Екатерина Соболева: «Лошади в нашей области есть, и есть потенциал»

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

«Что, опять будете про нас писать? Столько уже написано…». Примерно так начинался мой визит к лошадям, когда, утрамбовывая каблуками беговую дорожку, я направлялась к низеньким, видавшим виды конюшням. Спорить

со своим провожатым я не стала: про местную достопримечательность и впрямь написано не мало. Вот только проблемы почему-то упорно не исчезают – даже под волшебным воздействием бумаги. О настоящем и будущем конного спорта

в области «Богатею» рассказала директор Саратовского ипподрома Екатерина Соболева.

Корр.: Екатерина Павловна, почему сегодня ипподрому так сложно выживать?

Е. Соболева: В век кибернетики и нанотехнологий многие просто не понимают, для чего нужны лошади. И вообще считают, что это пережиток прошлого. Культура лошади сейчас потеряна. Определенный всплеск интереса к лошадям есть, но он ограничивается любительским уровнем. И пока никаких подвижек не наблюдается. Кризис племенного коневодства отмечается не только по Саратовской области, но и по всей России. Целая отрасль держится на плечах любителей-конезаводчиков, которые, несмотря ни на что, занимаются ее развитием, за что им большое спасибо. К примеру, в нашей области есть такие фанаты, как В.В. Зотов, который в своем Балаковском районе поднял разведение орловского рысака на профессиональный уровень. В прошлом году его лошади отличились на Всероссийском фестивале орловского рысака в Уфе. Зотовские орловские рысаки выделяются даже внешне – это очень красивые, крупные и породные лошади.

В последнее время появилось много новых конезаводчиков – и в Хвалынском районе, и в Ивантеевке. Поэтому нельзя сказать, что у нас племенное коневодство зачахло. Но изначально коневодство в Советском Союзе было дотируемо государством. Ипподромы существовали при государственных племенных конезаводах и являлись базой для испытания лошадей. В девяностых годах эта система рухнула, и на данный момент коневодство – одна из тех отраслей, которые до сих пор переживают кризис. Прежде всего потому, что не было выработано единой программы развития коневодства в России.

Корр.: Есть ли надежда, что ситуация изменится?

Е. Соболева: Два года назад был создан Национальный коневодческий союз, который поставил целью перевести российское племенное коневодство на цивилизованный, западный путь развития. В качестве основного источника поступления денег в отрасль он рассматривает работу тотализатора. Насколько мне известно, президентом уже подписан закон о работе тотализаторов на ипподромах, и в ближайшее время он вступит в силу. Готовится законопроект о создании единых правил испытания племенных лошадей на территории РФ. В нем предусмотрено сколько денег от дохода тотализатора должно идти на развитие ипподрома, сколько на поддержку коневладельцев в виде призовых выплат. Остается дождаться, когда эта программа заработает. Впоследствии планируется сделать единую систему тотализатора – поставить мониторы, транслирующую аппаратуру, чтобы в любом уголке России, даже в любой стране мира зрителю можно было сделать ставку, а ипподрому – получить от этого доход. Ведь сборы тотализатора на самом ипподроме не особенно велики. Основой источник дохода – от ставок по Интернету и в спорт-кафе.

Корр.: Это поможет возродить отрасль?

Е. Соболева: Думаю, да. Но со временем. Сразу связывать надежды с тотализатором я бы не стала. Эта система затрагивает определенный пласт коневодческой культуры. Во-первых, люди не знают, как играть в тотализатор. Их нужно этому учить, объяснять правила. Во-вторых, для успешной работы тотализатора нужен эффект неожиданности. Потому что, когда изо дня в день бегут одни и те же пять или шесть лошадей, все уже знают, какая из них придет первой, а какая второй – это не интересно. Интересно, когда приезжают гастролеры и бежит много лошадей. По рейтингу животного, его резвостным показателям, которые будут значиться в программке, зрители смогут прикинуть, займет ли лошадь призовое место или нет.

Корр.: Достаточно ли нынешнего потенциала саратовского ипподрома для проведения подобных игрищ?

Е. Соболева: Сейчас на ипподроме 150 лошадей. Еще около пятидесяти я бы с удовольствием взяла на испытания, но их просто некуда ставить. А для того, чтобы заработал тотализатор, пришли зрители и был эффект неожиданности, количество испытуемых лошадей должно быть как минимум 200–250. Тогда и заезды будут не по 5–6 голов, а по десять. Вообще функция ипподрома как государственного учреждения – в проведении испытаний лошадей. Это очень большая и кропотливая работа. Но почему-то у некоторых коневладельцев сложилось мнение, что ипподром – это что-то вроде частного клуба, где можно содержать лошадь и катать на ней детишек.

Корр.: Раз уж мы заговорили на эту тему, прокат действительно пользуется популярностью?

Е. Соболева: Да, люди идут. Причем, многие хотят не просто покататься на лошадке, а научиться ездить верхом и ездить качественно. Три года назад к нам в прокат пришла женщина, лет за сорок. Она впервые села в седло, и ей настолько понравилось, что она купила себе лошадь. Сейчас она занимается выездкой, показательными выступлениями и вообще мечтает создать конный театр. В этом сезоне у нас уже дважды проходили соревнования по конкуру среди любителей. И несколько человек даже сдали на третий разряд.

Корр.: Приобретение лошади, наверное, обходится не дешевле, чем покупка престижного авто?

Е. Соболева: Ценовая политика по конному спорту варьируется. Есть лошади, которые можно и за тридцать тысяч взять. А другие стоят 300–400 тысяч. Вообще, российское коневодство убыточно. И лошадь в лучшем случае реализуется по деньгам, которые в нее вложили. Очень часто бывает, что в жеребенка вкладывают даже больше, чем его продадут. Чистокровные английские верховые лошади – самые резвые и самые дорогие в мире – единственная порода, разведение которой в России рентабельно.

Корр.: Интересно, значатся ли среди коневладельцев местные чиновники или депутаты?

Е. Соболева: Из правительства и думы нет никого. В основном коней держат бизнесмены, потому что простой человек такое удовольствие не потянет. Содержание одной лошади – занятие довольно-таки дорогое. В среднем на животное уходит 5–6 тысяч в месяц. Но, если уж на то пошло, лошадь – это хобби, а за хобби надо платить. Саратовская область вообще какая-то вакуумная. Например, властями Воронежа, где три ипподрома на область, было решено сделать регион центром рысистого коневодства России. Так, в 20-х числах августа на ипподроме Чесменского конного завода пройдут соревнования, так там средняя стоимость приза составляет порядка 80 тыс. руб. А у саратовских чиновников к конному спорту интереса нет.

Корр.: Получается, что прокат сегодня – один из действенных механизмов выживания предприятия?

Е. Соболева: С прокатом была целая история. До моего прихода им занималась тренер, работник ипподрома, которая за 2007 год сдала в кассу всего 38 тысяч. Для сравнения, эту сумму сегодня ипподром зарабатывает за месяц. Посмотрев на все это и зная всю подноготную процесса, прокат я от нее забрала. Сейчас он успешно функционирует, за счет него мы погасили долги, которые достались ипподрому в наследство от прежних руководителей.

Корр.: Насколько мне известно, долги не маленькие?

Е. Соболева: Достаточно крупные. Задолженности были по электричеству, по воде – в конюшнях даже были опечатаны краны. Только в прошлом году свет дважды отключали за неуплату. Мы барахтались и просто физически не могли погасить все долги сразу. 2008 год мы потратили на то, чтобы вывести ипподром из того плачевного состояния, в котором он был. В этой работе мне пришлось натолкнуться на саботаж со стороны работников ипподрома, которые не хотели подчиняться жестким требованиям. Саботаж периодически проявляется и сейчас. Жалобами на меня завалены все инстанции, вплоть до приемных Д.А. Медведева и В.В. Путина. Якобы, я разваливаю ипподром, за счет него я обогатилась – в общем, грязи выливается много. Предприятие замучили проверками: за полгода меня проверили одиннадцать или двенадцать раз. У нас были и прокуратура, и ОБЭП, и налоговая. Я уже не говорю про комиссии из трудовой инспекции. Сейчас все это немножко попритихло, но, я думаю, что ненадолго, потому что эти люди вряд ли успокоятся. Если у них есть цель, они, конечно, будут продолжать к ней идти.

Корр.: Иными словами, Вы считаете, что предпринимаются попытки рейдерского захвата предприятия?

Е. Соболева: 23 гектара в центре Ленинского района, конечно, являются лакомым кусочком. Но я не знаю, что это – рейдерский захват или просто желание убрать меня как руководителя. Мне действительно пришлось очень жестко вести себя в 2008 году. Вопрос стоял так: или мы сидим и плачемся, что такие бедные-несчастные, или затягиваем пояс, урезаем все, что можно урезать, но выплачиваем долги, чтобы потом вздохнуть свободно.

Корр.: Почему столь плачевную ситуацию допустили прежние руководители ипподрома?

Е. Соболева: Может быть, им просто не интересно было. Ведь ипподром – это специфическая кухня. Чтобы в нее вникнуть, нужно любить лошадей, любить свое дело.

Корр.: Я знаю, что ипподром работает с лошадьми разных пород. Какими именно?

Е. Соболева: В основном у нас американские, русские, орловские рысаки, буденовские верховые, есть несколько полукровных лошадей. Недавно появился коневладелец, который привел трехлетнего чистокровного жеребца и четырех «арабов» для скачек. В планах у ипподрома – сделать скаковую дорожку и устраивать полноценные скачки. Но все упирается в деньги. Сейчас у меня даже нет возможности обеспечить сохранность лошадей, потому что вокруг территории нет забора, а существующий участок ограждения – аварийный. В прошлом и в этом году несколько плит уже упали. Одну из плит со стороны улицы Ипподромной нам пришлось подтянуть проволокой. Все-таки рядом люди ходят. Два года я прошу и Москву, и местные власти помочь с ограждением. На это нужно около пяти миллионов.

Корр.: А в чем причина? Федеральный бюджет не предусматривает подобные статьи расходов?

Е. Соболева: Эти деньги просто не выделялись. В прошлом году мы благодаря поддержке депутатов от партии «Единая Россия» получили пять миллионов из Федерального бюджета, которые целиком ушли на закупку основных средств. Когда я пришла на должность директора, на предприятии не было никакой техники. Один старый трактор – и все. Не на чем было привезти опилки, вывезти навоз, нельзя было даже толком обработать дорожку.

Корр.: Каким, на Ваш взгляд, должно быть финансирование предприятия в идеале?

Е. Соболева: Чтобы начать планомерно восстанавливать ипподром, требуется как минимум миллионов двадцать в год. И это только на ведение хозяйства, не считая выплату налогов и зарплаты. В конюшнях, например, срочно необходимо отремонтировать крыши. Они были построены в начале 60-х годов прошлого века и капитально ни разу не ремонтировались. Стоит пройти дождю, как лошади все мокрые.

Корр.: И все-таки отсутствие забора для Ваших подопечных куда болезненнее, чем прохудившаяся крыша?

Е. Соболева: Только 4 августа я вызывала группу ГБР и группу ГАИ, потому что по территории ипподрома ездила машина с пьяными людьми. Как потом выяснилось, это были жители частного сектора, который начинается сразу за конюшнями. Вместо того, чтобы извиниться и уехать, они еще начали меня оскорблять. Все дорожки ипподрома истоптаны: здесь и с собаками гуляют, и змеев воздушных запускают. А то, что лошади пугаются, шарахаются и могут травмироваться или травмировать людей, работающих с ними, никого не волнует. Регулярно мы вывозим с территории горы мусора. Ко всему прочему, здесь процветает вандализм. Зимой был вскрыт склад, где стояла старт-машина, и старенький «Москвич» разобрали полностью. В этом году старт-машина не работает, потому что денег на ее ремонт у меня нет. На грузовой машине побили стекла. Своротили металлическую леваду, причем такую, что надо было хорошее усилие приложить.

Корр.: Ипподром охраняется в ночное время?

Е. Соболева: Да, но охранник всего один. Охранять неогороженную территорию вообще без толку. Пока не будет забора, порядка не будет. Жители частного сектора не хотят ходить по улице, а ходят через ипподром, потому что так удобнее и так было всегда. Неоднократно были случаи, когда лошади убегали при погрузке. Одну лошадь мы нашли за вокзалом – и то благодаря тому, что объявили перехват по такси. Другую лошадь поймали в районе Молочки.

Корр.: В продолжение к разговору о наболевшем. В одном из своих интервью Вы отмечали, что ипподрому не хватает квалифицированных кадров…

Е. Соболева: Со специалистами проблема действительно большая. На всю Россию действует один-единственный колледж, Хреновской, в Воронежской области, где подготавливают жокеев, тренеров, тренеров-наездников, и, конечно, востребованность специалистов очень высокая. Но все упирается в то, что молодежь не видит перспективы развития отрасли и не хочет идти работать на низкую зарплату. Вообще наблюдается тенденция к тому, что коневодство берут в свои руки женщины. На ипподроме большая часть персонала – девушки и женщины.

Корр.: Желание посвятить себя конному делу могут проснуться в человеке в любом возрасте?

Е. Соболева: В конном спорте в основном остаются люди, которые приходят сызмальства. Я, например, пришла сюда двенадцатилетним ребенком и здесь осталась. Зато те, кто уходят, как правило, не возвращаются. Остаются только фанаты лошади. Лошадь действительно нужно любить, это не бездушная машина. У каждой свой характер, к каждой нужен индивидуальный подход. Есть жеребцы, с которыми могут справиться только женщины. А другие ни одну женщину не потерпят и подпустят только мужчину. Они же как люди: есть хитренькие, есть ласковые, есть просто рабочие машины – задал им темп и они пошли.

Корр.: А какой характер у прославившего Саратов жеребца Марафона? Насколько я знаю, 26 июля, на розыгрыше Большого саратовского приза Дерби, он установил рекорд ипподрома.

Е. Соболева: У этого жеребенка пала мать, и его выкормили люди коровьим молоком. Это конь с большим сердцем: от него потребовали результатов, и он победил, причем, с рекордной резвостью. На самом деле, в Саратов Марафона привезли специально. Сейчас он выступает в Москве, хотя был выращен на Кушумском конезаводе Ершовского района. Так что, лошади в нашей области есть, и есть потенциал. Со временем все должно придти в норму.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=12082009183226&oldnumber=496