Жизнь «за колючкой»: право на милосердие

Александр НИКИТИН, председатель СПЦ «Солидарность»

В тоталитарном несвободном обществе Конституция и законы имеют вид красивой обвертки, не имеющей никакого практического значения, поскольку фактическую реализацию прав и свобод определяли не они, а всевозможные положения и инструкции, принимаемые номенклатурными чиновниками.

Свободное и открытое общество в основу охраны прав и свобод закладывает Конституцию и четко прописанные законы, которые имеют прямое действие и подлежат непосредственному исполнению всеми чиновниками. Эти законы не могут быть подправлены никакими ведомственными разъяснениями.

Россия противоречиво движется к демократическому обществу и правовому государству, но при этом порой отказывается от многих демократических завоеваний. А один из правовых актов дал нам еще одно основание для грустных размышлений на эту тему.

Приказом за № 205 от 03.11.2005 года министр юстиции Российской Федерации Ю.Чайка утвердил «Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений», в пункте пятнадцатом которых осужденным запрещается «продавать, покупать, дарить, принимать в дар, отчуждать иным способом в пользу других осужденных либо присваивать продукты питания, предметы и вещества, находящиеся в личном пользовании».

Это уникальное запрещение в истории мест лишения свободы России ставит, по нашему мнению, любого гражданина, оказавшегося в местах лишения свободы, в положение раба, и даже хуже, чем раба, поскольку даже рабам хозяева никогда не запрещали поделиться своим личным имуществом, куском хлеба и другими продуктами с голодающими товарищами по несчастью.

Такого драконовского ограничения не было даже в сталинском ГУЛАГЕ. Именно благодаря взаимовыручке, возможности поддержать голодающих заключенных куском хлеба, в нечеловеческих условиях ГУЛАГа были спасены от неминуемой голодной смерти и сумели выжить десятки, а возможно и сотни тысяч «доходяг».

Мне могут возразить, что введение указанного ограничения может стать эффективным средством борьбы с беспределом воровской части заключенных, которые нагло шантажируют, запугивают и отнимают у других заключенных принадлежащие им личные вещи и продукты питания. На это можно ответить, что если это так, то борьба с диким и позорным явлением тотального грабежа, который практикуют уголовники в отношении остальных заключенных, организуется явно непродуманно. Для блатного мира в местах лишения свободы эти ограничения не более чем пустой звук. Блатные никогда не обращали внимания на общественную мораль, на честь и достоинство человека. У них воровское понятие совести и справедливости. Недаром известные узники сталинского ГУЛАга Е. Гинзбург, В. Шаламов и А. Солженицын называли блатных уголовников в своих воспоминаниях и художественных произведениях «нелюдями». Поэтому блатные-- нелюди как запугивали, избивали и терроризировали, так называемых мужиков, так и будут продолжать делать свое черное дело.

Бороться с грабежом блатных в местах лишения свободы надо. И карать за эти грабежи надо строго. Однако выбранный самый простой и скорый способ борьбы не только не решит проблемы, но неизбежно станет мощным катализатором неуважения к закону и негативного отношения заключенных к администрации мест лишения свободы.

Наши чиновники из Минюста этим запрещением наносят основной удар по так называемым «мужикам», которые составляют подавляющее большинство осужденных. Эти люди попали в места лишения свободы случайно или сознательно, но они не желают связывать свое будущее с уголовным миром. Многие из них одиноки, и без поддержки товарищей по несчастью им трудно выжить в этом мрачном жестоком мире за колючей проволокой.

Однако новые правила, на наш взгляд, решают сразу две задачи. Во-первых создается видимость активной и непримиримой борьбы в всесильем блатного мира в местах лишения свободы путем введения тотального контроля администрации над заключенными. Во-вторых, создается атмосфера отчужденности и изолированности заключенных друг от друга, атмосфера тотальной подозрительности и доносительства.

Сегодня законопослушные заключенные обречены с холодным равнодушием смотреть, как страдают от недоедания их товарищи, поскольку передача этому несчастному даже куска хлеба будет расценена администрацией как нарушение правил внутреннего распорядка и может повлечь за собой наказание, в том числе даже водворение в штрафной или дисциплинарный изолятор. А если какой-нибудь особо сердобольный заключенный дважды и более в течение года поделиться с голодающим товарищем своим куском хлеба, то он, по решению администрации, может быть признан злостным нарушителем режима со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В министерстве юстиции наверняка прекрасно знают, что основные права и обязанности заключенных в части владения личным имуществом в целом закреплены в Уголовно -- исполнительном кодексе РФ и полно в Гражданском кодексе РФ. Ограничение гражданского права (а заключенные не теряют гражданские права) распоряжаться своей личной собственностью, в том числе и продуктами, возможно только в соответствии со ст. 55 Конституции РФ, федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Наши ретивые чиновники от юстиции решили ограничить права заключенных распоряжаться своими личными вещами и продуктами питания ведомственным актом, не вовлекая в ненужную им публичную дискуссию по данному вопросу общество и депутатов Государственной Думы. Видимо надеялись, что общество не заметит это ущемление гражданских прав заключенных. Но мне кажется, что они ошиблись. Дело чести всех честных людей поднять свой голос протеста против очередного произвола чиновников и добиться отмены позорного ограничения.

Сегодня Ю. Чайка уже бывший министр юстиции. Президент В.В. Путин назначил его Генеральным прокурором Российской Федерации. Поздравим себя с этой радостью.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=21112006115236&oldnumber=374