История одной зависимости

Оксана СЕРЕБРЯКОВА

Пару недель тому назад в редакцию «Богатея» заглянул посетитель. Он принес историю о себе самом, которая сразу же всех заинтриговала. Интрига предварялась просьбой: молодой человек настаивал на том, чтобы в публикации непременно фигурировало его имя – Вячеслав Муравьев. Вначале просьба не показалась странной, но очень скоро вызвала уважение. Потому что далеко не каждый решается открыто рассказать о себе то, что рассказал он.

Признаться, желание опубликовать эту исповедь, пусть и в порядке эксперимента, возникло сразу. Мы, как и Вячеслав, понадеялись на то, что это будет сделано не зря: может быть, поможет кому-то из вконец отчаявшихся людей, став, как бы пафосно это ни звучало, маленьким вкладом в борьбу с неизбывным вселенским злом – наркоманией.

Наркотики, деньги, два ствола

Тяжелые наркотики Вячеслав впервые попробовал в семнадцать лет. В его жизни вообще многое случилось рано: сигареты – с 3-го класса, баловство марихуаной – класса с седьмого-восьмого. В «лихие девяностые» такие увлечения считались признаком особого мужества и «крутизны», ведь позволить себе недешевые уколы и таблетки в то время могли очень не многие. Среди школьных товарищей Вячеслава таковых вообще не было. Но искать примеры для подражания уличным энгельсским пацанам не требовалось – они все были на виду, было бы желание… Наглядным подтверждением тому был сосед Вячеслава по лестничной клетке, который даже и не старался держать в тайне секрет своего финансового преуспевания. «Я знал, что сосед колется, – вспоминает Вячеслав. – И у него всегда были деньги. К нему приезжали люди на дорогих машинах, которые и базары держали, и магазины свои имели. Мне это казалось привлекательным».

Все началось, как это обычно бывает, от скуки и чистого любопытства. Однажды осенним вечером Вячеслав с товарищами сидели на лавочке перед подъездом. Заняться было нечем, а испытанные средства для расслабления – алкоголь и «травка» – порядком надоели. Тогда Вячеслав и вспомнил про соседа. Расставшись с друзьями, зашел к нему. Тот не отказался помочь и собственноручно сделал пареньку первый укол. «Если бы мне тогда сказали, что я стану наркоманом, я бы никогда этому не поверил, рассмеялся бы, потому что всегда считал себя сильным человеком», – говорит Вячеслав. Хотя в его тогдашних воспоминаниях сохранилось и еще одно: «Мне настолько понравилось, что, как только я укололся, первой мыслью было, что это не в последний раз». Ощущения юношу не подвели, он начал регулярно наведываться к «доброму» соседу: сначала раз в месяц, потом все чаще и чаще.

Об этом «увлечении» Славы близкие родственники узнали лишь спустя год. И были шокированы. Мальчик рос в небогатой, но благополучной и работящей семье. Отчим с ранних лет заменил ему и младшей сестренке отца. Мать мечтала видеть сына студентом вуза, но самому Вячеславу было достаточно и одиннадцати классов школы. Все материнские уговоры он решительно отметал единственным веским аргументом: какой толк в учебе, когда за один вечер он мог заработать столько, сколько мать за месяц? Так оно и было на самом деле. Вячеслав знал, как заработать на жизнь, не работая, и к двадцати годам имел собственную машину и достаточное количество карманных денег. Основой такого процветания были грабежи, которыми Слава промышлял в составе одной из местных ОПГ.

К несчастью, криминальная жизнь с особой силой захлестнула Вячеслава как раз тогда, когда родители не на шутку встревожились за его будущее. Желая избавить подростка от пристрастия к наркотикам, они отправили его на пару недель в деревню, а после предложили ему пожить в Саратове с бабушкой. Бабушка жила в Заводском районе – в том самом дворе, где Слава родился и вырос. Друзья детства быстро втянули его в авторитетные криминальные круги. В группировке, где оказался Вячеслав, состояли даже сотрудники ОМОНа.

В 1997 году ОПГ распалась, а «братки» угодили за решетку. Большинству дали пожизненные сроки. На результат суда повлияла случившаяся при задержании перестрелка, в которой были убиты несколько милиционеров. Вячеславу в некотором роде повезло: он успел выйти из банды намного раньше. Употребление наркотиков в преступном мире не приветствовалось, поэтому, как только «авторитеты» разглядели в нем наркозависимого, поставили перед выбором: шприц или членство в группировке. Слава выбрал первое.

Но не сразу. Этому предшествовали мучительные и безуспешные попытки реабилитации, которых было не сосчитать. Вячеслав перебывал на Алтынке, в СОНДе, многих частных клиниках. Везде, где он лежал, ему очищали кровь и тем самым избавляли от физической зависимости. Но, каждый раз, выходя из больничных дверей, он знал, что через час-полтора уколется снова. После очередной такой госпитализации отчаявшаяся мать повела сына к экстрасенсу. Все то время, пока длился сеанс, Вячеслав не мог думать ни о чем другом, как о дозе, благополучно лежавшей у него в кармане, перед «лечением» он успел заехать к другу. В результате магия оказалась бессильна: врачеватель вернул женщине деньги, объяснив, что не смог пробиться через сильную ауру ее сына.

Матери Вячеслав пообещал, что бросит свое пагубное пристрастие без посторонней помощи. Но от него самого уже ничего не зависело, и дальше становилось только хуже. От него отвернулись родственники. Сначала дядья и тетки, обнаружившие, что после визитов племянника из дома пропадают вещи. Потом и родители, по той же самой причине настоявшие на том, чтобы сын жил отдельно.

А потом в его жизни случилась тюрьма. В 1998-м Вячеслава осудили на три года за кражу рулона сетки-рабицы. На тот момент он уже настолько опустился, что не брезговал ничем, лишь бы добыть денег на очередной укол. На зоне Вячеслав пробыл два года и освободился по амнистии. На свободу он вышел совсем другим человеком: его организм перестал требовать наркотическую подпитку. Находясь в заключении, Вячеслав, что называется, переболел «насухую». Первые три недели, пока продолжалась «ломка», он не мог спать. Потом стало легче. Покидая тюрьму, бывший зэк дал себе слово начать новую жизнь.

…Он укололся примерно через час. А дальше его жизнь потекла по уже знакомой схеме. «Существование было до того серым, что напоминало День Сурка, – вспоминает Вячеслав, – Сварил, укололся, уснул. Без смысла, как замкнутый круг». Цель у этого существования, впрочем, была, и обозначалась она так: во что бы то ни стало найти деньги, чтобы купить дозу. Отсутствие денег означало необходимость выходить на новую кражу. Грабежи двадцатипятилетнему наркоману лучше всего удавались в глухом частном секторе. Как-то весь грязный, с трясущимися руками, он появился в Агафоновке. Забрался в первый же попавшийся дом. Успел запихать в сумку не многое к тому моменту, как в доме обнаружилась сонная хозяйка. Удирал от ее криков так же, как и забрался – через окно. На его беду, мимо проезжал милицейский патруль. Все произошло как в боевике: погоня, подотставшие «менты», возможность бросить награбленное и убежать. Вот только концовка оказалась неожиданной: Вячеслав остановился и позволил опешившим милиционерам себя скрутить. Он не стал объяснять им, что возвращаться к тому подобию жизни, которое ждало его в пустой квартире, не было ни желания, ни сил. Просто сказал: «Хочу в тюрьму». Учитывая явку с повинной, Муравьеву дали пять лет.

Романтика за решеткой

Чудо произошло с ним в тюрьме. Как и многие его сокамерники, Вячеслав пытался развлечь себя знакомствами по переписке. Так он повстречал Наташу. Ей было восемнадцать, она не курила и вообще была страшно далека от той жизни, которую привык вести он. Тем не менее, он не стал от нее ничего скрывать, а она не испугалась и согласилась на переписку. Так продолжалось полтора года, после чего Наташа впервые приехала к нему на свидание. Их было несколько, этих коротких встреч на расстоянии перегородки из стекла. И вымаливать их у начальника тюрьмы девушке было очень не просто. Однажды, устав от ее назойливости, тот грубовато посоветовал: «Если Вы его любите, выходите за него замуж». Она так и сделала. Подала заявление в ЗАГС. Целый месяц Наташу горячо отговаривали от этого шага не только собственные родители, но и родственники Славы, ужасавшиеся тому, какой непутевый муж ей достанется. Все увещевания оказались напрасными. В 2003 году в колонии состоялась пятнадцатиминутная свадебная церемония.

Освобождения супруга Наташа дожидалась почти три года. Когда он вышел на свободу, пообещал жене, что к криминалу и наркотикам больше не вернется. Не имея к двадцати девяти годам ни профессии, ни образования, он впервые в жизни пошел работать. Устроился грузчиком на оптовку. Было тяжело. Целый месяц он, не разгибая спины, ворочал мешки и коробки. А первую же честно заработанную выручку – 4,5 тысячи вместо обещанных 6 – прямо в день зарплаты отдал хозяйке, у которой молодые снимали квартиру. Славе было обидно до слез. После этого дня он вновь сломался. Стал подворовывать на складе, появились деньги, вернулись прежние знакомые. Однажды один из них, бывший сокамерник, предложил уколоться. После первого укола был второй, потом еще, еще и еще. Наташа никогда не видела мужа в наркотическом состоянии, и целый год Вячеславу удавалось обманывать ее, отговариваясь усталостью после работы. А когда с работы его выгнали, и он вконец опустился, жена сама все поняла. Наглотавшись таблеток, Наташа оказалась в реанимации. Вячеслав ни разу к ней не пришел. Как только девушка выкарабкалась, встал вопрос о разводе. Утратив всякую надежду, от сына отказалась и мать.

Необыкновенное чудо

О том, каким был почти год назад, Вячеслав рассказывает охотно и без всякого стыда, хотя ему и не удается скрыть удивления в собственном голосе. Потому что удивление второму и главному в его жизни чуду он испытывает до сих пор. При взгляде на него, в голову упорно приходит лаконичное советское «перевоспитался». Вот только двадцатилетний стаж курильщика и четырнадцать лет наркотической зависимости воспитанию не поддаются…

«Если бы мне было тяжело, не факт, что я поверил бы в существование Бога, – уверен Вячеслав, – но произошло чудо. Я прочитал молитву, лег спать – хотя не должен был уснуть, в состоянии «ломки» это невозможно – и проснулся с мыслью, что не хочу больше. Я даже думать начал по-другому. Всю жизнь был шпаной. Раньше, проходя мимо бомжа, я был способен только ненавидеть его. А теперь мне хочется ему помочь».

В один из центров по реабилитации наркозависимых Славу привел его верующий товарищ. На тот момент вера в Бога казалась ему последним шансом и единственным средством, к которому он не прибегал в попытке исцелиться от своего пагубного пристрастия.

За шесть месяцев, в течение которых длился курс реабилитации, Вячеслав видел много, похожих на свою собственную, судеб. И уверяет, что вера в божий промысел – это тот, быть может, последний, шанс, который остается у каждого безнадежного наркозависимого, каждой отчаявшейся семьи.

Когда тридцатидвухлетний мужчина гордо, словно школьник, признается в том, что не курит, не пьет, не принимает наркотики и не сквернословит, это не выглядит наивным или смешным. Напротив, хочется верить и в чудо, и в него самого. Вот только в голове поневоле путаются нехорошие мысли – времени-то прошло совсем немного…

На мои сомнения Вячеслав отвечает одной-единственной фразой: «Я же знаю свое сердце».

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=18032009145537&oldnumber=479