Плоды прошлогоднего урожая

Сергей ЛЮБИМОВ

Хотя прошлогодний урожай давно убран с полей, он продолжает приносить свои плоды некоторым фермерам и горожанам. Правда, плоды эти не сельскохозяйственного, а юридического происхождения.

Эта история началась год назад, когда житель Саратова Денис Тимофеев одолжил своему знакомому фермеру Станиславу Синицыну, проживающему в селе Журавлевка Краснокутского района, 800 тысяч рублей для проведения посевных и уборочных работ. Синицын обязался вернуть долг в августе, после уборки и реализации урожая.

Видимо, не случайно слова "долг" и "долго" в русском языке однокоренные. Тимофеев ждал возврата кредита до зимы. Не дождавшись денег, 5 декабря он нанес визит своему должнику. Эта поездка за своими деньгами стоила Тимофееву свободы.

Тимофеев отправился к Синицыну не один. С ним были еще четверо мужчин, двое из которых, Зубков и Захаров, были знакомыми Синицына. В Журавлевке они должника не застали, но узнав, что он в Красном Куте, отправились за ним в райцентр. Синицына они нашли около магазина. Тот сел в свою машину, и оба автомобиля устремились в Журавлевку. По дороге они остановились. Тимофеев и Синицын вышли из машин, и в лесопосадках между ними состоялся серьезный разговор, который впоследствии стал предметом изучения краснокутских следователей. По показаниям Синицына, Тимофеев в ходе разговора предъявил ему необоснованные денежные претензии. Свои требования Тимофеев подкрепил, якобы, демонстрацией пистолета. Не ограничиваясь угрозами, Тимофеев надел на Синицына наручники и бил его. Затем Тимофеев надел ему на голову полиэтиленовый пакет и перекрыл доступ воздуха. Испытав такой прессинг, Синицын, по его словам, вынужден был согласиться на требования и подписал два договора займа и две расписки задним числом на общую сумму в 800 тысяч рублей. Кроме того, Тимофеев, по версии Синицына, отобрал у него мобильный телефон.

По словам же Тимофеева, между ними действительно произошел в лесопосадках разговор. Но вся его острота заключалась лишь в том, что он проходил на повышенных тонах, а до рукоприкладства дело не дошло.

Так или иначе, но Синицын пообещал отдать 35 тысяч рублей в счет погашения долга, и обе машины опять отправились в Красный Кут. Там Синицын обошел нескольких своих знакомых, у которых просил 35 тысяч, обещая взамен ячмень из нереализованных остатков урожая. Трое знакомых Синицына впоследствии утверждали, что не видели на его лице следов побоев. И хотя саратовские гости стояли в отдалении, он не делал попыток сообщить о нападении на него или позвать на помощь.

Один из знакомых Синицына согласился купить у него ячмень и пообещал найти деньги к следующему дню. 6 декабря Синицын приехал в Саратов и передал Тимофееву 35 тысяч.

В этот же день Синицын обратился с заявлением в прокуратуру и прошел судебно-медицинское освидетельствование. Его заявление было направлено из прокуратуры в милицию. Сотрудник, занимавшийся проверкой заявления, начал звонить Тимофееву домой, но тот уже уехал на несколько дней в Казахстан. Приехав 10 декабря из Казахстана, Тимофеев вместе с Зубковым в тот же день направился в УБОП, чтобы выяснить у знакомого сотрудника, чем же они заинтересовали краснокутскую милицию. Сотрудник навел справки и выяснил, что из Красного Кута за ними уже выехала машина. Прямо из УБОПа они перешли под "опеку" краснокутских милиционеров, которые доставили их в свой РОВД. Там Тимофеева и Зубкова опросили, при этом даты на объяснениях были поставлены задним числом. На обоих объяснениях отчетливо видно, что числа "09.12.2004" написаны другой ручкой. Милиционеры написали рапорта на Тимофеева и Зубкова, в которых содержались сведения о якобы совершенных ими актах мелкого хулиганства. Мировой судья в этот же день назначил им меру наказания по трое суток лишения свободы. Видимо, законного способа задержать их не нашлось, но очень хотелось. "Нарушители общественного порядка" были помещены в камеру административно задержанных, и с ними началась работа.

По заявлению Синицына было возбуждено уголовное дело. Тимофеев и Зубков были допрошены в качестве подозреваемых. Находясь в камере административно задержанных, Зубков написал явку с повинной. Правда, подписанный им документ сильно отличается от того, что принято называть этим термином. В законе "явкой с повинной" называют документ, в котором человек добровольно сообщает правоохранительным органам о совершенном им преступлении. Зубков же в своей "явке" подробно описал избиение Тимофеевым Синицына. Его повествование совпадает с рассказом Синицына. После написания явки с повинной Зубков был переведен из категории подозреваемых в свидетели и освобожден. Тимофеев же был арестован.

12 января по месту жительства Тимофеева был проведен обыск. По словам одного из защитников Тимофеева, при обыске не было понятых, зато присутствовал соучредитель колхозно-фермерского хозяйства "Синицын" Станислав Турбин. В протоколе обыска понятыми записаны две гражданки, Зайцева и Кучукова. По словам адвоката, данные Зайцевой, соседки Тимофеевых, были записаны со слов Галины Тимофеевой, матери Дениса. Данные Кучуковой, жительницы Красного Кута, милиционеры вписали самостоятельно. Они же и поставили подписи вместо понятых. При обыске ничего не было изъято, и защите нет смысла ходатайствовать об исключении протокола из числа доказательств. Однако, если версия защиты подтвердится, то можно будет вести речь о возбуждении уголовного дела по факту должностного подлога.

Но и без этого в уголовном деле есть масса странностей. По заявлению Синицына, он самостоятельно обратился в медицинское учреждение для получения судебно-медицинского освидетельствования. В этом случае он должен был произвести оплату обращения к судмедэксперту через отделение банка.

28 января 2005 года защита Тимофеева обратилась с ходатайством об изъятии квитанции об оплате и приобщении ее к материалам уголовного дела. И квитанция об оплате, действительно, в деле появилась. Но датирована она серединой февраля. В нашу эпоху предоплаты странно предположить, что судмедэксперт работал с Синицыным без предварительной оплаты.

Это обстоятельство заставило защитников Тимофеева усомниться в самом факте проведения судебно-медицинской экспертизы. Заключение краснокутского эксперта было исследовано профессором кафедры судебной медицины СГМУ Юрием Алексеевым. Вывод специалиста с 28-летним стажем был однозначен: исходя из описания судмедэкспертом телесных повреждений Синицына, образовались они не позже 4 декабря. То есть за день до инцидента. Это, конечно, в том случае, если они вообще были. Ссадины на лице Синицына имели странное свойство: сам потерпевший и эксперт их видели, а для знакомых Синицына они остались незамеченными. Чтобы устранить противоречие между заключением специалиста и заключением эксперта, защита Тимофеева обратилась с ходатайством о проведении повторной экспертизы. Но в ходатайстве было отказано.

На месте происшествия был найден белый полиэтиленовый пакет с пятнами бурого цвета. Однако экспертиза на предмет установления происхождения этих пятен и возможной принадлежности крови Синицыну не проводилась.

Интересна и судьба похищенного у потерпевшего телефона. По запросу следователя в компании "Вымпелком" была получена детализация данных о входящих и исходящих звонках с телефона Синицына. Оказалось, что после "похищения" телефона его новый владелец не только отвечал на звонки, но и звонил сам. Однако следователь отклонил ходатайство защиты с просьбой установить и допросить абонентов, с которыми велись разговоры по похищенному телефону.

Вообще, заместитель начальника следственного отдела Краснокутского РОВД Малик Жандалиев отказывал во всех ходатайствах, удовлетворение которых могло поставить под сомнение версии следствия. Тем не менее неустраненные противоречия остались. Например, эксперт, исследовав подписи потерпевших на расписках, сделал вывод, что они "выполнены гр. Синицыным С.Р. в обычном состоянии". Иными словами, Синицыну, находящемуся под угрозой смертельной опасности, не изменяло его обычное хладнокровие. Возможно, что опасность стала привычным состоянием Синицына, но более вероятно предположить, что он написал эти расписки раньше, например, весной. Однако Жандалиев отклонил ходатайство о проведении дополнительной экспертизы с целью определения времени написания договоров и расписок. Интересна сама мотивация отказа в удовлетворении ходатайства: "… потому что вина обвиняемого Тимофеева доказана материалом уголовного дела". Создается впечатление, что задачей следователя является не установление истины по делу, а доказывание вины обвиняемого.

Ни для кого не секрет, что для выполнения плана по раскрытию преступлений милицейское следствие иногда принимает обвинительный характер. Но в случае с Тимофеевым причины предвзятого отношения следствия кроются, по-видимому, в другом. Как удалось установить из разговора с односельчанами Синицына, он действительно получил ссуду весной прошлого года. Но посевные работы так увлекли фермера, что он распахал и засеял не принадлежащие ему земли. Свободных земель сейчас на селе много. Но это не значит, что они никому не принадлежат. По словам односельчан, у Синицына возникли проблемы с правоохранительными органами, когда он начал убирать урожай с чужих земель. Для урегулирования конфликта ему пришлось отдать три четверти урожая. Конечно, эта версия нуждается в проверке, но выглядит она вполне правдоподобно на фоне расследования уголовного дела, где Синицын признан потерпевшим. Следствие словно старается оградить его от кредиторов. Невольно припоминается фраза из сериала "Менты", когда милиционер, изображающий на "стрелке" бандита, говорит конкурентам о коммерсанте, ставшем причиной конфликта: "Это наша корова, и мы ее доим!".

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15042005122933&oldnumber=293