Величие любви, или Слушая Софокла

Светлана ТЕНЕТКО

11 апреля академдрама принимала в своих стенах Театр музыки и поэзии Елены Камбуровой. Давали «Антигону». Древнегреческие трагедии на сцене – птицы редкие.

Тем приятнее была встреча с одним из величайших трагиков античности – Софоклом. Свое прочтение его «Антигоны» предложили нам режиссер Олег Кудряшов и Елена Камбурова, в новом для себя амплуа актрисы.

«Антигона» – одна из семи дошедших до нас трагедий Софокла, наряду с «Царем Эдипом» и «Электрой». Сюжет «Антигоны» взят из фиванского мифа об Эдипе и как бы служит продолжением трагедии его рода, повествуя о судьбе детей Эдипа – сыновей Этеокла и Полиника и дочерей – Антигоны и Исмены.

После смерти царя Эдипа в Фивах стали править его сыновья Этеокл и Полиник, заключив договор о том, что правление будет поочередным, по году каждого. Но Этеокл не сдержал обещания и при поддержке горожан провозгласил себя единственным царем, изгнав брата. Оскорбленный Полиник собрал войско и пошел войной на родной город. Братоубийственная (в полном смысле этого слова) война закончилась гибелью обоих братьев. На престол взошел Креонт – дядя Полиника и Этеокла. Решив сильнее покарать преступников, он повелевает оставить без погребения тела Полиника и его воинов, а защитников Фив и Этеокла похоронить с подобающими почестями. Весь ужас приказа Креонта, в том, что с точки зрения античного грека, душа убитого, тело которого не похоронено по соответствующему обряду, скитается по свету и мучит сородичей, требуя успокоения. И только Антигона, старшая дочь Эдипа и сестра Полиника, решается нарушить приказ Креонта, угрожающий смертной казнью непокорному, и выполнить свой родственный долг – похоронить тело брата.

Известно, что свои трагедии древние греки скорее слушали, чем смотрели. Ведь они были написаны для умного слушателя и не слишком требовательного зрителя: маски обездвиживали лица, а огромные размеры античного театра вряд ли позволяли увидеть нюансы пластики актеров, освещение было естественным, а декораций минимум. Поэтому сложный текст актеры выражали голосом, ритмами, подыгрывая себе на флейтах и отстукивая в тимпаны (древний музыкальный ударный инструмент, наподобие литавров). Именно такой, в духе античного театра, зрители видят сцену: священный треножник с разожженным огнем и две античные маски, сделанные из полупрозрачного материала, несколько колонн, а также контур античной статуи без рук и ног, символизирующей не преданное земле тело Полиника. Останки брата, которые Антигона хочет похоронить по-человечески, лежат на авансцене прямо перед зрителями на небольшой насыпи из мелкого камня.

Сделанное из полупрозрачного материала как-будто призрачное тело Полиника – некий символ, в который превратился бывший брат, бывший племянник и бывший царевич для всех, кроме Антигоны. Для нее брат не становится предателем или бывшим, как для остальных, он остается мертвым, безгласным и беззащитным телом, требующим захоронения по существующему обряду. Царский закон, предписывающий сделать труп предателя «добычей псов и кровожадных птиц», с одной стороны, справедлив, но в то же время он вступает в непримиримое противоречие с другим, более древним законом, установленным Зевсом и богиней справедливости Дикой. Голос именно этого закона слышит в себе Антигона, но она – единственная, в отличие от робкой Исмены («...У мертвеца я вымолю прощенье/ Невольного греха и покорюсь/ Велению владыки...») и слабого, послушного во всем отцу мягкого Гемона («Тебе я весь принадлежу; давая/ Разумные советы, ты ведешь/ Меня к добру...»), кто не может делать вид, что не слышит: «Исполнен долг: мой брат похоронен/ Я не могу достигнуть большей славы».

Антигона Камбуровой не бунтует против нового закона царя, не идет в бой, она находится в законе, признаваемом ею, в законе, установленном предками и впитавшемся в кровь и разум и самое ее существо. И в то же время ее Антигона нежное и любящее мягкое создание, не умеющее забывать о своей любви: «...Я родилась не для вражды взаимной,/ А для любви...», – отвечает она на упреки Креонта.

В камбуровской Антигоне нет никакой агрессии, а лишь жалоба на жестокость, с которой Креонт уничтожает ее счастье и жизнь, обрекая ее на, может быть, еще более страшную участь, чем Полимика: быть заживо замурованной в склепе и не погребенной по обычаям предков. «Ты меня еще полную жизни, к мертвым влечешь!» – сетуя, обращается она к погибшему брату.

В спектакле Камбурова играет почти все роли: Антигону, Исмену, гордого самолюбивого Креонта, его сына Гемона, сурового прорицателя Тересия и даже Стражника. Только хор и вестника представляет ее единственный партнер – Мохамед Абдель Фатах, который в диалогах, как бы помогая зрителям, называет персонажи, от имени которых актриса ведет речь. Впрочем, через некоторое время эти комментарии для внимательного слушателя почти не нужны. Переходы актрисы из образа в образ настолько виртуозны, что почти нельзя провести грань между музыкальным и актерским мастерством. Низким контрабасом звучат монологи Креонта, виолончелью отвечает ему Антигона, скрипки слышатся в образах Исмены и Гемона. Камбурова меняет не роли и амплуа, обходясь без какого-либо переодевания, а лишь тембр голоса, как бы тональность повествования. Создается впечатление, что актриса не просто произносит слова ролей, а вслушивается в голоса своих героев, иногда выпевая отдельные фразы. И когда действие доходит до самого накала, совершенно невероятным, почти идущим из-под земли голосом она произносит монологи Антигоны на древнегреческом. Даже не зная языка, ощущаешь нестерпимую жалость к героине и непреодолимый ужас перед ее страшной участью.

Более чем полуторачасовой спектакль смотрится на одном дыхании. Действо настолько захватывает, что даже в редкие минутные паузы, когда вроде бы правилами хорошего тона положены аплодисменты, зал молчит в напряженной тишине, в преддверии неизвестности. Впечатляющее зрелище. На сцене академдрамы Софокла не только играли, но и слушали так (простите за тавтологию), что было слышно в зале.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=22042008122018&oldnumber=440