Лестницы в никуда

Александр ДАВИДЕНКО

В художественной галерее "Феникс-94" проходит персональная выставка саратовца А.Трубецкова "Лестницы за горизонт". Отвечает ли содержание экспозиции этому манифестному названию?

Наиболее гармоничен и целен графический цикл выставки, где с помощью неприхотливых или изысканных, галантных или насмешливых линий создаются лирические, бытовые, или юмористические образы и сюжеты. По характеру рисунка они напоминают графику А.Матисса (но гораздо более сдержанную по цвету и без характерного для него декоративизма), а своей легкостью вызывают в памяти стиль Р.Дюфи. В этой серии есть работы достаточно сложные по композиции и рисунку, а также простые и лаконичные, внешне как будто совсем не притязательные и прозаичные, но это простота условности, и потому они воспринимаются как очень органичные и завершенные.

Ирония и насмешка являются одним из художественных приемов А. Трубецкова (достаточно вспомнить прекрасную выставку графики "Немузыка" в театре оперы и балета в рамках Собиновского музыкального фестиваля 2001 года, затем повторенную в АКБ "Экспресс-Волга"). В залах "Феникса" также представлены несколько листов на темы сельскохозяйственных работ, вызывающих улыбку и воспоминания об уже ушедшей в историю практике борьбы горожан за урожай.

Ощущая творческую неудовлетворенность, А.Трубецков постоянно экспериментирует, пытаясь найти наиболее выразительную форму представления своего художественного "Я". Об этом свидетельствует второй цикл небольших работ маслом на фактурной стороне оргалита. Сдержанная условность изображаемого достигается упрощением формы и упрощением (и огрублением) колорита. Кинетическая энергия, энергия движения, практически не ощущается, ее заменяют холодная созерцательность и аналитический расчет. Простота и безыскусность внешнего мотива дополнена выразительными цветовыми соотношениями. В усложненном и углубленном варианте истоки этих поисков можно с уверенностью обнаружить и у раннего (фовистского) В.Кандинского, и у эпикурейского А.Лентулова, и у позднего, остепенившегося К.Малевича, у Р.Фалька, и даже в беспредметных композициях О.Розановой. То есть в том материале, который был типичен для русского авангарда 10-20-х гг. ХХ века. Впрочем, достаточно характерное формообразование и столкновение звучных цветов очень сильно напоминают работы саратовского художника Ю.Сурина. Но, в отличие от масштабных и серьезных поисков предшественников, у А.Трубецкова эти работы представляют собой поверхностные, свободные от излишних раздумий, милые экзерсисы.

Третья часть экспозиции представляет собой многократно повторенное в различных ракурсах, деталях и цельных видах изображение одного и того же предмета — деревянной лестницы, выполненное нарочито грубыми мазками и всевозможными цветовыми сочетаниями "предмет — фон". Такое подчеркнуто-внимательное, назойливо-почтительное отношение к простой вещи, на мой взгляд, может говорить о двух совершенно различных ситуациях.

Первая (надеюсь, именно она имеет место) — это попытка интеллигентного эпатажа зрителя, которому предлагается силой своего воображения наполнить пустой сосуд. Чтобы не ударить в грязь лицом, "интеллектуалы" наполняют его возвышенным эфиром, не рискуя сказать вслух, что сосуд изначально пуст. Такая "фига в кармане", или язык, показанный в спину зрителю, напоминает своеобразный реванш воспитанного человека за слишком правильное детство. Смущает лишь чрезмерно большое количество этих "фиг" — неужели так допекло?

Вторая ситуация более печальна, т.к. она говорит о проблеме творческой неудовлетворенности, желании получить признание (лучше в виде шумного успеха) и быть замеченным, причем как можно скорее, а не в неопределенной перспективе. В совокупности все это имеет признаки творческого кризиса.

Да, был и "Стул Ван Гога", и "Кресло Гогена", и "Красная мебель" Р.Фалька, и "Красная чашка" Д.Штеренберга, и много чего еще было.

Но все хорошо в меру, не чересчур. Прямолинейная и однобокая эксплуатация хорошей идеи может довести ее до абсурда, в результате чего останется лишь пустая форма. Кроме того, давно пора художнику преодолеть гипнотическое влияние феномена К.Малевича. Создатель "Черного квадрата" сверхлаконичной живописной формулой поставил жирную точку в вопросе минимализма в искусстве. Для новых прорывов нужны новые формы, новые принципы, новые открытия, причем желательно художественного толка. Сегодня зачастую сам экспозиционный процесс и сопутствующая ему PR-компания с формальным зачетом выставочных очков становятся самой важной частью театрального действия, в силу низкого художественного качества самих работ. Может быть, оттого стало модно говорить о художественных акциях, перформансах или проектах, а не о выставке картин, т.к. создаваемый виртуальный продукт не имеет ничего общего с реальным произведением искусства, а скорее с рекламными технологиями. Так попсовая гламурность, становясь непременным условием приобщенности к VIP-тусовке, подменяет собой тонкий вкус и глубокие знания. При завышенной самооценке художника отсутствующая в произведениях если не философичность, то хотя бы глубокая мысль заменяется их имитацией, в лучшем случае примитивной описательностью какого-либо явления. Таким образом, мы сталкиваемся с типичным "художественным" оксюмороном, когда дутое величие формы контрастирует с пустотой содержания.

Разнообразные эксперименты А.Трубецкова последних лет производят странное впечатление. Художник как будто никак не может сформулировать свое творческое кредо, найти свое собственное "Я", а, перелистывая страницы воображаемого альбома "История современного искусства", пытается сделать то, что уже удавалось другим. Это и игры в коллажи (кто только этим не занимался на протяжении ХХ века!), это и создание фотокомиксов (когда на фотографии-штампы с очень узнаваемыми достопримечательностями накладывается рисованный персонаж очень узнаваемого художника, например, из картины А.Матисса "Музыка"). Выставки трансформированного исходного материала художника-фотографа журнала "Harper's Bazaar" Л.Бассман с успехом проходили лет 30 назад (проходят и сейчас) в галереях и музеях всего мира. Но ведь у нее в основе была авторская высокохудожественная фотография без цитирования кого бы то ни было и чего бы то ни было.

Вся эта "разносторонность" А.Трубецкова, на мой взгляд, говорит не об универсализме, а о скольжении по поверхности, попытках с помощью методов, некогда принесших заслуженный успех первопроходцам, простым путем повторить их результат. Задумывается ли художник о том, что аранжированное произведение, конечно, делает его более доступным пониманию массовой аудитории, но при этом происходит и примитивизация исходного продукта. В конце концов, важно быть, а не казаться. А это более длительный и трудоемкий процесс, далеко не всегда сопровождаемый победными маршами, требующий определенных жертв и самоотдачи, полного погружения в творческий процесс. Только в этом случае может быть получен положительный художественный результат, а не малохудожественная акция. Чрезмерная переоценка своих творческих достижений может сослужить плохую службу самому художнику, а льстивые похвалы укрепят уверенность в собственной непогрешимости, глубокомыслии и исключительности. В связи с этим хочется надеяться, что столь манифестное название выставки — не более чем шутка, а не метафорически выраженные претензии на творческое лидерство и особое знание путей развития, и уж тем более не намек на библейское пророческое видение Иакова — лестницу в небеса.

В заключение хочу напомнить пронизанные мучительными переживаниями строки из письма 1922 г. Р.Фалька, очень актуальные и сегодня: "От неясности и слабости наших ощущений и происходит то, что мы все обостренно подчеркиваем сдвигами, мы, так сказать, кнутом себя подхлестываем и заменяем недостаток нашего реального переживания вкусовыми ощущениями, а это мелкое искусство".

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=4082004190612&oldnumber=258