Охотник за смертью промахнулся

Анна САФРОНОВА

Книга Александра Рыжова «Литературные пророки» выпущена в издательстве «ЭКСМО» в нынешнем году.

Издание не претендует на научность; более того, Александр Рыжов рассчитывает на доверчивого читателя, который будет читать его книгу с широко раскрытыми глазами: «…эта книга не для скептиков. И не для закоренелых материалистов. Она для тех, кто способен поверить в существование чего-то надмирного, не поддающегося законам элементарной логики. И, конечно, для тех, кто любит литературу и все, что с нею связано».

Первую главу, конечно же, автор отдал «профессионалам»: Мишель Нострадамус, Жак Казотт, который якобы предвидел Великую французскую революцию, русский монах Авель, живший в конце XVIII-го – начале XIX-го веков и будто бы описавший все основные события отечественной истории на несколько десятилетий вперед. И фигуры помельче: Лука Гаурико, современник Нострадамуса, якобы предвидевший гибель французского короля. Иван Корейша, московский юродивый XIX-го века… Далее на шести страничках Рыжов «обозревает» ветхозаветных пророков Иеремию, Исайю и Даниила, поминает Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Иоанна Крондштатского и нескольких блаженных. После чего, наконец, переходит к литературным деятелям.

Если до собственно «литературной» части Александр Рыжов делился с читателями общеизвестной информацией, то уже в главе «Строчкой – сквозь столетия» он приступает к раскованным экспериментам по интерпретации текстов. Радищев, оказывается, в своем программном стихотворении «Осьмнадцатое столетие» предсказал клонирование. Конкретно: сделал он это в строке «Ты побудило природу к рожденью чад новых». Аргументацию автора оставляю на его совести – с такой системой доказательств можно было бы любую строку записать в «пророчества». Почему, скажем, Рыжову не глянулась строчка из того же стихотворения «Смертный что зиждет, все то рушится, будет все прах», или что-то еще? А, ну да, цель была другая – остановиться «на ньюансах технических»… Натяжки чудовищные, представить страшно, как раздраконят Рыжова знатоки фантастики по поводу его писаний о Жюле Верне, Артуре Кларке и других.

Но не будем совсем уж «стирать» автора «Литературных пророчеств»: нельзя не учитывать, что над книгой довлели условия конъюнктуры, рынка. Когда же он пишет о том, что действительно знает и любит, все получается замечательно. Например, чудесная главка «Шутка гения», «отдельность» которой автором оговаривается специально. В ней нет никакой мистики, лишь описывается реальный случай: Свифт, ненавидевший шарлатанов, остроумно разыграл смерть (предварительно предсказав ее) Джона Партриджа, автора ежегодных астрологических прогнозов (коммерческого, разумеется, толка).

В рассуждениях о связи смерти и творчества (чему посвящено где-то пять шестых книги) Александра Рыжова несет, увы, по бездорожью, все валится в одну корзину, лишь бы факт смерти в более или менее трагическом ореоле присутствовал. Вот одно показательное «исследование» Рыжова:

«… «Брось лиру, брось, и больше не играй», – советовала в одном из стихотворений 23-летняя поэтесса XIX века Надежда Теплова своей знакомой, тоже почувствовавшей творческий зуд. И добавляла: «Поэзия – опасный дар для девы». Воистину! Бросила ли подруга Тепловой, некая девица Д…ль, занятия поэзией, об этом история умалчивает, зато известно, что жизнь самой Надежды Сергеевны сложилась хуже некуда: пережив потерю сына, мужа и дочери, она скончалась в возрасте 34 лет».

Еще: «Немногим более – 31 год – протянул на белом свете Гавриил Каменев, русский поэт допушкинской эпохи… Он не задавался вопросами, он просто констатировал факт: «Все будто кажет, все предвещает близку мне смерть»…».

В общем, по логике Александра Рыжова выходит примерно так: всякий талант находится на прицеле у смерти. Хочешь проблем – берись за перо. Ничего не поделаешь, в свалке разрозненных и подогнанных под тему фактов тонут действительно редкостные, бесспорные случаи предвидения собственной смерти. А описания их у Рыжова все-таки есть. Например, случай с саратовским поэтом Александром Ханьжовым (напомню, что две его книги выходили в Саратове: «Круги надежды» издал Олег Рогов в 1997-м году, и «Пору возвращения» в 2004-м издал Владимир Семенюк). «Я умер в палиндромный год», – написал Ханьжов. В 2002-м году он умер.

Одна из самых больших для меня загадок: как исхитрился Александр Рыжов в своей книге обойтись без легендарной истории самоубийства одного из самых сильных поэтов нашего времени – Бориса Рыжего? Одно только описание жуткой игры со смертью группы екатеринбургских поэтов, приведшей к самым трагическим последствиям, цинично говоря, «украсило» бы книгу о литературных пророках… И уж точно обошлось бы без натяжек. Здесь наш охотник за «колоритными» смертями явно промахнулся…

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=3042007145658&oldnumber=391