Музей, которого нет

Похоже, мечте о создании Дома Пушкина в нашем городе сбыться не суждено

Ирина КАБАНОВА

Музей Пушкина в Саратове. Многим это словосочетание покажется странным – принято считать, что Пушкин в Саратове никогда не был, а значит, формальной причины для создания музея нет. Однако то, что нет пределов изучению пушкинского наследия, в котором все еще есть место открытию, доказывает активист саратовского пушкинского общества, ведущий архитектор кафедры дизайна и архитектурной среды СГТУ Александр Сергеевич Папшев.

Слово неофициальной науке

Отношение литературоведов к таким исследователям, как Папшев, сродни отношению официальной медицины к гомеопатам – снисходительно-недоверчивое. Однако о том, насколько серьезны исследования Папшева, который занимается этим всю жизнь, говорят факты.

В 2003 году он опубликовал свое исследование романа «Евгений Онегин», где нашел множество косвенных доказательств, что действие некоторых страниц происходит в Саратове, что, соответственно, говорит о посещении поэтом нашего города. Специалисты считают это всего лишь гипотезой, с чем Папшев категорически не согласен и приводит совсем уж неопровержимое свидетельство – строчки из дорожной тетради Пушкина, совершавшего путешествие в Оренбургский край в 1833 году: «Благородные собрания в Казани в Саратове беднее». Эти дорожные тетради никогда не публиковались в полном собрании сочинений Пушкина. Что любопытно – их публикацию к 200-летию поэта профинансировал Английский Королевский дом, и это издание попало в Научную библиотеку СГУ, откуда Папшев этот факт и извлек. Занимается Папшев и переводами малоизвестных французских стихов Пушкина – одноименную книгу с комментариями исследователь выпустил в 2005 году. Что же касается саратовского пушкинского общества, возглавляемого им вместе с филологом-германистом, поэтом Анной Судьиной, бывшей в свое время заведующей кабинетом-музеем Пушкина в Областной библиотеке для детей и юношества им. Пушкина, то оно тихо умерло, не дотянув до своего десятилетия, да и сам кабинет-музей, кажется, дышит на ладан. Кто бы мог подумать, что библиотека может стать местом военных действий.

Пушкинское общество образовалось в 1995 году из представителей саратовской интеллигенции, и место для его работы было выбрано, казалось бы, идеально – пушкинская библиотека. Идея Анны Судьиной о создании в библиотеке уголка Пушкина была поддержана администрацией, и в 1998 году, в честь 200-летия поэта, кабинет-музей был торжественно открыт – в книге отзывов можно ознакомиться с «Актом», подписанным тогдашним министром культуры области Ильей Кияненко: «Настоящим удостоверяю открытие пушкинского кабинета-музея как начала создания Дома Пушкина в Саратове. Собранную коллекцию пополнять, изучать и хранить, чтобы громче звучало пушкинское слово на нашей саратовской земле».

Коллекция, которую надлежало пополнять и изучать, состояла из даров читателей библиотеки, коллекционеров, художников, членов пушкинского общества – сам Александр Папшев подарил около семисот книг, среди которых – французское издание 1746 года «Труды Николя Буало», одного из любимых писателей поэта. Книги, картины, статуэтки, предметы быта, Пушкин во всех ипостасях – все это, связанное с именем и временем поэта, населяло просторный зал на первом этаже, где проводились заседания пушкинского общества, различные конкурсы областного и городского масштаба, художественные выставки школьников, разыгрывались спектакли по пушкинским произведениям. В начале апреля этого года кабинет из просторного зала переехал в комнату-пенал на третьем, больше напоминающую подсобное помещение, чем она и оказалась: раньше здесь было книгохранение. О посиделках-чаепитиях посетителей говорить не приходится: одновременно здесь могут разместиться, пожалуй, не более пяти человек.

«Прощай, свободная стихия!»

Настало время, когда из библиотеки имени Пушкина ушло пушкинское общество. «Неласково нас там принимали», - констатирует Александр Папшев. Причина такой неласковости, судя по всему, лежит в плоскости субъективной. По словам Анны Судьиной, официальных претензий к пушкинистам и работе кабинета не было, однако отношение администрации библиотеки вынудило ее написать заявление об увольнении. Документальной передачи администрации материальных и художественных ценностей кабинета при этом не было: «Уходя, я решила, что надо оставить библиотеке документы, касающиеся работы общества, однако весь архив почти за десять лет – протоколы заседаний, карточки читателей, черновики моих статей и отчетов в Москву – оказался директору ненужным». Разместить все экспонаты и книги в комнатке, куда, как грустно шутят посетители, сослали Пушкина, не представляется возможным, кое-что так и осталось на первом этаже, а по словам нынешней заведующей отдела Анны Морковиной, вольно или невольно, но некоторые экспонаты, книги расходятся по другим отделам и получается, что фонд расформировывается. Мои попытки поговорить с директором библиотеки Лилией Алиферовой о причинах происходящего успехом не увенчались. «Это не ваше дело, - отрезала директор. – Библиотека имеет право менять свою структуру. Помещение отдано под более посещаемый отдел младших школьников». Хорошо же должен чувствовать себя посетитель, которому заявляют, что не его дело, почему его любимого отдела нет на месте. Что до посещаемости, то, по статистике, которую вела Судьина во время своей работы в библиотеке, у пушкинского кабинета было 4 тысячи посетителей в год – вряд ли это можно назвать провалом, как и то, что существование такой формы работы вызывало неподдельный интерес у библиотечных работников других городов – на всероссийской научно-практической конференции «Читающая Россия», проходившей в Нижнем Новгороде и Болдино в 2005 году, доклад Анны Морковиной о кабинете-музее Пушкина был единственным в своем роде. Проникшиеся болдинцы подарили кабинету гребень от прялки и кувшин – свидетелей пребывания Пушкина в селе.

Что считать качеством

По информации, публиковавшейся ранее в саратовской прессе, администрация библиотеки не считает возможным называть пушкинский зал музеем, поскольку музейные специалисты Саратова отрицают значимость его экспонатов как музейной основы. В отделе действительно нет ни одной принадлежавшей Пушкину вещи, но ведь и Михайловское восстанавливалось из руин и несколько раз переделывалось, и единственный мемориальный «пушкинский» объект в усадьбе - бильярдный шар. Александр Папшев уверен: смотря какими глазами на все это смотреть: «Вот в музее Чернышевского все подлинное, а что толку? Масштаб внимания народа к тому и другому наследию несопоставим». Похвастать тем, что здесь ступала нога Пушкина, могут очень немногие уголки страны, однако детям важна сама атмосфера, в которой они изучают жизнь и творчество поэта. Понять, что «Пушкин – наше все», можно и нужно, даже не имея перед глазами медальона с прядью его волос.

Тем временем Папшев уверен, что экспонатов для будущего Дома Пушкина предостаточно. В его лаборатории в СГТУ собрана обширная картотека, в свое время выставлявшаяся в музее Чернышевского: это фотоматериалы «Саратовская архитектура пушкинского времени», фотокопии рисунков Пушкина, его современников и художников начала XX века, малоизвестные портретные изображения пушкинского круга, автографы поэта – чего только нет. «Все это должно быть у людей перед глазами, а не прятаться в архивах, - говорит Александр Сергеевич. – К примеру, автор иллюстраций к «Евгению Онегину» Николай Кузьмин, работавший в конце 20-х – начале 30-х годов, подарил свои рисунки Радищевскому музею, а кто их видит? Из таких частичек и можно составить собрание музея Пушкина в Саратове. А главное – он должен быть самостоятельным, а не подведомственным какой-нибудь библиотеке».

Сейчас энтузиазм саратовских пушкинистов на нуле. «У чиновников внимание не к поэту, а к юбилею, потому что под юбилей дают деньги», - раскрывает Анна Владимировна секрет Полишинеля.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=27042006155310&oldnumber=345