Официальный сайт
|
|
Александр ДАВИДЕНКО
В залах саратовской организации Союза художников России открылась 8-я отчетная выставка «Детской студии». Возраст участников от 4-х
до 16-ти лет.
На мой взгляд, не только самыми трогательными, но и наиболее выразительными, эмоционально открытыми и, как ни странно, пластически разнообразными, оказались юные художники «младшей группы» (до 9-ти лет).
Работы самых младших художников можно объединить по тематическому признаку: «Семья», «Братья наши меньшие», «Пейзаж», «Натюрморт», «Фантазии». Последний раздел интересен интерпретациями невидимого. «Маленький ангел» Горюновой Кати (5 лет) с глазами-пуговицами и нелепыми ручками по-детски добр и открыт для общения. «Рождественский ангел» Авдеевой Ани (7 лет) напоминает «старшую сестру», которая, нарядившись в яркое платье, пытается понравиться родителям. «Ангел» Барышевой Ани (6 лет) – зеленоглазое чудо с шапкой сияния вокруг курчавой головы и улыбкой до ушей, доминирует над группой людей (почему-то только женщин), занятых суетным, но приятным делом – они «обременены» праздничными елками. «Добрый ангел» Житковой Майи (4 года) легок (вернее, легка, т. к. «он», очевидно, женского рода), несмотря на некоторую неуклюжесть; он словно сделан из ваты и увенчан очаровательным чепчиком-нимбом. У Майи есть еще одна работа – «Лето»; обе они выполнены в светлых тонах, с большими не закрашенными плоскостями, на которых из отдельных штрихов и линий, будто из воздушной среды, формируются невесомые структуры, само присутствие которых едва обозначено. Несмотря на явное преобладание графического начала, работы очень живописны, а отсутствие больших масс краски делает их парящими, освобождая от земного притяжения.
Продолжая говорить о натюрмортах, нельзя не заметить, насколько индивидуален характер решения этой, казалось бы, однотипной задачи. «Праздничный букет» Барышевой Ани – темпераментная, даже взрывная живопись с разлетающимися во все стороны разноцветными лепестками, когда из этого «хаоса» явственно проступает замечательный в своей торжественности букет. «Цветы» Поповой Юли (9 лет) – это любовь к изящным линиям, переплетениям гибких веточек, объединяющих отдельные бутоны в сложную, но легкую декоративную конструкцию. «Натюрморт – творчество» Алексашовой Насти (8 лет) – хорошо выстроенная, устойчивая композиция, в которой уделено внимание не только построению общего гармоничного ансамбля, но и сложной разработке цветовых рефлексов, интересным деталям на предметах, органично вписанных в общую структуру выразительного по цвету и рисунку натюрморта. В этом же разделе хочется отметить «Кипящий самовар» Шуваткина Богдана (9 лет), замечательную по живописи, очень экспрессивную работу: три разных по цвету и форме самовара буквально «тают», «оплавляются» от жара; малофигуративная, пластически усложненная композиция передает, прямо-таки, драматическое действие.
Близкая, а потому хорошо прочувствованная детьми тема семьи представлена весьма разнообразно. «Чаепитие» Гюнтюрка Сезана (8 лет) передает лирические чувства юного художника к модели; женский портрет «в ракурсе» с лежащими на коленях руками можно назвать даже психологическим, т. к. он не прост, вызывает сложную гамму чувств. Работа Костина Егора (5 лет) «Моя мама» производит сильное впечатление той решительностью, с которой использована вызывающе активная палитра (вспоминается «Дама в шляпе» А. Матисса), цвет становится выразительным средством передачи эмоционального состояния, отпечатываясь и в памяти зрителя. А сколько искренней радости и любви в феерии ярких красок, огромных, добрых глазах, в смеющемся прищуре, румянце, горящем на щеке и тонких губах, растянувшихся на пол-лица в добродушной улыбке, – это «Цветной папа» Миши Иванова (7 лет). Удачно использовал прием оконтуривания Гуляев Леша (6 лет) в работе «Моя мама», чтобы сделать фигуру более значительной, выделить ее; кроме того, умело гармонизированы цвета, и это притом, что хроматический ряд довольно широк. Сестры Князевы: Даша (7 лет) и Ксюша (почти 5 лет) привлекают внимание прежде всего яркой, немножко этнографической живописью, сочностью певучих красок («Шумное гуляние» и «Капризная красавица»).
Ряд работ отличаются некоторым «символизмом», подтекстом, который, возможно, мы, взрослые, сами привносим в их интерпретации. Это прежде всего цикл нефигуративных «портретов психологического состояния» Якимовой Кати (7 лет): «Ворчание», «Радость», «Нежность», которые рождены конфликтностью и гармонией цветовых полей и линий (что-то напоминающее эксперименты членов группы «Зорвед» М. Матюшина, в частности, семейства Эндер). Фовистически напряженная работа Кузькина Артема (7 лет) «Мечтающий кот» прямо-таки насыщена драматическими интонациями; очень верно использован контражур, возникающий от ночной луны по силуэту этого усатого «философа». Драматически напряженной выглядит сцена с встревоженными кошками Яны Когай (8 лет) «На окне». Это подчеркнуто и пластически, и колористически: изогнутая спина, угрожающе устремленные в небо коричневые стволы деревьев за окном, зловещий, контрастный по цвету к вазе и телу кошки, букет цветов.
Конечно же, далеко не все работы детей младшего возраста выполнены без вмешательства преподавателя; важно, чтобы это вмешательство было тактичным, а не «кричало» в построении композиции, рисунке, формах. В большинстве случаев удалось этого достичь. А что же со средней и старшей возрастной группой? Общее впечатление таково, что, по мере «отягощения» знаниями, исчезает обаяние непосредственности, происходит нивелирование индивидуальностей. Живописная стихия уступает место продуманному декоративизму, иногда интересному (Ксения Михневич, Юля Малькова, Миша Самойленко), или почти дизайнерским проектам (например, таким примечательным, как «Город вечерних огней» П. Грошевой). Живописность становится как бы вторичной, с очевидными признаками стилизации (псевдосезаннизмы, мотивы П. Кузнецова и В. Борисова-Мусатова, композиционные структуры А. Лентулова и т. д.), появляются формализованные схемы (например, «падающие» дома). Начинают эксплуатироваться религиозные сюжеты, хотя это сводится к дурному цитированию иконописных и иных образцов. Сложные, возвышенные темы сами по себе не «вытаскивают» слабые работы, и такая заведомая «программность» вызывает лишь сожаление. Но есть примеры удачного соединения сохраненного искусства наивного восприятия (именно искусства) и полученных знаний – батики М. Щербакова и В. Хайловой.
Детские «картинки», при всей своей фигуративной наивности, являются тем пластическим символом, в некотором смысле даже полуабстрактным знаком, к выразительности которого обращались в своем творчестве многие художники ХХ века модернистского толка, уставшие от скучного и сухого жизнеподобия салонного реализма. Как правило (к сожалению), по мере взросления ребенка и накопления им «правильных» сведений, новые знания не дополняют наивную детскую фантазию, а вытесняют, замещают ее. Наличие такого процесса нашло подтверждение и на этой выставке.
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=2072008153328&oldnumber=449