Бедная Лиза и авангард

Анна САФРОНОВА

В Санкт-Петербурге вышла "книга визуальных текстов, моностихов и монословов" под названием "-RE-" бывшего саратовца Этера de Паньи. На титуле автор признается: "Честно говоря, я так и не смог для себя решить, что именно означает это -RE", а уж читателю тем более невдомек. Автор предисловия к книге, Данила Давыдов, запугал читателя, как мог: "…Этер де Паньи выглядит чуть ли не киберпанком. Его письмо сродни той операции, что некий художник проделал с собственным организмом, а именно прирастил третью, механическую руку. В той механистичности, что отличает поэзию нашего героя, присутствует именно эта, столь редкая и в самых радикальных художественных практиках, "новая физиология". Не ищите здесь иронии — если уж быть искренним по-новому, то металлизируя скелет, заменяя кожу пластиком". Ой, боюсь, боюсь. В общем, "No smoking, no pising, no kaking", как и положено киборгу.

Надо сказать, что авангардные авторы вообще плохо уживаются с провинцией. Сергей Бирюков, лидер тамбовской "Академии Зауми", в заграницах, тяжело живется в Перми Нине Горлановой, и ей сочувствуют все толстые журналы. И что уж говорить о Ры Никоновой и Сергее Сигее, они долго были достопримечательностью города Ейска — пока не уехали в Германию.

А зря. Провинциальный народ очень чуток к авангардизму. Вот, к примеру, долгое время саратовцы не принимали московского палиндромиста Бонифация (Германа Лукомникова). Приехал он в Саратов в 1998-м году представлять издание антологии "Самиздат ХХ века". Однако поэт сел на своего любимого конька, то есть на палиндромическую поэзию, и никто ничего не понял, но выступающему в этом не признался.

Выставка Милы Горожаниной, состоявшаяся 1 апреля сего года в музее Павла Кузнецова, тоже не была понята большинством зрителей. Мила Горожанина делает постмодернистские вещи, но как бы утилитарного назначения — коврики, прихватки и т. д. А также пишет тексты, которые не "монтируются" ни с одним из местных изданий. В общем, все состоялось, но не для автора, который услышан не был. Публика наша настолько не привыкла к странностям, что всегда на всякий случай довольна.

Но вернусь к книге Этера de Паньи. Ничего особо пугающего там нет. Цитаты: "контрольный звонок в голову", "рисовал тушью кусочки бумаги", "траурный вальс Мендельсона", "в общих местах жизни" и так далее. Суть не в том, значит, это что-то (хотя бы для автора) или нет. Суть в резюме Данилы Давыдова: "Итак, Этер де Паньи "свой"….". Там — свой.

С большим удовольствием воспользуюсь нигде пока не опубликованной характеристикой саратовского поэта Евгения Заугарова: "Может быть, это просто опечатка, но Этер де Паньи называет себя везуалистом. Случайно разглядев это словцо, помещённое — что для библиографии Этера уже в порядке вещей — не совсем на своём месте, я понял, за что мне зацепиться. Вот: если чего-то и стоит книга "-Re-", то лишь в силу того, что автор её, как мне представляется, ещё не окончательно мимикрировал под обстоятельства, не полностью, " металлизируя скелет, заменил кожу пластиком" ( Данила Давыдов). На фоне традиционного отсутствия лексической и графической иерархии, в некоторых его текстах легко углядеть (по контрасту) остатки эмфазы: "с тобой я ощущаю только Твоё одиночество" или "без тебя от зимы остался лишь холод" или "молодёжь — какое страшное слово". Больше всего меня обрадовало, что книга читается не более пяти минут. Создаётся, может быть, и обманчивое, впечатление, что автор именно к этому и стремился. Последнее должно сделать ему честь".

Отношения провинции и авангардизма — если не романтические, то романические. Провинция — бедная Лиза, и центростремительный авангардизм. Беги, Лола, беги.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15042005124042&oldnumber=293