Официальный сайт
|
|
(Продолжение. Начало см. в №№ 5, 6, 11, 18, 22, 27 за 2004 г.)
Граф БИО
После длительного забытья, вызванного физическим истощением, к лежащему на прибрежном песке Японского моря Вальдемару начало возвращаться сознание. Сквозь пелену он опять увидел молодую женщину. Но, выйдя из подвалов подсознательного, Беспутин уже не связывал ее с личностью своей будущей соперницы в борьбе за пост президента. Для него это была просто девушка, которая оказалась рядом, помогла ему добраться до хижины, ухаживала за ним, пока он набирался сил.
Часть VI. Почти по Гоголю
Роман молодого советского разведчика и японки нарастал стремительно, и Вальдемар ничего не мог поделать со своим чувством, хотя по ночам еще и еще раз перечитывал книгу о знаменитом разведчике, ставшем жертвой такой же страсти. Но провал Рихарда Зорге его ничему не научил. Сначала Беспутин, поддавшись обаянию девушки, стал активно проявлять свои чувства. Она не отвечала ему, зная, что связь их не может быть долгой. Он видел это и мучился от неразделенности любви. Потом их отношения резко изменились — появилась взаимность. Но Вальдемар, вместо того чтобы радоваться, стал подозревать Хакамаду в нарочитости, неискренности чувства. Правды же он так и не узнал до самого расставания.
А правда состояла в том, что девушка быстро раскусила его. По ночам, когда он засыпал безмятежным сном, она садилась рядом и терпеливо вслушивалась в его бессвязное бормотанье. Постепенно она стала понимать смысл слов, произносимых Вальдемаром ночью не по-немецки, как он говорил днем, а по-русски. А поскольку отец Хакамады — коммунист — собирался эмигрировать в Советский Союз, он не только сам выучил русский, но и научил ему своих детей. Через три месяца Хакамада уже составила полную картину жизни Вальдемара. Он оказался чрезвычайно подвержен гипнозу, и Хакамада по ночам выспрашивала у спящего юноши все, что хотела. Вот только эту информацию ей некому было передать. Но она успокаивала себя тем, что скоро переедет в Москву и там все эти сведения о возлюбленном ей могут пригодиться.
Что же на самом деле снилось Вальдемару, когда он подвергался ночному допросу девушки? Видел он всякое, но один сон чрезвычайно поразил его. Как будто он в очередной раз пережил кусок своей будущей жизни. Не сказать, что он поверил, что так оно когда-нибудь и будет, но чутье подсказывало ему, что это его судьба. А в судьбу Беспутин верил, как верил в свое великое предназначенье стать властителем России.
Этот странный сон пришел к нему после того, как он в очередной раз тщетно пытался выйти на резидента, который должен был передать ему инструкции из центра. Ничего опять не получилось, и у него сложилось мнение, что за ним установлена слежка и, наблюдая их отношения с Хакамадой, его стали сильно подозревать и намеренно не выходят с ним на связь. Вернувшись в хижину, Вальдемар по обыкновению выпил стакан сакэ и прилег на циновку, дожидаясь Хакамаду, которая должна была вот-вот вернуться вместе с отцом с очередного заседания партийной ячейки.
Закрыв глаза, Вальдемар неожиданно для себя провалился в глубокий сон. Увидел он себя в огромном зале сидящим на троне в красивой мантии, расшитой золотом и с российским гербом. Он был совершенно один и обдумывал свой проект создания системы моментального сбора информации от всего населения России путем сканирования мозга. Вдруг он услышал нарастающий шум. Двери отворились — и в зал стала вливаться толпа людей. Вглядевшись в них, Беспутин понял, что это жертвы терактов четырех последних лет — люди, раздавленные плитами взорванных домов, искалеченные сошедшими с рельсов вагонами, погибшие от газа на Дубровке, растерзанные в упавших с многокилометровой высоты самолетах, расстрелянные в бесланской школе. Они смотрели на него пустыми глазницами, протягивали к нему руки и молили о помощи и о спасении души. Беспутин хотел спросить их, о каком спасении они просят его, но язык у него отнялся, и он только смотрел на эту огромную толпу, лихорадочно соображая, что будет дальше.
Толпа приближалась к трону, и страх обуял Беспутина. Он представил, что эти люди могут растерзать его в клочья. Вдруг раздался крик петуха, все замерли и повернулись к дверям. В зал вошел человек огромного роста в непонятной одежде. Глаза его были закрыты низко опустившимися веками. Толпа расступилась. Человек приблизился к трону и, не открывая лица, сказал: "Я — международный терроризм. А ты кто?". От страха Беспутин не мог вымолвить ни слова, но собрал последние силы, достал из-под мантии мобильник и набрал номер Патрушева. Телефон долго не отвечал, наконец голос спросил: "Ну и что? Сам заварил — сам и расхлебывай", — и связь оборвалась. Беспутин лихорадочно набрал номер Иванова и, не дожидаясь ответа, закричал в трубку: "Где твои генералы?" И опять тот же голос произнес ту же фразу. То же самое повторилось и в третий раз, когда Беспутин попытался соединиться с Нургалиевым. Звонок к Устинову уже был ни к чему, потому что огромный человек повернулся к толпе и произнес, указывая пальцем на Беспутина: "Я хочу видеть его". Двое из толпы приблизились и подняли ему веки. "Это он!" — закричал человек. Толпа стала приближаться к трону. Лица мертвецов становились все суровее и решительнее. Последним усилием покидавшей его воли Беспутин дотянулся до заветной кнопки под сиденьем трона и нажал на нее. Раздался щелчок, и трон стремительно понесся вниз. От быстрого падения у Беспутина перехватило дыхание — и он проснулся.
(Продолжение следует)
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=6102004185730&oldnumber=267