В традиции бестолковости

Юрий ЧЕРНЫШОВ

Дискуссия о традициях и «традиции», развернувшаяся на страницах нашей газеты, изначально казалась достаточно важной, чтобы занимать ею газетные страницы. Ибо трудно переоценить значимость традиций в жизни народа и страны. Но дискуссия быстро превратилась в перепалку совсем об ином.

Что, собственно, и побудило меня включиться

в спор.

Мое удивление и даже протест вызвало само начало текста Л. Яковенко, по сути – прием. Прием, который можно охарактеризовать как подмену общепринятых определений предмета дискуссии или как манипулирование словами и понятиями. В первую очередь это относится к понятию «традиция». Ему Л. Яковенко ранее посвятила целую статью «Традиции – прежде всего» («Богатей», № 23 (448) от 19.08.2008 г.). Казалось бы, в ней можно было бы и сказать о сути традиции и в дальнейшем опираться на сказанное. Как бы не так! А изначальное манипулирование словами не позволяет вести какую-либо дискуссию по конкретным тезисам Л. Яковенко, не определившись со смыслами используемых слов.

О словах и об

«истолковании понятий»

Замечу сразу: по моему мнению, традиции являются важнейшим набором консервативных мотиваций, формирующих поведение людей в обществе. Консервативных – не значит «плохих», а всего лишь способствующих сохранению, стабильности достигнутого обществом. А воспринимается ли достигнутое как «хорошее» или «плохое» – зависит от ценностей, укорененных в той или иной социальной группе людей в обществе.

В нашей лексике устойчиво утвердились выражения типа «традиции советской педагогики», «сложилась (исчезла) традиция», «традиции политической культуры» и т. п. Смысл слова «традиция» разъясняют и словари, способствующие единообразному применению слов. И, тем самым, взаимопониманию. Однако не всегда и словари – указ.

А что называет «традицией» «политолог» Л. Яковенко? «Традиции – это, прежде всего, все представители нации плюс традиционная культура». Любой грамотный человек, думаю, схватится за голову в попытках понять это «определение». Что такое «все представители» нации? И что такое «традиционная культура», если не дано определения «традиции»? Такой прием называется объяснять «то же через то же» или же «непонятное через непонятное же». Дальше – больше. Культура, по утверждению Л. Яковенко, включает в себя и некий «Закон (так, с большой буквы – Ю. Ч.), по которому жил, должен жить (именно так – должен, и все тут – Ю. Ч.) и будет ли жить (уф! – но так в тексте – Ю. Ч.) народ». Странно здесь все. От стремления свести историю народа к некоему всеобщему и на все времена Закону и соединение его, неведомого никому, кроме, видимо, самой Л. Яковенко, с многообещающим «будет ли жить» по нему народ. Или «представители нации»? Или это одно и то же?

Дальше – больше. Л. Яковенко «поясняет»: «Современный русский народ, забывший и предавший свои истинные традиции, народом называться не может. Так, поскуливающее население».

А себя к «современному русскому народу» Л. Яковенко причисляет? Или, если она из иноземцев или инопланетян, то почему в таком случае диктует «Закон», по которому должно жить народу, к которому она себя не относит?

Нет, так разговор не должен идти. Говоря о народе, тем более, о его дурных качествах, следовало бы помнить, что «без меня народ не полный» и в его недостатках (как и в достоинствах) есть и моя доля. И потому я не могу уклоняться от ответственности за то, что происходит со страной. Тем более, не могу стоять в стороне от того, что Л. Яковенко называет, – увы, справедливо, – «поскуливающим населением». Как бы то ни было горько, но народ остается народом – от слова «народился». Значит и я – часть народа. Потому что народился и воспитывался среди него.

Вернусь к «традиции». Наиболее употребительный «Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой «традиция» описывает так: «Традиция – 1. То, что перешло от одного поколения к другому, что унаследовано от предшествующих поколений (напр.: идеи, взгляды, вкусы, образ действий, обычаи). 2. Обычай, установившийся порядок в поведении и в быту. (Стало традиционным во 2 знач.)».

Почувствуйте, как говорится, разницу между словарным определением и «определением» Л. Яковенко.

Из словарного определения следует, что традиции могут как исчезать (обряды, нормы поведения), так и появляться (идеи, общественные установления). Разумному человеку понятно, что без исчезновения одних и появления других традиций невозможно развитие общества, нравится нам это или вызывает раздражение. В силу своего консерватизма отживают традиции, тормозящие развитие общества. Сохраняются традиции (тоже в силу консервативности), способствующие развитию, конкурентоспособности общества. В противном случае вымирает общество.

В огороде бузина,

а в Киеве дядька

Без принятия словарных определений за основу, культура дискуссии выглядит просто ущербной, а дискуссия скатывается вовсе не к той теме, что заявлена. Уж если и дискутировать, то начинать надо с правомерности «самостийного» введения определений, отличных от принятых, тем более что использование такого приема не единичный случай в тексте Л. Яковенко. Можно было бы также договориться об использовании какого-то одного определения в случаях, когда существует большая неопределенность (в том числе и словарная).

Например, для понятия «элита». («Элита» – это лучшие представители какой-нибудь части общества, группировки» («Толковый словарь…»).

Очевидно, что эта формулировка оценочная, она содержит качественное определение «лучшие». А оно, в свою очередь, связано с понятием «хороший», имеющим в словаре 10 (!) значений. Отсюда – возможность спекуляций по поводу того, что считать лучшим, следовательно, кого можно назвать элитой. На спекуляции провоцирует даже основное определение «хорошего»: «Хороший – вполне положительный по своим качествам, такой, какой следует». А кто скажет, какой именно «следует»? Исходя из этого определения Петр I, скажем, для одних – вполне положительный властитель, ведь без его качеств невозможно было вырвать страну из варварства. Для других – тиран, «варварскими методами вырывающий страну из варварства». Понятно, что возможности манипуляции в определении понятия «элита», как и многих других понятий, безграничны. И эта возможность опирается на особенность нашего родного русского языка! На его образность – основу несравненной русской литературы – и одновременно фундаментальную причину, порождающую взаимное непонимание между людьми, говорящими на русском языке. Наш язык – великий, могучий и прочая, и прочая – весьма сильно поддерживает, как это ни грустно, традицию бестолковости в общении! Потому как понимание возможно лишь на основе формализованной системы правил – логики. Без опоры на логику незачем дискуссировать. И подмена общепризнанных формулировок и понятий наводит на предположения о стремлении к эксплуатации дискуссии (и газетных страниц). Или для пропаганды взглядов, не имеющих отношения к заявленному предмету дискуссии. В данном случае дискуссионный запал Л. Яковенко свелся к пропаганде астрологии, язычества и эзотерики – взглядам, любопытным с точки зрения психологии мышления, но не имеющим отношения к научным подходам, принципам и «традиции». Элементарное правило любой дискуссии – опираться на одинаковое понимание принципиальных для нее понятий или придти к ним в ходе обсуждения — оказалось нарушенным, и стало очевидно, что разговор ведется не о традициях и не о самом понятии «традиция», а шире – об отношении к истории и о мировоззренческих основах мышления. Понять бы это изначально, и спора о «традициях» не потребовалось бы. Ибо стало бы ясно, что спор пойдет не о них, а о ценностных установках и о различном мировоззрении при трудно совместимых типах мышления (логическое, рациональное, образное и эзотерическое). При таких фундаментальных различиях ни согласия, ни взаимопонимания достигнуть невозможно. Повторю то, что уже высказывал, но, боюсь, не был услышан: «Мы запутались в словах, все больше играем их смыслами и тем самым все доказательнее подтверждаем сказанное Тютчевым: «Слово изреченное есть ложь!». Добавлю: нам совершенно необходимо прервать дурную национальную российскую традицию (именно традицию!) общаться по известному принципу: «В огороде бузина, а в Киеве дядька!».

На этом, полагаю, можно бы считать дискуссию исчерпанной. Ведь, назвав современный русский народ «поскуливающим населением», Л. Яковенко, пусть в грубой форме, но фактически выразила согласие с утверждением М. Ганзина о традиционности российского рабства, холопства, обусловленного историческими, географическими и иными факторами. Тем самым, как ни парадоксально, участники, несмотря на разные исходные позиции, согласились в главном. О чем же еще дискутировать?

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15102008170445&oldnumber=453