Хроника инакомыслия

Александр РОМАНОВ

Недавно вышла из печати брошюра Виктора Селезнева (под редакцией кандидата исторических наук В. Захарова) «Саратов: хроника инакомыслия. 1930–1980-е годы». В аннотации говорится, что «эта книга знакомит читателей с историей антитоталитарного движения в Саратове и саратовском Поволжье. В ней отражены результаты архивных исследований, свидетельства современников и очевидцев».

Несмотря на сравнительно небольшой объем (132 страницы), книга содержит массу ценного и малоизвестного материала по истории свободной мысли в Саратове в период диктатуры и стагнации. В приложении дается список 18 человек, осужденных по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде (ст. 70 УК РСФСР) Саратовским областным судом в 1962–1972 годах. Казалось бы, за 30 лет существования этой статьи в Уголовном кодексе (с 1 января 1961 по 18 октября 1991 года) посадка 18 человек в миллионном городе – сущие пустяки. Но если учесть всех сочувствовавших и помогавших «преступникам», а также прошедших через «профилактику» (так мило назывались внесудебные расправы, шантаж и угрозы властей), то число таких людей будет измеряться отнюдь не двузначными цифрами.

Для иллюстрации вышесказанного можно привести такой пример. 11 мая 2006 года в Саратове скончался член Союза художников Юрий Сурин. За два дня до смерти он успел рассказать автору этих строк об обстоятельствах изготовления им и его друзьями (художниками Романом и Аллой Мерцлиными) пяти экземпляров листовки, о которой упоминает В. Селезнев в своей книге на с. 72. По свидетельству профессора В. Пугачева, начальник первого отдела СГУ полковник КГБ П. Назарюк метался по университету, в панике разыскивая возможные экземпляры этой листовки.

Небезынтересна история возникновения селезневского текста. В книге указывается, что «сокращенный вариант очерков был опубликован в газете «Богатей» (1997, № 21, 1998, №№ 1–14).В книге содержится большое количество сведений и фактов, которые появились и могли быть собраны только к началу текущего года. В частности, последние две главы посвящены политзаключенным Андрею Деревянкину и Ивану Дмитриеву. И хотя в исследовании В. Селезнева указываются источники, в коих можно найти сведения, о которых идет речь в его книге, но, скорее всего, это первое исследование об истории инакомыслия в российской провинции.

Многие главы книги заканчиваются печальным рефреном: «Сегодня не осталось никого в живых из участников сфабрикованного НКВД дела 1941 года» (с. 18), «а Святослав Ильин умер 26 февраля 1995 года» (с. 23), «Белов… умер в США» (с. 34); «Юлиан Григорьевич (Оксман. – А. Р.) умер 15 сентября 1970 года» и т. д. Пользуясь случаем, хочу заметить, что в силу ошибки памяти автор этих строк неточно указал год смерти В. К. Белохова, осужденного 6 декабря 1972 года на 5 лет лагерей строгого режима. Он скончался не в 1986-м (как сказано на с. 73), а в 1987 году, на 40-м году жизни. Поэтому очень актуальны и справедливы последние слова предисловия к книгу В. Селезнева: «До сих пор еще много неизвестного в истории противостояния власти и вольномыслящих в Саратове: первая предпочитала почти все замалчивать, у вторых не было возможности публично говорить правду. Нет пока сводной хроники независимых кружков и групп, хроники общественного движения, хроники репрессий. Это первая попытка подготовить такую сводку. Вряд ли она будет исчерпывающей. Но начинать надо сегодня, пока еще есть возможность расспросить живых свидетелей».

Перед будущими исследователями этой темы (история инакомыслия в России) – большое поле деятельности. От описания абсурдных попыток предотвратить распространение авторской песни (см., например, статью саратовских авторов в газете «Советская Россия» за 1968 год «О чем поет Высоцкий») до не менее безумного возмущения «блюстителей порядка» фактом несанкционированного венчания М. Ростроповича и Г. Вишневской саратовским владыкой Пименом.

За рамками книги остались и судьбы людей, родившихся в Саратове, но проявивших себя в общественной жизни России. Для примера можно назвать Надежду Мандельштам, вдову поэта и автора известных воспоминаний; Валерию Чикатуеву, выпускницу химфака СГУ, осужденную в 1965 году по делу «Колокола» в нынешнем Санкт-Петербурге; Мальву Ланду, ставшую участницей первого состава Московской Хельсинкской группы в 1976 году.

В конце 80-х годов «нелегалы» и «андеграунд» превратились в «неформалов», что отношения властей к ним не изменило. Те, кому сейчас за сорок лет, а тогда было чуть за двадцать, помнят, какие битвы и полудетективные сюжеты разыгрывались вокруг деятельности саратовского отделения «Демократического союза», какие препоны встречали на своем пути безобидные литературные объединения вроде «Контрапункта». Частично об этом можно прочитать в работах Сергея Рыженкова, активного участника событий тех лет.

Библиография статей и книг, относящихся к истории инакомыслия в Саратове и Поволжье, также достаточно обширна. И если в сносках к книге В. Селезнева содержатся ссылки на 23 статьи и книги, то с учетом периодики и самиздата второй половины 80-х годов прошлого века их количество наверняка достигнет нескольких сотен.

В заключение приведу последний абзац книги В. Селезнева. В послесловии «Подводя итоги» он пишет: «Прошлое надо хорошо знать и крепко помнить не только потому, что это наши истоки, наша история. Если забудем свое прошлое, оно может сегодня или завтра обернуться нашим красно-коричневым будущим. Под иными лозунгами и иной демагогией, но с такой же лютой ненавистью к человеку и его правам, к правде и свободе слова».

P. S. Несмотря на публикацию в одной из саратовских газет списка осужденных в Саратове по ст. 70 УК РСФСР, никаких новых сведений об этих людях ни к Селезневу, ник к автору этих строк не поступало. В связи с этим просим всех располагающих какими-либо данными об осужденных в Саратове по ст. 70 (или по ст. 190) сообщить об этом в местной печати.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=18072006160840&oldnumber=356