10.02.2011

О шкурных интересах и не только

Екатерина БОГДАНОВА

Делить шкуру не убитого медведя считается занятием крайне недальновидным. Однако досконально знакомого с этим процессом титулованного саратовского таксидермиста Игоря Яцкевича в непрактичности никак не упрекнешь. На его произведения, которые вполне могут быть приравнены к шедеврам искусства, идут только самые лучшие шкуры, поэтому их обладателей, само собой, приходится присматривать заранее.

Однажды из своей поездки на Север Яцкевич привез сразу восемь матерых медведей: их отстрелили специально для него, на заказ. Один из мишек, угрожающего вида исполин ростом под два метра, целых три года путешествовал по России с выставки на выставку и вернулся «домой» – в тесную мастерскую на окраине Заводского района – совсем недавно. Фотографироваться рядом с таким зверем несколько боязно, даже несмотря на полную уверенность в том, что внушительных размеров шкура обтягивает не внутренности и кости, а пластик и деревянный каркас. Впрочем, в импровизированном выставочном зале и магазине одновременно полным-полно другой, более безобидной, живности. И лисичка, и грациозная рысь, и печально глядящие со стен косули, и даже невиданных размеров породы рыб против соседства с косолапым вроде бы не возражают.

Я застаю Игоря Юрьевича за работой: распластавшаяся на полу деревянная заготовка принимает очертания и формы массивного кабана, который рано или поздно станет украшением какого-нибудь загородного особняка. Спрос на домашних животных такого рода сегодня настолько велик, что некоторые заказы мастеру приходится отодвигать на месяцы, а то и на годы. Это не страшно: главное, чтобы не подвел холодильник, в котором снятая с животного или рыбы шкура будет преспокойно дожидаться своей очереди.

За свою долгую практику таксидермиста Яцкевичу над кем только ни приходилось трудиться – среди его фирменных творений есть даже привезенные туристами аллигаторы. А вот от «производства» пернатых Игорь Юрьевич решил вовсе отказаться: многие птицы Саратовского края занесены в Красную книгу, и лишний раз провоцировать охотников на их истребление ни к чему. Да и особенно нежных чувств к птицам таксидермист не испытывает. Его симпатии давно и безоговорочно отданы чешуйчатым обитателям водных глубин. Свои первые чучела – а их было сразу два – Яцкевич сделал в возрасте шести лет, под чутким руководством матери, которая на уроках биологии учила студентов премудростям препарирования сороки. Сорока ребенка не заинтересовала, он захотел опробовать технологию на свежевыловленных отцом щуках и терпеливо возился с ними семь часов.

Мастеров-чучельников, профессионально делающих рыбу, в России очень не много, не более десятка. Яцкевич – один из них. Это занятие требует невероятной виртуозности и хирургической точности. Да и без навыков художника в профессии никуда. За годы Игорь Юрьевич преуспел и в этом: выполненная им раскраска рыбы – а главная сложность заключается в том, чтобы придать достоверность мутному рыбьему глазу, – традиционно признается лучшей на конкурсах.

Но таксидермия отнюдь не мешает Яцкевичу пробовать себя и добиваться успеха в других областях. У него, биолога по образованию, увлечений столько, что для одного человека кажется даже чересчур. Главное из них – страсть к музыке и пению – передалось Игорю Юрьевичу по наследству. Но профессионально ставить голос и брать уроки вокала он начал в … 48 лет. Зато теперь таксидермиста часто можно наблюдать за увлеченным исполнением классического репертуара и бардовских песен собственного сочинения.

И. Яцкевич: В голодные 30-е годы дед пением спас всю семью, семерых детей. Бабушка была из богатой семьи, и как-то дед поехал в хлебную Тамбовскую губернию обменять на хлеб ее вещи. На первой же станции его забрали в тюрьму. А жена начальника тюрьмы, ходившая кормить заключенных, начала ворчать: «Вот вы мне достались. У большого начальника свадьба, нужно искать певцов и гармонистов, а я тут должна вас кормить». Тогда дед и говорит: «А я пою». И запел. Да так, что начальник тюрьмы услышал и прибежал наполовину побритый. Деда, естественно, тут же освободили, и он пел на свадьбе. В обратный путь его нагрузили мешками с хлебом и посоветовали, не доезжая до станции, выбрасывать хлеб по дороге, потому что на станции его тоже забрали бы в тюрьму. И вот так он в течение нескольких лет ездил в Тамбов. Петь он научился от прадеда, регента Саратовской, Волгоградской и Астраханской областей, у которого был изумительный баритон: он собирал в церкви столько народу, что негде было даже стоять.

Корр.: Увлечение музыкой и Ваше основное занятие как-то соотносятся?

И. Яцкевич: Будут соотноситься, если мне удастся совместить пение и таксидермию. Мы с женой – она мой аккомпаниатор – планируем ездить с концертами по России, а заодно собирать в этих поездках трофейный материал. Например, из Хабаровского края или с Камчатки можно привезти богатую коллекцию рыбы. А моя давняя мечта – создать музей всех морей, музей рыбы. Таких музеев в России вообще нет. Таксидермисты, которые могут заниматься рыбой на моем уровне, выполняют только частные заказы. Им не до того, чтобы создавать музеи. А у меня в коллекции сейчас двадцать одна рыба – все представители семейства осетровых, кроме белуги. Теперь люди хотя бы могут посмотреть, что у нас на Волге водилось. Может быть, когда-нибудь человечество возьмется за ум и восстановит утраченные виды. Еще хочу собрать всех лососей, потому что это изумительно красивые рыбы. Они расписаны, как тропические бабочки. Когда на Печоре я поймал свою первую семгу, так вообще минут пятнадцать рта не мог закрыть: она была похожа на персидский ковер. Такая тропическая окраска даже не вяжется с арктическим происхождением этой рыбы. Причем, в разных реках окраска у нее разная. Это все хочется показать тем, кто не бывал на море.

Корр.: А какой улов годится для увековечивания?

И. Яцкевич Чем особь крупнее, тем лучше. Тогда она имеет трофейную ценность. В моей коллекции есть щука на пятнадцать килограммов. Это один-единственный экземпляр, который попал ко мне за все время. Еще есть судак на 12 килограммов. Это тоже редкость, потому что судак свыше 10 килограммов попадается раз в четыре года. А меня знают все базары и рыбозавод. В случае чего мне сразу звонят, и я еду, выкупаю рыбу и тут же ее делаю.

Корр.: А когда приходится иметь дело с охотниками, Вы интересуетесь, как было убито животное – по лицензии или без?

И. Яцкевич: С браконьерами я не работаю, да они ничего и не привозят. Многие просто боятся делать это в открытую. Заказчиков и без них очень много и, в основном, это люди не бедные. Чучела заказывают многие члены правительства. В свое время по просьбе Аяцкова ко мне часто обращались из аппарата губернатора. Когда шли приготовления к приезду Ельцина, я полгода ездил оформлять зимнюю резиденцию Дмитрия Федоровича.

Корр.: А сколько времени уйдет на изготовление кабана?

И. Яцкевич: Очень много. У меня нет такой материальной базы, чтобы сделать его быстро. Например, у меня только морозилка, а нужен еще холодильник, потому что, когда работаешь со шкурой, нельзя ее замораживать.

Корр.: Почему?

И. Яцкевич: Знаете, что будет с бутылкой, если ее заморозить? С каждой клеткой будет то же самое. Они разорвутся, и волос весь выпадет. На следующий день шкура уже будет непригодна для работы. А если ее не положить в прохладное место, она быстро высохнет. Есть и другая сложность. Такие крупные секачи, как этот, постоянно ранят друг друга в битвах, а клыки у них по 27 сантиметров. Шкуры, которые мне приносят, бывают изрезаны так, что держатся на одном калкане, а это сало с хрящами. И когда его снимаешь, кожа вся разваливается. Я потом неделями ее шью. Одного кабана шил целый месяц. Хуже всего, что я не знаю параметров зверя, мне их надо подбирать. Охотники ведь не обмеривают добычу перед тем, как снять с нее шкуру. Только опытный мастер может ощутить и понять эту форму. На рыбе, например, я настолько натренировался, что в течение пятнадцати минут могу сделать манекен под любую шкуру. Со зверем это намного сложнее.

Корр.: Раз уж речь зашла о мастерстве, не могу не спросить: что Вы считаете главным в своей профессии?

И. Яцкевич: Терпение. Даже не талант, хотя он, конечно, желателен. И еще желание. У меня было тридцать учеников, из них остался один. За девять лет он научился делать то же, что делают талантливые люди. Его работы даже выставлялись на ВВЦ.

Корр.: Но учеников Вы больше не набираете. А где учиться профессии терпеливым и заинтересованным?

И. Яцкевич: Сейчас с обучением стало гораздо проще. Раньше этим занималась только Санкт-Петербургская академия художеств. Последние потомки тех, кто учился в этой академии у отца отечественной таксидермии Михаила Заславского, сейчас преподают в Санкт-Петербурге и в Москве. Хотя от той технологии, которая была у него, уже ничего не осталось. Разве только в снятии самой шкуры.

Корр.: Что же изменилось?

И. Яцкевич: Появились современные материалы. Раньше не было вспенивающихся средств – той же монтажной пены. Чучела делали из гипса, опилок, из чего только можно. А сейчас применение таких материалов считается дисквалификацией. Вообще, работа очень сильно облегчилась. Современные материалы позволяют делать то, от чего раньше приходилось отказываться – например, гребни у птиц. Кроме того, раньше в изготовлении чучел применялись мышьяк и сулема – яды, которые входят в первую категорию опасности. Они совершенно безвредны в сухом виде, но очень ядовиты в испарениях: если на такое изделие попадет вода, можно умереть. А с современными чучелами можно хоть целоваться. Американские ученые разработали новые вещества, которые защищают шерсть от моли и кожееда и применяются для консервации шкуры. Они ядами не являются, а выполняют роль «обманки»: когда насекомые садятся на шкуру, они просто не узнают в ней пищу.

Корр.: Это значит, что чучело «проживет» дольше?

И. Яцкевич: Все зависит от того, насколько бережно относится к нему хозяин. При правильном уходе даже изделие старого образца может прослужить долгие годы. А если чучело повесить в чересчур сухом помещении или над камином, где копоть, жар и резкие перепады температуры, то любая кожа запросто может лопнуть.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24062009185057&oldnumber=494