А был ли праздник демократии?

Александр НИКИТИН, председатель Саратовского правозащитного центра «Солидарность

Взяться за перо меня побудила интересна и полная глубокого смысла статья А. Климова «Праздник демократии без демократов» («Богатей», № 23 от 19.06.2008 года). Действительно, он прав, еще ждет своего научного анализа и осмысления такой феномен в истории России, в том числе и в Саратовской области, как появление и деятельность так называемых «демократов первой волны». Кстати, это – оптимистическое обозначение, поскольку предполагает, что обязательно будет вторая и может быть даже третья волны, пока демократия в России не укоренится окончательно. А то, что демократия рано или поздно укоренится, я лично не сомневаюсь.

Среди перводемократов были несомненно яркие и незаурядные личности. Некоторых из них А. Климов назвал в своей статье, хотя этот список не только далеко не полон, но, с моей точки зрения, не адекватен по значимости влияния этих лиц на развитие событий 1989–1990 годов, и сюда следовало бы дополнить имена депутатов Юрия Слудникова, умершего Владимира Бердникова, кстати, который одновременно с Василием Кондрашовым поднял 11 сентября 1990 года триколор на площади Революции г. Саратова, Сергея Рымаренко, недавно умершего Валерия Рейхеля, Сергея Коннова, умершего Виктора Портнова и многих других. При этом трудно переоценить вклад тех общественников, деятельность которых готовила перемены, хотя они и не избирались в народные депутаты – таких, как Андрей Деревянкин, Юрий Чернышов, Александр Свешников, Елена Сергун, Сергей Казовский, Сергей Рыженков, Илья Малякин, Аркадий Дидевич, Сергей Перепеченов, Наталья и Евгений Корольковы и еще десятки и сотни сподвижников.

Я прекрасно понимаю, что А. Климов имел в виду только тех перводемократов, кто дожил до сегодняшнего дня. Я же включаю в этот список лиц, без анализа деятельности которых невозможно объективно и правдиво говорить о событиях становления зачатков демократии в Саратове. С моей точки зрения, когда-нибудь будет достойно отмечена и увековечена деятельность Валерия Давыдова, лидера саратовского отделения «Демократической России». Я думаю, что более честные и уж, во всяком случае, менее коррумпированные потомки обязательно назовут одну из улиц или площадей его именем.

Но мне хотелось бы уже сейчас отметить две, на мой взгляд, серьезные ошибки, которые, если их не выявлять и не обсуждать, могут привести к искажению в оценке событий 1989–1990 годов и последующего развития событий.

Прежде всего, никто из так называемых перводемократов демократами, по существу, в общепринятом понимании не были, да и не могли быть. Они все были противниками монополии КПСС и подмены ею органов Советской власти. Вот и все, что их объединяло. Слишком мало, на мой взгляд, чтобы на этом основании их считать демократами. У них не было опыта жизни в условиях демократии и они слабо понимали, что такое демократия на практике. У них не было знаний, как организовать демократию, они не были знакомы с опытом демократического Запада и не стремились его изучать. А вот опыт жизни в условиях несвободы и подавления демократии у них был. И у них было огромное самомнение и непомерные амбиции, к тому же в подавляющем большинстве они не были романтиками, а, скорее, твердыми прагматиками, ищущими своего места во власти и под солнцем. Этот дилетантский прагматизм и объясняет выбор развития России после августа 1991 года. Кстати, истинными романтиками в те годы были, скорее, Горбачев М.С. и его перестроечная команда, но уж никак не перводемократы. И опять же, я не беру во внимание тот очень тонкий слой представителей перводемократов, которые еще во времена коммунистического тоталитаризма боролись с ним и отстаивали правозащитные идеи и ценности.

Перводемократы в большинстве своем без особых душевных мучений предали и продали абстрактные идеалы свободы и демократии ради сиюминутной личной выгоды. Именно этим объясняется прискорбный факт, что разработанная Народно-трудовым союзом (НТС) программа по переходу России от тоталитарного общества к жизни в новых демократических условиях не была перводемократами востребована. Именно поэтому перводемократы отвергли программу демократических преобразований в России, разработанную социал-демократами Европы, получившую название «Агенда–92».

С точки зрения демократа, главная ошибка (если это считать ошибкой) перводемократов заключается в том, что после августовских событий 1991 года именно они, вместо естественного требования немедленного принятия закона о люстрации, новой Конституции России, перевыборов Советов всех уровней, повсюду стали кричать о недопустимости «охоты на ведьм» и необходимости сохранения старых кадров.

Именно российские перводемократы не допустили радикального реформирования МВД, прокуратуры и судов и превращения их в цивилизованные органы, стоящие на страже законности, свободы и демократии. Приняв в первом чтении закон об именных приватизационных чеках, именно перводемократы в Верховном Совете РСФСР затем отбросили его при поддержке коммунистического большинства, как ненужный хлам, и стали поспешно претворять в жизнь приватизацию по Чубайсу, решая задачу срочного и любыми путями создания слоя крупных собственников, открыв тем самым шлюзы для разгула воровства, коррупции и удущения демократии. Не случайно, что большинство перводемократов приветствовало ельцинский переворот 21 сентября 1993 года с расстрелом Белого дома и кровавой бойней для его защитников.

Чтобы понять, что из себя представлял самый «демократический» в области Саратовский городской Совет, я приведу только два примера. У саратовской «Демократической России» и у депутатов демократической фракции городского Совета (назовем их условно так) не было ни продуманной и фиксированной программы действий, ни кадрового похода по взятию власти в городе и управлению им. Именно поэтому уже с сентября 1990 года во всех кадровых вопросах городские депутаты (и демократы, и не демократы) принимали решение единодушно.

И не было предпринято ничего, чтобы сделать деятельность исполнительной власти открытой. Я вспоминаю, как в 1991 году Александр Жаворонский (или Валерий Рейхель, точно уже не помню) мне показали привезенный ими из Москвы переведенный на русский язык бюджетный отчет одного из муниципалитетов Финляндии, где все расходы были расписаны до рубля. Это была книжка с полной росписью по всем ведомствам, предприятиям и учреждениям. Вы думаете, что наши перводемократы потребовали в городском Совете, чтобы наша городская власть также открыто и подробно отчитывалась за каждый бюджетный рубль и за каждое принятое принципиальное управленческое решение? Ничего подобного! Эта идея не была поддержана перводемократами. И исполнительная власть самого демократического городского Совета отчитывалась о своей деятельности и об исполнении бюджета перед депутатами в десятки раз более недемократично и примитивно, чем это делает городской муниципалитет сегодня. А депутаты почти единодушно такие отчеты утверждали. Против утверждения липовых отчетов, за открытый городской бюджет упорно голосовали только два городских депутата: автор этой статьи и Сергей Рымаренко. И такая непоследовательная и антидемократическая позиция демонстрировалась перводемократами-депутатами по всем принципиальным вопросам городской жизни. Однако я никого из перводемократов не обвиняю, да и не имею права обвинять, поскольку несу полную ответственность за все, что тогда происходило вместе со всеми перводемократами. Мы были такими, какими были.

После августа 1991 года всероссийские перводемократы стали встраиваться в сложившуюся управленческую вертикаль. Только одни выбрали систему Советов, другие президентскую команду. Естественно, что, встраиваясь, они принимали правила игры бюрократии: отбор по принципу личной преданности, способность исполнять, не задумываясь, волю босса, постоянная подковерная возня и борьба всех против всех.

Юрий Слудников, Валерий Давыдов, Александр Жаворонский и некоторые другие перводемократы вошли в новую систему власти и отчаянно пытались там удержаться. Однако люди типа Юрия Аксененко, Дмитрия Аяцкова и Вячеслава Володина были более приспособлены к выживанию в этой системе власти, которая была им понятна, близка и естественна, Они легко выдавили из всех этажей власти перводемократов, которые не сумели до конца мимикрировать и стать незаменимыми для своих боссов. Оставшиеся во власти следовали судьбе своих боссов.

Не сделали заметных успехов, за редким исключением, представители перводемократов и в бизнесе, где царили и сегодня царят те же самые феодально-цеховые принципы, где надо подстраиваться под интересы коррумпированной бюрократии и безропотно оплачивать ее прожекты.

И, наконец, о самом празднике – Дне России. С чего это Александр Климов решил, что это демократический праздник? День принятия декларации о независимости России открывал новую страницу в истории современного российского государства. Это правда. Но причем здесь демократия? Этот праздник русского или, точнее, российского национализма. И не более того. Так что отсутствие на этом празднике демократов, критически относящихся к сегодняшнему имперскому государственному курсу, на мой взгляд, вполне объяснимо.

Этот праздник можно было бы превратить в праздник демократии, если бы в России было реальное разделение властей, свободные и независимые СМИ, честная политическая и экономическая конкуренция, честные и свободные выборы, независимый суд и государственная власть и, особенно, силовые структуры (мы их уже не называем, как ранее, органами по охране правопорядка и поддержанию законности, а называем силовыми ведомствами, чувствуете разницу?) под контролем гражданского общества.

Для реального демократа, на мой взгляд, из всех праздников демократическими по своей сути являются только 18 марта – День парижской Коммуны, 1 мая – День международной солидарности трудящихся, 10 декабря – День прав и свобод человека и 12 декабря – День Конституции, то есть праздники, которые способствуют утверждению ценностей свободы, справедливости и солидарности. Праздники, напоминающие всем о ненормальности социального неравенства и эксплуатации человека человеком.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=2072008151633&oldnumber=449