|
| К свежему номеру |
Победа в квадратных метрах
 Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ Если бы не раздавшийся в редакции звонок с просьбой о помощи, мы, чего доброго, обошли стороной государственную традицию вспоминать о ветеранах Великой Отечественной. Уж, по крайней мере, делать это один раз в год – в канун Дня Победы. Поэтому очень удачно, что о Петре Степановиче Спиридонове нам напомнил его приятель. Конечно, наш герой не сомневается в том, что государство и на этот раз о нем вспомнит. Вот только не затем ли, чтобы на следующий день еще крепче забыть? Мое знакомство с бодрым, разменявшим десятый десяток старичком началось, как водится, с телефона. После пары гудков на том конце провода мне ответил чуть слышный шелест женского голоса. Супруга Петра Степановича Тамара Герасимовна сообщила, что мужа нет дома, а сама она так плохо себя чувствует, что вряд ли сумеет открыть гостям дверь.
Про дверь я все поняла на следующий же день, когда мы все-таки встретились. Нажав на звонок, я долго прислушивалась к раздавшимся в утробе дома тяжелым шагам. Крутую деревянную лестницу под низкими сводами хозяин одолел не без труда, но с видимой сноровкой. Мне с непривычки пришлось хуже. И где уж было угнаться за метнувшимися на второй этаж черно-белыми спинами котов.
К спартанским условиям жизни Петр Степанович привык за годы войны. Да и детство, проведенное в теперь не существующем селе Большая Гусиха под Базарным Карабулаком, к излишествам его не приучило. Может быть, поэтому единственным изыском, который позволили себе супруги, въехав в больше похожую на чулан комнатушку на Киселева, 6, стала старенькая чугунная ванна. Ее пришлось разместить прямо на кухне – вернее, на том пятачке, который на входе кажется прихожей, но на самом деле непостижимым образом вмещает в себя и унитаз, и холодильник, и немудреную раковину. Тамара Герасимовна вспоминает, как, получив квартиру двадцать лет назад, она поразилась оставшейся после прежних жильцов разрухе и, засучив рукава, принялась за работу. Благо, возраст тогда еще позволял справиться и с мусором, и с полчищем тараканов, и даже сделать кое-какой ремонт.
Сегодня разглядеть следы этих трудов мешает тесно расставленная по стенам единственной комнатушки мебель: низенькое трюмо, стол, кровать, буфет и пара вечно занятых котами табуреток, освобождающихся только по случаю прихода гостей. Впрочем, Петр Степанович как будто бы не замечает стесненности бытовых условий. Такая мелочь не мешает ему радоваться нечастым посетителям и выступать в роли радушного хозяина.
Предлагая мне табурет, он пододвигает поближе коробку с вырезками из старых газет и военными книгами и долго перебирает содержимое ящиков в поисках фотографий. Самые важные снимки находиться упорно не хотят, но под конец все же извлекаются на свет. На одном из них – молодой человек в лихо заломленной бескозырке, явно гордящийся своей принадлежностью к учебному отряду Черноморского флота. Таких фотокарточек, датированных 38-м годом, когда, будучи двадцатилетним мальчишкой, он пошел служить в Севастополь, в коллекции Петра Степановича много. На вопрос о том, не боязно ли было отправляться в армию, ветеран весь преображается, как будто возвращаясь на десятки лет назад: «Да Вы что! Как раз были авиационные перелеты Чкалова, Гризодубова. Все были патриотически настроены, даже рвались служить».
Следующую фотографию я держу очень бережно. Это старенький черно-белый снимок из еще довоенной газеты, на нем – один из тройки лидеров Черноморского флота, быстроходный военный корабль «Москва». Тот самый, корпус которого вражеская мина переломила пополам. Тогда выброшенных за борт моряков подобрали немецкие суда, чтобы пополнить узниками концлагеря.
О судьбах кораблей Петр Степанович может рассказывать часами. В библиотеке, которую ветеран мечтает передать на современный ракетный крейсер «Москва», перед ним целая флотилия советских боевых судов. На самые знаменитые из них, составлявшие гордость Черноморского флота, простой деревенский паренек не попал. Уже будучи старшиной, он оказался в команде эсминца «Железняков» – тихохода, сошедшего с верфей в 1914 году. Оснащенный солидным боевым снаряжением, в том числе и подводными лодками-малютками, он, в силу своей низкой скорости, представлялся легкой мишенью для немецких снарядов. Пять старых кораблей сформировали в отдельную дивизию и направили в Поти: под обстрелом с воздуха подвозить советским войскам вооружение и припасы.
Уже в 1942 году служба на корабле для Петра Спиридонова подошла к концу. В захваченном фашистами Новороссийске шли ожесточенные бои, и молодой человек вместе с другими сослуживцами попал в морскую пехоту. Задача, которую командование поставило перед молодыми ребятами, была настолько же проста, насколько невыполнима: не дать врагу прорваться по дороге в Батуми. «Нас переодели, – вспоминает Петр Степанович, – «Мы дрались по-геройски, по-русски». Не пустили немца».
А потом ветеран начинает плакать. И слезы эти кажутся чем-то немыслимым – настолько они противоречат бодрому тону воспоминаний, которые, казалось бы, уже успели перемешать в себе эмоции с бесстрастностью времени. Но Петр Степанович плачет, сквозь слезы напевая любимую моряками песню о бескозырке. И в голове даже не возникает мысли спросить, о чем именно напоминают ему эти строки. А вернее, о ком…
Самое страшное сражение в жизни повзрослевшего на фронте мальчишки словно в насмешку оставило в памяти Петра Степановича дату – 22 апреля 1943 года. Его день рождения… Гитлер приказал столкнуть все десантные части советских войск в море. И в пригороде Новороссийска бои за клочок суши шли день и ночь. Вооружения катастрофически не хватало, а на глазах бойцов легкие английские танки, переправлявшиеся на барже в качестве подкрепления, при разгрузке один за другим скатывались в море…
О том, как получил контузию и ранение в ногу, попал в сочинский госпиталь, Петр Степанович рассказывает скупо. Может быть, потому, что в больничной палате он мог думать только о том, каково приходится его товарищам там – на фронте. Даже сейчас, рассказывая, он как будто боится, что за малозначительными деталями не успеет коснуться самого главного: как вместе с отрядом днем отсиживался в подвале разрушенного дома в захваченном немцами Новороссийска, а по ночам подрывал фашистские доты, как чудом спас себя и товарищей от неминуемой гибели при столкновении с вражеским патрулем, как до самого окончания войны патрулировал берега Констанции…
«Я знал всех героев Новороссийска, многих героев Советского Союза, – рассказывает Петр Степанович, не забывая протягивать мне черно-белые фото людей в военной форме, – Каждый год мы ездили в Новороссийск на встречу».
И встречи, и приглашения сами собою прекратились четыре года тому назад, после празднования круглой годовщины со Дня Победы. И почему так случилось, спрашивать этого сильного пожилого человека тоже не хочется. Но хочется спросить о другом. Почему так вышло, что инвалид второй группы вот уже которую зиму зависит от обогревателей? ведь трубы чуть теплятся, и вода по ним, скорее всего, из-за пробок, до квартирки пенсионеров попросту не доходит. Почему в одну из зим ветерану пришлось латать крышу, прохудившуюся над кухней?
Ну да такие жалобы на дом, который в прошлом году отметил юбилей – столетие, несущественны и даже смешны. И городские власти, как кажется, очень хорошо это понимают. Это показывает короткая история жилищной «войны» Петра Степановича, которая вряд ли когда-нибудь увенчается победой. На свою беду, старики заинтересовались действующими жилищными программами лишь в прошлом году, когда выяснили, что, на правах малоимущих и инвалидов ВОВ, могут претендовать на участие в областном законе № 39-3 СО «О предоставлении жилых помещений в Саратовской области». Тогда же бодрый для своих лет ветеран собрал пакет документов и отправился по очередям и инстанциям.
Именно в кабинетах пожилой человек наконец-то узнал правду: что его квартирка даже может считаться просторной. Ведь она … на 0,8 квадратных метров больше той, которую, согласно решению гордумы от 2005 года, могли бы признать не соответствующей нормативам. А это – 10 и менее «квадратов» общей жилплощади на одного члена семьи. И где тут доказать, что ни на 13,7 квадратных метрах жилой площади, ни даже на 20,8 общей двум людям ну никак не ужиться. Разве что кто-то из гордепов до сих пор считает свою гардеробную вполне пригодной для проживания…
Впрочем, уважаемые инстанции отказали Петру Степановичу не только из-за этого. Подпадая под Указ Президента РФ от 7 мая 2008 года № 714 «Об обеспечении жильем ветеранов ВОВ 1941–1945 гг.», пожилой человек, тем не менее, не смог воспользоваться своим правом – все потому, что не встал в очередь до 1 марта 2005 года. Посему, как явствует из ответа министра строительства и ЖКХ Дмитрия Федотова, «улучшение жилищных условий за счет средств федерального бюджета органами государственной власти будет возможно лишь в случае изменения федерального законодательства», либо – «при участии органов местного самоуправления (в случае предоставления жилого помещения из муниципального жилого фонда)».
Что ответил ветерану муниципалитет в лице главы горадминистрации Вячеслава Сомова, уже известно. Неумолимость закона не смягчило даже письменное заступничество за инвалида председателя областного Совета ветеранов ВОВ Юрия Баранова.
… Сам Петр Степанович на чиновников не в обиде. Все его надежды только на то, что его дом делался из обожженного кирпича на века и простоит как можно дольше. А пока есть крыша над головой, которую в кабинетах даже признали просторной, он по-прежнему будет ходить на рынок, баловаться по случаю солдатской кашей и интересоваться выступлениями любимых саратовских гармошек.
Обидно за него нам. Неужели в нашей стране никогда не научатся ценить подвиг по достоинству, не откупаясь от беспомощных глаз редеющих в строю ветеранов гвоздиками и речами?
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
