У членов ОИК отшибло память

Владимир ЕФИМОВ

3 февраля федеральный судья Заводского районного суда Саратова Ирина Васильева начала рассмотрение уголовного дела в отношении Светланы Минаевой. Председатель участковой избирательной комиссии № 107 по дополнительным выборам в городскую думу по шестому округу, состоявшимся 2 марта 2008 года, обвиняется в совершении преступления по статье 142 Уголовного кодекса РФ – фальсификации избирательных документов.

Потерпевшим в этой нашумевшей и неоднократно описанной «Богатеем» истории признан редактор газеты «Саратовский репортер» Сергей Михайлов, который считает, что благодаря стараниям Минаевой его как кандидата в депутаты лишили законной победы.

Как установило следствие, Светлана Минаева ночью 3 марта 2008 года доставила в окружную избирательную комиссию протоколы, имевшие существенные различия с протоколами, но заполненными ранее, копии которых имелись уже на руках у представителей кандидатов, в том числе и Михайлова. Если в первом варианте он выигрывал у Андрея Иванова с преимуществом в 100 голосов, то во втором варианте превосходство более чем в 300 голосов имел уже Иванов. Следствие считает, что Минаева в неустановленном месте также переписала и другие данные итоговых протоколов. Прибывшие 3 марта по заявлению Михайлова сотрудники Заводской прокуратуры изъяли выборную документацию, пересчитали голоса и зафиксировали победу Михайлова.

Первым на суде был заслушан в качестве свидетеля председатель городской избирательной комиссии Олег Зотов. Именно он, в соответствии с имеющимися у него полномочиями, мог восстановить справедливость, но, прибыв утром 3 марта в ОИК, ничего не предпринял, а суду пояснил, что, во-первых, не имел-де на это полномочий, а, во-вторых, подавляющее большинство членов ОИК вдруг оказались заболевшими и отправились домой. А без кворума, мол, нельзя ничего предпринимать. На вопрос судьи: «Как же случилось, что в спорной ситуации членов ОИК не оказалось на местах?» Зотов ответил: «Это на совести членов ОИК». Ссылка на совесть судью не удовлетворила, она спросила: «А если совести нет?» – и услышала: «Тогда мы получаем ситуацию, которую сейчас рассматриваем. В трудный момент очень трудно принять важное решение. В тот момент принять решение из воздуха ОИК не могла: комната ОИК была опечатана. Потом решила признать недействительным пересчет голосов».

Зотов фактически одобрил действия ОИК, отказавшейся 13 марта пересчитывать голоса, и сказал, что, по мнению членов ОИК, пересчитывавшие их ранее сотрудники прокуратуры подменили бюллетени.

А член 107-й УИК Оксана Потапова пояснила, что подпись в итоговом протоколе, где против фамилии Иванова стоит цифра 911, вроде бы похожа на принадлежащую ей, что расходилось с ее непризнанием на следствии подписи в том же самом документе. Причину этого расхождения в показаниях она объяснила давлением и угрозами со стороны следователя.

В ответ на это заявление судья спросила Потапову: «Вы обвиняете следователя в преступлении, что дали показания под давлением?» «Да», – ответила свидетельница.

Трудно сказать, сработает ли эта подложенная Потаповой мина, но совершенно ясно: все проходящие в качестве свидетелей по делу, причастные к работе УИК и ОИК, дружно демонстрировали пропадание памяти: ничего не помним, столько времени прошло и т. д.

Но как ни выгораживала Минаеву член УИК № 107 Елена Воевода, она все-таки вынуждена была признать несоответствие ее подписи в копии второго варианта протокола, оставаясь, как она заявила, в полном неведении, куда подевался протокол с ее настоящей подписью.

Допрошенная Татьяна Денисова – наблюдатель от команды Иванова – тоже играла в «пропадание памяти»: она даже не помнит, с каким преимуществом победил Иванов, что вызывает крайнее удивление, как и заявленное Федоренко подозрение о возможной замене следователями изъятой для пересчета голосов избирательной документации.

Более ясная картина происходившего в те дни в ОИК стала прорисовываться из пояснений руководителя предвыборного штаба Сергея Михайлова Александра Гришанцова и члена областной и городской избирательных комиссий с правом решающего голоса Владимира Хомутинина. Первый из них пояснил суду, что около 22 часов 2 марта получил сообщения от четырех находившихся на 107-м участке наблюдателей о готовящейся фальсификации итогов голосования. К тому времени у него имелись полученные от них же по телефону данные итоговых протоколов. Они свидетельствовали о победе Михайлова. Потом на руках появились четыре копии этих протоколов, заверенные Минаевой, которая собственноручно наложила на них печать ОИК. Между четырьмя и пятью часами утра 3 марта, объяснил Гришанцов, Минаева прибыла в ОИК, но сдала протоколы с уже иными показателями, сама заполнила сводную таблицу и расписалась на ней вместе с секретарем УИК. Тогда-то, свидетельствует Гришанцов, он и обнаружил существенную разницу в протоколах.

По убеждению Владимира Хомутинина, это стало возможным благодаря тому, что председатели всех участковых комиссий, в том числе и Минаева, начавшие прибывать с избирательными документами в ОИК, расположенную в здании Заводской районной администрации, вопреки избирательному законодательству сразу несли итоговые протоколы не в ОИК, а в сопровождении сотрудника администрации шли на третий этаж, возвращались оттуда примерно через полчаса и шли уже в ОИК. Всех председателей комиссий, напомнил Хомутинин, как и Минаеву, он предупреждал о недопустимости подобных действий. Минаевой он заявил о наличии у нее двух вариантов протокола, но это не возымело воздействия.

Поняв, что Гришанцов и Хомутинин обладают важными доказательствами, адвокаты Минаевой старались доказать, что обоих вообще... не было в ОИК. Один из адвокатов начала интересоваться у Хомутинина не имеющими к делу подробностями, педалируя на описании одежды ее подзащитной, наличии головного убора и формы прически. Пораженный странными придирками, тот в сердцах обронил: «Вы еще спросите про нижнее белье Минаевой»…

5 февраля суд продолжит допрос свидетелей.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=5022009164840&oldnumber=474