Кошмарное удовольствие

Ирина КАБАНОВА

Нет, все не то, все надоело. Долой банальность, хочется чего-нибудь остренького, щекотливого, чтоб сперва зазнобило, потом бросило в жар, потом засосало под ложечкой, появилась мелкая дрожь в чреслах, как перед экзаменом, и закончилось все нервно-паралитическим смехом. Пожалуйста! Телевизионные волшебники выставляют по вечерам целый арсенал американских (опять-таки американских!) триллеров, чтобы задремавший зритель встрепенулся. И зритель, расслабленно переключая каналы, натыкается на принцип "гадость страшная, а не оторвешься". Но это уже вопрос психологии.

Все-таки американцы — тонкие психологи. Они точно рассчитали процент отвращения зрителя при виде жареных мозгов и кровавых коктейлей, необходимый для подогрева интереса к происходящему, но недостаточный для того, чтобы плюнуть и переключить канал. А посему зрители делятся на две категории: тех, кто не смотрит это вообще, и тех, кто досматривает до конца. Что характерно, эти последние каждый раз спрашивают самих себя, почему они это делают. Возможно, следуя принципу товарища Сухова "лучше, конечно, помучиться". А может быть, дело тут в животных инстинктах, которые спят где-то глубоко в подкорке. Только инстинкты у нас почему-то оказываются какими-то извращенными. Лев, настигнув свою добычу, разрывает ее и съедает. Это нормально, потому что это закон природы. Когда человек кромсает другого человека, это крайне ненормально, но именно это и привлекает зрителя. Потому что интересно посмотреть на то, что нельзя. Причем, чем невероятнее ситуация, в центре которой — уничтожение себе подобных, тем интереснее. А если сидишь при этом в теплых тапочках в полной безопасности, то почему бы и не посмотреть.

Изрядно помучившись и отсмотрев некоторое количество этого безумного материала, можно составить примерную схему жанра. Итак, любой уважающий себя сценарий ужастика, кроме основного потрошителя и хэппи-энда, должен включать: круг жертв, выбранных по определенному признаку; количество скептичных бюргеров, отрицающих нарушение миропорядка и в упор не видящих явных признаков оного (что очень нервирует проницательного зрителя); выяснения героев, "кто здесь главный", перед лицом опасности (что очень не способствует конструктивному разрешению ситуации); немыслимую нервотрепку героев, которая, по идее, должна всех их сделать пациентами, но которая, наоборот, порождает у них удивительное в данных обстоятельствах остроумие (что очень оживляет действие и дает основание думать, что не такой уж пропащий народ американцы); и, наконец, чавкающие звуки тревожимых чьей-нибудь пятерней внутренностей. На последнее обычно делается ставка в стремлении создателей пробрать до костей зрителя, но, как ни парадоксально, это только добавляет ему скепсиса. На деле, самые страшные фильмы те, где ничего страшного не показывают, но оставляют много намеков, недосказанности, неясности — пугает как раз неизвестность. Такие фильмы выигрывают в сравнении с "потрошилками", поскольку подвигают зрителя к размышлению. Но потому-то их и мало на нашем ТВ, в планы которого, как видно, не входит этот воспитательный момент. Слишком опасное это занятие — думать.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24122004100433&oldnumber=278