради высоких целей, можно использовать в качестве рабов, можно сделать пушечным мясом и так далее. Примкнуть к силовикам гораздо интереснее – они последние, кому перестанут платить зарплаты, когда истощится бюджет. Из других плюшек – относительная безнаказанность и возможность для мелкой коррупции. Правда, эти дополнительные возможности появляются по мере продвижения по служебной лестнице, а чтобы по ней вскарабкаться, придётся сделать много грязной работы. Фабриковать уголовные дела против оппозиционных деятелей, закрывать глаза на «шалости» патриотически настроенных казаков и прочего сброда, разгонять митинги до скола зубной эмали, арестовывать с ОМОНом экстремистов из Вконтактика, раскрывать подрывную деятельность шпионов-учёных – сегодня это ещё не выглядит похожим на работу «эскадронов смерти», а завтра – кто знает, в чём придётся испачкаться? Чем дальше, тем глубже силовики будут увязать сначала в злоупотреблениях, а затем и в преступлениях. А когда политический режим сменится, именно их сделают ответственными за репрессии, так как приказы давить оппозицию с печатью и подписью найти будет весьма затруднительно – обычно такие дают устно, через посредников и намёками: «а не имеет ли смысл проверить деятельность нашего главного антикоррупционера на предмет экстремизма, как вы считаете?» В общем, зарплаты и привилегии силовиков это не подарок, а кредит, за который рано или поздно придется расплачиваться. Причём кредит сравнительно небольшой и с грабительскими процентами, как в ростовщических конторах, наперебой предлагающих деньги до зарплаты без обеспечения. Единственное отличие состоит в том, что срок расплаты за привилегии силовиков точно не определён: им хотелось бы верить, что он ближе к «никогда», хотя может статься, что счёт будет предъявлен уже в ближайшие год-два, а это делает подобное вложение не очень выгодным. Интереснее всего целиться в третью касту – во власть. Правда, попасть в неё становится всё труднее и труднее. Получить власть через бизнес уже невозможно, сейчас власть автоматически означает деньги, а деньги сами по себе, без власти, означают только лишние проблемы и судьбу элитной, ценной, но не священной, а дойной коровы. Пройти путём «технократа» через министерства и ведомства тоже нельзя: министры экономического блока давно играют странную роль – п*дорасов на службе у клоунов. Новые лица на политическом горизонте практически не появляются, а старые нужны только для того, чтобы либо озвучивать очередной отрыв от «дна», обосновывать необходимость непопулярных мер и, в конечном итоге, олицетворять собой мифический «либеральный блок в правительстве», который под занавес этого цирка окажется виновным в развале экономики. Госдума и весь депутатский корпус наоборот, представляют собой клоунов у п*дорасов. Реальной власти у них нет, а функции сводятся к приданию легитимности законопроектам, порождаемым в недрах администрации президента, и зондированию общественного мнения сумасшедшими законодательными инициативами, которые, к тому же, становятся прекрасными инфоповодами. А пока страна в шоке обсуждает очередной депутатский креатив, часто под шумок принимается несколько менее скандальных, но полезных власти законов. Одновременно с тем, как, по меткому выражению Грызлова, Дума перестала быть «местом для дискуссий», должность депутата перестала быть выборной. Теперь депутат – это тот же чиновник, только двигающийся не по министерской линии, а по партийной. Никакой ценности депутаты ни для кого не представляют, так что в случае потрясений пойдут в расход первыми. Как именно они будут «израсходованы», зависит от остроты политической ситуации. Когда общество скатывается в феодализм, в нём постепенно отключаются все социальные лифты, кроме свойственных именно той исторической эпохе. А их всего два: первый – выслужиться перед сюзереном и получить в награду титулы и ленные владения (например, крупную госкорпорацию или госзаказ, из которых можно извлекать солидный доход). Второй – династические браки. Впрочем, охотиться с матримониальными целями за отпрысками нашей элиты лучше не здесь, а за рубежом, где они живут и учатся. 
БоротьсяСлово «борьба» носит у нас оттенок сакральной жертвенности, окроплённой кровью героев: «и все мы, как один, умрём в борьбе за это». Между тем, борьба как вид единоборства, вполне себе бескровное и очень техничное занятие, требующее одновременно знаний, навыков, силы, хорошей реакции и развитого стратегического мышления. Победа в борьбе достигается не слепым везением или молодецкой удалью, а связной последовательностью действий: контрприём, захват, приём, фиксация. Захваты и приёмы могут быть разными, но цель одна – получение над противником полного контроля. Мне нравится это понимание борьбы, потому что его цель и внутренняя логика хорошо отражают то, что гражданам РФ необходимо сделать со своим государством: не разрушить его до основания, чтобы в очередной раз строить на руинах прекрасный новый мир добра и процветания, а взять под контроль с тем, чтобы оно служило обществу, а не наоборот, причём с минимальными потерями с обеих сторон. В идеале – без единой жертвы. Для этого придётся соблюсти свойственную борьбе последовательность действий: - организовать противодействие враждебным инициативам властей (контрприём);
- найти у действующей власти слабые места и выбрать те из них, на которых будут сконцентрированы усилия (захват);
- использовать силу самого противника для того, чтобы получить над ним контроль (провести приём – болевой или удушающий);
- не дать власти выскользнуть из рук граждан до окончательного формирования дееспособных институтов гражданского общества, чтобы не произошёл новый откат к авторитаризму (фиксация).
На практике, однако, всё не так просто, и длиться политическая борьба может десятилетиями. Средний срок пребывания авторитарных лидеров у власти даже сейчас, в XXI веке, равен без малого 22 годам, причём половина из списка «диктаторов XXI века» находится у власти и по сей день. Рекорд по длительности правления с большим отрывом от остальных поставил ливийский диктатор Муаммар Каддафи – ему удалось продержаться 42 года. Впрочем, всё меняется, причём сразу в целом регионе. Сначала авторитарные режимы были распространены в Европе (Германия, Испания, Италия, Португалия, СССР), затем фокус переместился на Латинскую Америку (Чили, Никарагуа, Венесуэла, Куба) и арабские страны (Ливия, Египет, Ирак, Тунис, Иран, Сирия). Особнячком всегда стояла Юго-Восточная Азия (Северная Корея, Китай, Камбоджа, Индонезия, Мьянма). Сейчас диктатуры преимущественно сосредоточены в Африке (Зимбабве, Эфиопия, Чад, Эритрея, Судан, Гамбия, Гвинея, Буркина-Фасо, Уганда, Руанда, Камерун) и на территории бывшего СССР (Беларусь, Туркменистан, Узбекистан). Компания, в которой мы оказались, уже сама по себе о многом говорит. Но вернёмся к борьбе с властью РФ за её оздоровление и возможном вкладе каждого из нас в это важное дело. 
Продолжение следует… http://zhartun.me
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
