Куда идти России

Леонид ЮРЬЕВ

Смена президентов в России, а затем и события в Южной Осетии и Абхазии, вновь (в который уже раз!) обострили внимание активной общественности, благо, таковая еще осталась, к вопросу: куда идет или куда идти России? Активно обсуждаются два варианта: интеграция в Европу или поглощение Китаем? Третий вариант, как некий особый, «суверенный» путь, скорее манифестируется, чем обосновывается, и потому выглядит искусственным построением. Тем более, что в любом варианте путь России неизбежно окажется особым. С суверенностью (типа «суверенной демократии») – отдельный разговор.

А в чем, собственно, дело? Из-за чего ажиотаж? Не оттого ли, что мир в очередной раз резко изменился, и как благожелателей, так и недоброжелателей России беспокоит неясность состояния России? Недавно известный историк и публицист Александр Янов в одной из центральных газет опубликовал свои предположения на этот счет. Автор детально рассматривает перспективы и проблемы как интеграции с Европой, так и «опоры» России на Китай, если «движение на юго-восток» возобладает. Тенденциозность автора очевидна, он давно и терпеливо доказывает необходимость европейской интеграции России. Вопрос: какой ценой? И те, и другие доводы Янова серьезны и выходят за рамки узкоинтеллектуального форума столичной элиты. Тем более, что, в конечном счете, не тонкий слой элиты определяет такой глобально значимый процесс, как движение России.

Время мутных горизонтов

Но что бы ни предполагал маститый историк, ни одно прогностическое исследование не может считаться обоснованным, если оно изначально не опирается на представление о состоянии и образе жизни народа страны, о которой идет речь, включая его устремления, а также отдельных его групп.

В первую очередь – пресловутой элиты. Понимая ее как группу, оказывающую влияние в той или иной сфере, а не как слой, обладающий «позитивными» свойствами. Далее — старшие поколения, «средний слой», молодое поколение и т. д.

Формированием представлений о россиянине XXI века более всего озабочены отечественные исследователи. Именно потому, что Россия остается «проблемой» для всего мира, они все настойчивее муссируют мысль, что «Россия, как никогда, нуждается в осознании самой себя, своей идентичности и что будущее России, возможно, сопряжено не столько с территорией, в современных границах, сколько с тем, удастся ли создать социальную и культурную связанность». Беда в том, что, мол, присутствует в больших количествах «дефицит высоких смыслов и масштабных личностей». Что правда, то правда. Измельчало и то, и другое.

Сама же Россия, ее население, ее «социум», большая часть ее «культурной среды», совсем не озабочены этими «высоколобыми» вопросами и обстоятельствами. Рада, что исчез дефицит материальный, живет, «пережевывая» вдруг свалившееся благо в виде нефти и газа (треть ВВП), нагуливает потихоньку жирок, гордится – только каждый пятый, мол, нищий, зато две трети – о-го-го! – почти средний класс. Словом, время потребления, жизнь сегодняшним днем, время мутных горизонтов России, насыщенных цинизмом, коррупцией и просто повальным воровством и преступностью.

О «гламурной» элите – вообще разговор особый. Для части «жующего» населения она, с ее сверхпотреблением – пример для подражания, для другой части – предмет жгучей ненависти, порождающей экстремистские настроения. Что в целом отнюдь не способствует консолидации общества. Не говоря уже о формировании «идентичности» со всеми тонкостями.

Экономисты и аналитики вовсе не в восторге от такого образа жизни. Тот же Янов напоминает, что экономический уровень, достигнутый Россией, на фоне мировых тенденций – это прозябание. Ну что такое Россия со своими менее 2 трлн долларов (2 % мирового ВВП) рядом с США с ее около 14 трлн или Китаем с 6–7 трлн (данные 2005 г.)? И что она будет в 2050 году, когда американский ВВП удвоится и составит 28 трлн, а китайский – 16 трлн долларов? Даже оптимисты, предсказывающие рост российского ВВП до 4 % мирового, отводят ей очень скромное место среди мировых держав и Евросоюза.

Отсюда рецепт: России бесперспективно «догонять» и «перегонять». России остается только интегрироваться, воссоединяться. С Европой, понятное дело. Поступившись, советует Янов, своей «великодержавностью и частью своего суверенитета, как поступились европейские государства и державы ради мира, благоденствия, процветания Евросоюза и Европарламента.

Что тому препятствует? Очевидно, совсем не экономические основания. Все гораздо тоньше и потому фундаментальнее. Причина – ментальная. Все те же различные взгляды на «идентичность», все те же разные вековечные «ценностные наборы» и, думаю, главное, преобладание эмоций, «духовных» стимулов над разумом и логикой» (тоже, однако, «ценностный набор»). Справиться с этим россиянам и России невероятно сложно, а может быть, и не дано. А значит, Россия обречена жить в некотором отдалении от Европы, подтягивающейся к ней, но, тем не менее, остающейся в роли догоняющей и перенимающей.

Однако, если не с Европой, то с кем быть России, если быть?

От евразийства к азиопству

Некую «особость» России, связанную с географическим и историческим «евразийством», многие серьезные аналитики в расчет не берут. По их представлениям, Россия основательно «сдулась», чтобы играть роль самостоятельного мирового центра. И вопрос лишь времени, чтобы «сдуться» окончательно. Даже определено место, откуда дальнейшее скукоживание начнется. Это Дальний Восток с его близостью к «заклятому» другу Китаю. Опасения, что российский Дальний Восток «де-факто» заселяется китайцами в таком количестве, что в недалеком будущем станет заметен их численный перевес, давно муссируется в российских (и не только) СМИ (иные радуются: российские парни, мол, избегают службы в армии, так хорошо то, что в ней будут служить китайцы). Далее следуют непростые, но очевидные вопросы: а что, если между Россией и Китаем вновь возникнет конфликт, наподобие конфликта из-за острова Даманский? И Китай прибегнет к аргументу, похожему на использованный Россией в грузинско-осетинском конфликте: необходимости защиты своих граждан, коих на Дальнем Востоке большинство? Так ли уж маловероятен подобный сюжет?

Аналитики всерьез анализируют китайскую внешнюю политику в долгосрочной перспективе, отталкиваясь опять-таки от экономических предпосылок с учетом «национального эгоизма», которым вынужден руководствоваться Китай, исходя из потребностей (и возможностей) своего растущего населения.

По мнению того же Янова, Китай, заинтересованный на данном этапе в экспорте своей дешевой продукции во все страны мира, в первую очередь в США, предпочитает в международных конфликтах «не высовываться». Да и нужды в том у него особой нет. Он, по мнению маститого историка, «уютно устроился за спиной России, которая во всех конфликтных ситуациях как раз высовывается: кричит, размахивает руками, бросает вызовы и даже не подозревает, что обслуживает китайский национальный интерес».

В чем же состоит этот «китайский интерес»? Да в том же, в чем он состоит у любого промышленно развитого государства – в нефти. И «не дай Бог, однако, – восклицает Янов, – сбыться прогнозам экспертов, предсказывающих, что в ближайшие десятилетия наступит глобальный дефицит нефти. Вот тогда, боюсь, мы и почувствуем, как выглядит «национальный эгоизм» Китая». Янов пророчествует: «Так же цинично и беспощадно, как охотится за нефтью в странах изгоях, начнет он в этом случае охотиться за ней в Центральной Азии и особенно в России. И можно быть уверенным, что опять вспомнит Китай обо всех «неравноправных договорах» прошедших веков, предусмотрительно раскопанных в архивах еще во время Мао». Янов напоминает и о том, что «китайские школьники и сегодня учат географию по картам, где вся территория до Урала закрашена в национальные цвета их страны, а нынешнее поколение молодежи Китая свято верит в то, что «восточная культура, безусловно, превосходит западную, и поэтому ей предстоит доминировать в мире». А Россия для Китая – Запад.

Так или иначе, но Россия оказалась между Сциллой Запада и Харибдой Востока (юго-востока).

Есть ли у нее выбор? Про «третий путь» речи не идет. У России он всегда «третий». Но чем обуславливается выбор ее пути?

«Бороться и искать…»

России нужна незамедлительная модернизация. Стоит оглянуться вокруг, и мы увидим признаки своей технической отсталости. Вся наша техническая оснащенность, от мобильника до компьютера, не отечественного и, порой, даже не западного, а «юго-восточного» производства. Дошло до того, что на основе анализа боевой техники в грузинско-осетинском конфликте специалисты говорят о том, что «Россия не готова к бесконтактным войнам XXI века». Очевиден вывод: либо к ним надо готовиться, значит начать виток милитаризации, либо избегать войн, значит… интегрироваться. Но состояние сегодняшней России исследователи характеризуют как «упрощенное общество», «номенклатурное государство». Такому обществу плохо дается модернизация. Согласно исследованиям, ему более доступны такие «производства», как шоу-бизнес и такие «виды» потребления, как «гламур», «гаджеты», а в духовном плане – низкопробные сериалы, невежество, вплоть до язычества.

Значит, ключ к решению вопроса о выборе пути развития страны опять-таки «не в клозетах, а в головах». В пресловутом, изрядно в советское время надоевшем, «образе жизни». Увы, ничего лучшего и нового просто не придумано.

Динамика же здесь такова, что чем больше Россия включается в процесс глобализации (что неизбежно), тем больше общество «атомизируется». Чем больше людей становится экономически и духовно самостоятельными, тем меньше они нуждается в государстве и… в себе подобных. То есть потребность и в том, и в другом становится чисто потребительской: я зарабатываю деньги, вы мне даете все остальное. Человек, который широко пользуется услугами, не нуждается в обществе как общности! Для него что арабский мир, что Китай – все едино. Услуга есть услуга. Зарабатываю в России (благо дыры в законодательстве, а чиновники продажны), деньги храню в Швейцарии (надежно и анонимно), отдыхаю там, где пальмы, за секс услугами – в Таиланд. Потребность в общественной консолидации падает до минимума. Понятия Родина, патриотизм девальвируются до полного исчезновения.

И пока у России будет оставаться возможность наращивать потребление услуг (пока есть нефть и газ) и отсутствовать компенсаторы потребительства (путей к тому пока не видно), Россия будет разрываться между Западом и Востоком, притягиваясь и отталкиваясь одновременно. То есть диффундировать, «растворяться» и рассыпаться, как малая планета под влиянием притяжения большой планеты и центробежной силы. Видимое движение России – не приближение к нахождению идентичности, а к отдалению от того, что имелось в прошлом и что можно определить этим понятием.

Поколения недавней России выросли под влиянием девиза: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!». Найдут ли поколения XXI века что-то похожее для себя? От этого, а не от Европы или Азии, и зависит судьба России.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=16102008114051&oldnumber=456