|
| К свежему номеру |
Адвокаты М.А. Лысенко: «Нарушается право на судебную защиту»
 Материал подготовил Александр СВЕШНИКОВ В Саратовском областном суде вот уже восемь месяцев продолжается процесс над бывшим главой Энгельсского района Михаилом Лысенко, более трех лет назад заключенным под стражу. Газета «Богатей» откликнулась на это событие сразу после задержания Лысенко в 2010 году, связав его арест с предстоящими выборами, то есть имеющий сугубо политический заказ на уровне высшей исполнительной российской власти, и увидев в этом аналогию с «делом Ходорковского» - с такой же 100-процентной политической подоплекой, как и в случае с Михаилом Лысенко. 12 декабря в пресс-центре ИА «Свободные новости» прошла пресс-конференция адвокатов Михаила Лысенко: Виктора Паршуткина, Станислава Зайцева, Михаила Мамедова и Ольги Скитевой. Для стороны защиты Лысенко поводом пообщаться с журналистами стали сопровождающие судебный процесс события, как считают сами адвокаты, весьма тревожные для исхода дела, происходящие с нарушениями законодательства.
Взявший первым слово адвокат Виктор Паршуткин сказал: «Сегодня, в День принятия Конституции Российской Федерации, я хотел бы говорить не о преимуществах Конституции, а о том, что она практически не выполняется. Я имею в виду одно из основополагающих прав человека и гражданина – право на судебную защиту. И сегодня мы будем говорить именно о том, как это право в отношении Михаила Алексеевича Лысенко нарушается Саратовским областным судом».
Слева направо: Михаил Мамедов, Виктор Паршуткин, Станислав Зайцев, Ольга Скитева
1. По делу проявляется неизъяснимая волокита
Виктор Паршуткин: «Чтобы не быть голословным, я хочу привести цифры. В октябре мы не рассматривали дело с участием присяжных заседателей 10 дней. В период с 11 по 28 октября председательствующим по делу был объявлен двухнедельный перерыв, никому ничего не объясняя – ни стороне защиты, ни стороне обвинения – в чем была причина двухнедельной приостановки процесса.
В ноябре мы работали с коллегией присяжных заседателей всего 11 дней. В декабре – 5 дней. Итого получается, что в течение последних двух с половиной месяцев мы работали с коллегией присяжных заседателей всего 26 дней. Это – убедительнейшее доказательство волокиты, которое проявляется в этом деле. Это – свидетельство нарушения конституционного права Михаила Алексеевича Лысенко на судебную защиту, на рассмотрение его дела в разумный срок.
О каком разумном сроке можно говорить, если дело поступило в суд еще 23 марта 2013 года, коллегия присяжных заседателей была сформированна 25 апреля и на следующий день началось рассмотрение дела. На сегодня в коллегии присяжных осталось всего два запасных. И если присяжных останется 11, то коллегия будет распущена. У меня складывается впечатление, что волокита по делу направлена на то, чтобы коллегия присяжных как-то сама собой рассосалась.
К сожалению, мы до сих пор не можем приступить к прениям сторон. Сейчас мы на стадии дополнений. И у стороны защиты, и у стороны обвинения на это и одного дня много. Но нам не дают закончить эти дополнения и выйти на прения сторон.
Возникает вопрос: из-за затягивания процесса соберется ли коллегия присяжных после длительных новогодних каникул? У меня в этом большие сомнения».
2. Обвинение использует свидетелей защиты
Виктор Паршуткин: «К сожалению, противные силы используют свидетелей защиты. А именно – Олега Гутиева, свидетеля одного из подсудимых. В последнее время просто блокируют процесс. То у свидетеля возникают какие-то проблемы с ногой. После того, как мы попросили суд разобраться, что за диагноз и с чем он обратился в 1-ю городскую больницу г. Энгельса, то он на следующий же день пришел в судебное заседание. Пришел на костылях, весь в гипсе, а через два дня ни гипса, ни костылей уже не было, и даже не хромал и ходил так же резво, как и до этого.
Сейчас мы не можем приступить к прениям сторон, опять-таки, из-за Олега Гутиева. Он опять лежит в больнице. В суд поступила справка за подписью заместителя главного врача о том, что он не может принимать участие в судебном заседании, поскольку ему поставлен диагноз – болевой синдром.
В связи с этими обстоятельствами сегодня мной по почте в адрес следственных органов направлено заявление о проведении проверки в отношении заместителя главного врача 1-й городской больницы г. Энгельса, чтобы установить, не превысил ли он свои служебные полномочия, не пахнет ли это дело какой-либо взяткой, не содействует ли это стороне обвинения в воспрепятствовании осуществления правосудия.
Если только какие-то вещи будут выяснены, то я обращусь с заявлением о возбуждении против него уголовного дела за воспрепятствование осуществления правосудия, потому что поставленный им Олегу Гутиеву диагноз вызывает очень большие вопросы.
Еще несколько слов по поводу «троянского коня» со стороны обвинения – использование Олега Гутиева. Дело в том, что такое поведение Олега Гутиева никаких последствий не вызовет, кроме как волокиты в процессе и развала коллегии присяжных заседателей.
Гутиев обвиняется по двум составам: хранение и перевозка оружия и похищение металлолома в виде труб. Сроки привлечения к уголовной ответственности по ним истекли. Приговора не будет в любом случае. Поэтому он так смело откликается на любые просьбы тех органов, которые оперативно сопровождают наш процесс. Разумеется, мы не имеем в виду гособвинителя Эдуарда Лохова и его коллегу Ольгу Фролову. Но мы видим, что вокруг нашего дела крутится весьма большое оперативное сопровождение. Это те люди, которые не входят в состав участников процесса и не должны вмешиваться, но они вмешиваются. Поэтому так легко и так удобно использовать Олега Гутиева.
Другие же подсудимые обвиняются в создании, организации, участии в банде, в похищении человека и в других более или менее тяжких преступлениях, но они почему-то должны находиться под стражей более трех лет. В целом судебное разбирательство уже приближается к 8 месяцам. Конечно же, это нарушение их права на рассмотрение дела в разумный срок.
К сожалению, из-за личностных качеств Олега Гутиева и из-за активного оперативного сопровождения судебного процесса нам не дают выйти к прениям сторон».
Станислав Зайцев: «Нас удивляет такой избирательный подход тех людей, которые тормозят судебный процесс, к ситуации, связанной с Гутиевым. Там, где нет желания продолжать рассмотрение дела по существу со ссылкой на справки о болезни Гутиева и другие причины его неявки, суд каждый раз откладывает рассмотрение дела. И это уже не первый, не второй и даже не третий случай, связанный с Гутиевым, из-за чего мы не имеем возможность закончить уголовный процесс».
3. Беспрецедентное давление на защитников
Виктор Паршуткин: «На защитников Лысенко стало оказываться беспрецедентное давление. Что я имею в виду. 26 ноября этого года исполняющий обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета России по Пермской области генерал-майор юстиции Усков возбудил уголовное дело по части 1 статьи 309 УК РФ (Подкуп свидетеля) по заявлению Петра Самородова, который проходит по делу Лысенко в качестве свидетеля. Уголовное дело возбуждено в отношении адвоката Саратовской областной коллегии адвокатов «Элком» Харитонова Леонида Юрьевича.
В фабуле постановления о возбуждении уголовного дела указывается, что адвокат Харитонов встречался дважды с Петром Самородовым (первая встреча состоялась 19 марта 2013 года на территории ИК-9 по Кировской области, а вторая – 27 мая там же). В постановлении указывается, что Харитонов действовал в интересах Лысенко. И, насколько мне известно, они хотят перекинуть мосточек к адвокатам Михаила Лысенко, то есть к моим коллегам Мамедову и Зайцеву, якобы они просили Харитонова поговорить с Петром Самородовым, чтобы он за какую-то плату (цифры называются разные – и 3 млн. рублей, и 5 млн. рублей) дал нужные для защиты Лысенко показания.
В связи с эти я должен заявить, что защита Михаила Лысенко сегодня, как никогда, едина. Нас нельзя расколоть. Поэтому все эти инсинуации - и по поводу Зайцева, и по поводу Мамедова – не более чем попытка оказать давление на защиту Лысенко и, конечно же, оказать давление на коллегию присяжных заседателей: видите, мол, какими методами защита Лысенко хочет добиться своего результата.
Станислав Зайцев и Михаил Мамедов никакого отношения к тем разговорам, которые велись Харитоновым с Петром Самородовым, не имеют. Мы не знаем, о чем они говорили, это всегда разговор между адвокатом и его подзащитным, являющийся адвокатской тайной».
Станислав Зайцев: «Я согласен, что возбужденное 26 ноября в Кировской области уголовное дело – один из способов давления на защиту Михаила Лысенко, возможно, и на присяжных заседателей. И это дает дополнительные возможности следствию, которое будет проводиться в Кировской области, препятствовать защите Лысенко.
Дело в том, что возбужденное уголовное дело дает возможность проводить обыски, выемку документов у любых фигурантов уголовного дела, даже если они имеют статус свидетелей. Таким образом следственные органы могут получить возможность иметь доступ к документам, составляющим адвокатскую тайну, в рамках данного уголовного дела. Это может быть поводом для осуществления силовых мероприятий – в данном случае в отношении защитников Лысенко, которых могут, в рамках того уголовного дела, выдергивать в другую область.
Безусловно, это может мешать нормальному ходу нашего процесса, мешать нам готовиться к прениям и в целом осуществлять нам адвокатские полномочия в отношении нашего подзащитного Лысенко. У них сейчас развязаны руки: например, они могут ставить наши телефоны на прослушку. Это вот ответ на вопрос: почему именно сейчас, в конце ноября, они решили поступить таким образом.
Дело в том, что о бредовых размышлениях Самородова стало известно еще в июле нынешнего года, когда он в судебном заседании заявил о каком-то воздействии, которое якобы на него оказывалось. Проводилась проверка по этому факту, но, по-видимому, никакого решения не было принято. И вот, спустя несколько месяцев, это дело опять всплыло. По нашему мнению, это сделано для того, чтобы либо сорвать концовку процесса по нашему делу, либо максимально воспрепятствовать деятельности защиты.
Безусловно, никаких законных оснований для того, чтобы осуществлять силовые мероприятия в отношении нас, как адвокатов, не имеется. Объяснения, которые давал Самородов, абсолютно нелогичны. Самородов был уже осужден за тяжкие преступления и отбывает срок. Его цель – опорочить защиту Лысенко и тем самым добиться для себя каких-то бонусов – возможно, условно-досрочного освобождения».
Михаил Мамедов: «По поводу заявления Самородова. Те показания, которые им были оглашены в суде, никоим образом не уличают Лысенко в совершении преступления и склонять его к даче каких-то ложных показаний смысла нет».
4. Оперативное сопровождение судебного процесса
Михаил Мамедов: «Мы видим, что идет оперативное сопровождение судебного процесса. Каждый день в процессе присутствует некий молодой человек (уже второй). Когда становится известно, что по какой-то причине процесс будет отложен, он не приходит, потому что заранее был оповещен.
Очень интересные факты прозвучали из уст свидетелей в зале заседания. Свидетелей вызывают загодя, извещая повесткой. Свидетели говорят, что прежде чем попасть в судебное заседание для дачи показаний, они вызываются в Следственный комитет Саратовской области. Это прозвучало в суде, на что судья сказал, что это недопустимо. Но это продолжается.
Свидетели, которых мы приглашаем, боятся идти в суд, говорят: я бы пошел, но боюсь последствий. Других вызывают в Кобру. Я не знаю, оказывается ли там на них давление или нет, но зачем вызывать в Следственный комитет человека, если ему завтра идти в суд. Ведь если следствие закончено, то дальше следователь не имеет отношение к процессу. Есть гособвинитель, который вызывает свидетелей, общается с ними.
Я думаю, что поход в следственный комитет никому храбрости не придает. И многие свидетели, которых мы хотели бы слышать в судебном процессе, отказываются идти и давать показания».
5. Незаконное продление содержания под стражей
Станислав Зайцев: «На вчерашнем судебном заседании суд посчитал возможным рассмотреть единственный вопрос, касающийся продления срока содержания под стражей обвиняемых, в том числе и Михаила Лысенко. Защита Лысенко огласила свою позицию: это незаконно, это противоречит, в частности, статье 247 УПК РФ, где говорится, что рассмотрение любых вопросов, связанных с уголовным делом, возможно только в присутствии всех участников процесса, и не делается никаких исключений, кроме двух случаев: когда речь идет об обвинении в преступлении небольшой и средней тяжести (а Гутиев обвиняется в совершении тяжкого преступления), если он сам ходатайствует о рассмотрении дела в его отсутствие (таких ходатайств от Гутиева не поступало) или если он находится за пределами страны и реально не может присутствовать в зале судебного заседания.
Об этом вчера заявили все защитники обвиняемых, находящихся под стражей, об этом заявили сами обвиняемые, в том числе и Михаил Лысенко. Тем не менее, суд почему-то посчитал возможным рассмотреть данное ходатайство и принял решение о продлении срока содержания под стражей, в том числе и Лысенко, еще на три месяца, то есть до 21 марта 2014 года».
Ольга Скитева: «Дело в том, что на вчерашнем судебном заседании должен быть, в первую очередь, поставлен вопрос о продлении судебного разбирательства в отсутствие одного из подсудимых, то есть Олега Гутиева. И только после принятия решения может быть поставлен вопрос о продлении срока содержания под стражей обвиняемых. Однако суд, не рассмотрев по существу один процессуальный вопрос, перешел к рассмотрению второго процессуального вопроса. Тем более, что срок содержания под стражей заканчивается 21 декабря, а следующее заседание было назначено на 16 декабря, то есть на день, когда можно было и рассмотреть вопрос о продлении срока содержания под стражей.
Доводы обвинения о том, что вопрос о продлении срока содержания под стражей может быть рассмотрен в отсутствие Гутиева, поскольку он не затрагивает его права, как мы считаем, необоснованны, поскольку другие обвиняемые, не находящиеся под стражей, имеют право высказываться относительно продления содержания под стражей обвиняемых. И их мнение было выслушано судом, а, как получается, подсудимый Гутиев такого права был лишен, в нарушение всех норм – конституционных и международного права».
Виктор Пашуткин: «Сегодня в областном суде создан чрезвычайно опасный прецедент. Такого еще не было в предыдущие годы во всей России, чтобы во время рассмотрения в суде дела по существу вопрос об избрании меры пресечения рассматривался в отсутствие кого-либо из участников процесса.
Таким образом, открывается ящик Пандоры. Если более высокие судебные инстанции не отменят сегодняшнее постановление председательствующего по нашему делу судьи Дементьева Александра Александровича, это будет очень опасный прецедент. Насколько я знаю, вся юридическая общественность Саратовской области наблюдает, чем закончится дело».
Станислав Зайцев: «Я хотел бы заметить, что Лысенко уже три года и четыре месяца находится под стражей. И каждый раз стороной обвинения высказывается, что у Лысенко, в случае его освобождения из-под стражи, якобы появится возможность оказывать воздействие, как они говорят, «на основных и запасных присяжных заседателей». И каждый раз суд соглашается, вопреки здравому смыслу и закону, поскольку таких фактов суд привести не мог. А раз нет фактов, то должна избираться другая мера: домашний арест, денежный залог и т.п. Но в нашем случае суд каждый раз основывается на гипотетических предположениях стороны обвинения».
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
