Элита в поиске убийц

Григорий ГРИШИН

На прошлой неделе в среду возле своего дома был убит прокурор Саратовской области Евгений Григорьев. Неизвестный два раза выстрелил (в грудь и голову) в прокурора, а затем скрылся. Предпринятые по горячим следам оперативные действия результата не принесли. Как определило следствие, Евгений Григорьев скончался от первого выстрела, второй – в голову – был контрольным. Главная версия – заказное убийство.

Есть устоявшаяся точка зрения, что в России за политику не убивают, убивают только за деньги. Однако, каковы бы ни были реальные причины этого преступления, кто бы ни был его заказчиком, смерть Григорьева стала крупнейшим политическим событием региона за последние годы. Это убийство не только изменило расклад политических сил в области, но, что куда важнее, оно перечеркнуло правила, по которым существовали политические элиты, и поставило перед ними задачу осмысления новой политической реальности.

Разумеется, область по-настоящему была шокирована происшедшим. На фоне современного цинизма, нежно пестуемого властью и возведенном ею в ранг государственной идеологии, смерть Евгения Григорьева вызвала у подавляющего большинства саратовцев искренние эмоции. При всей неоднозначности имиджа современных правоохранительных органов, а также крайней непубличности фигуры прокурора области многие восприняли происшедшее как личную трагедию. Подобные ощущения испытывали, если судить по лицам на похоронах, не только рядовые граждане, но руководители региона.

Однако политика есть политика. После первой растерянности пришла пора активных действий. Игроки саратовской политической сцены и причастные к Саратову федеральные политики начали активно комментировать происшествие. Как из рога изобилия, посыпались версии относительно заказчиков преступления. В первую очередь, начала развиваться тема антикоррупционной деятельности покойного. Как всегда, основной удар пришелся на «бывших». Вспомнили экс-мэра Саратова Юрия Аксененко и уголовное дело, заведенное Григорьевым против него. Зазвучали имена Александра Несмысленова, бывшего министра сельского хозяйства Саратовской области, осужденного за взятку, Романа Пипии, партнера и финансиста прежнего губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова. Подобные предположения чаше всего звучали в СМИ. Вот и сам экс-губернатор сделал сенсационное заявление каналу НТВ, что убийство связано с еще не заведенными уголовными делами, а заказчиков нужно искать в высших эшелонах областной власти. Официальные же комментарии носили преимущественно некрологический характер и не отходили от устоявшихся стандартов поминальной риторики.

Однако, зная ситуацию с политической ангажированностью большинства наших СМИ, можно предположить, что журналисты – неэксклюзивные авторы этих смелых версий, и, по крайней мере, публикации находятся в русле согласованной редакционной политики. А в таком случае встает вопрос, неужели на самом деле действующие политические игроки считают своих бывших коллег, с которыми они еще не так давно сидели за одними столами, общались официально и неофициально, я извиняюсь, входили в одну партию, способными на убийство? Вряд ли. Просто уровень деградации политического сообщества дошел до такой стадии, когда слово не соприкасается с делом, для достижения личных целей хороши все средства, а политические договоренности, в случае изменения выгодной конъюнктуры, теряют силу. Масштаб и скорость, с которой наши элиты отходят от некогда принятых более-менее цивилизованных норм в сплошное людоедство, потрясают.

Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что версия заказного убийства, связанного со служебной деятельностью Евгения Григорьева и ее антикоррупционными успехами – не единственная. Прокуратура также рассматривает в качестве мотива совершения преступления личную месть за прежние дела, которые покойный довел до суда. В частности, в русле этой версии лежит арест Сергея Сосновщенко, обвиняемого по делу о краже сейфа из помещения межрайонной прокуратуры Ртищева. И хоть областной следственный комитет и опроверг информацию о связи между арестом Сосновщенко и убийством Григорьева, мне кажется, что версия личной мести станет для следствия главной. Только временная привязка несколько сменится, и вместо фигурантов дел последних лет на первый план выйдут личности из далеких девяностых – времени, когда Григорьев занимался борьбой с организованной преступностью.

Трудно оценивать жизненность этой версии, но она в наибольшей степени удобна и с политической точки зрения, и в плане комфортности для следствия. По крайней мере, по такому пути пошла прокуратура при подготовке материалов против фигурантов дела ЮКОСа Леонида Невзлина и Алексея Пичугина, подыскав им преступления в 90-х, исполнителей из числа мертвых и посредников среди отбывающих пожизненные наказания. Это самый простой вариант. Однако хочется верить, что в этом деле сотрудники проявят принципиальность и, как и в случае с Ханты-Мансийским прокурором Юрием Бедериным, убитым в 2001 году, найдут реальных заказчиков и исполнителей преступления.

Есть один вопрос. Пока силовики разрабатывают разные версии и разгребают рутину следствия, политики выстраивают новую конфигурацию саратовской власти, а журналисты получают свои дивиденды с громкого дела, что должен делать простой человек, обыватель? Как он должен ощущать себя, когда на его глазах убивают одного из главных силовиков Саратова и вместо четких ответов он получает сумбур и причитания? Если правоохранительная система не может защитить себя, как она может защищать граждан? Кто защитит его? Нет ответа…

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=25022008131717&oldnumber=432