Эпопея «саратовской Атлантиды»

Юрий ЧЕРНЫШОВ

(Окончание. Начало см. №№ 25, 26 за 2009 г.)

Хопер богат хорошими туристскими стоянками. Но оборудованная местным лесничеством стоянка «Ключи» выделяется во многих отношениях. С высокого берега от нее открывается замечательный вид на реку, здесь случается неплохая рыбалка, пойма вокруг – заповедная зона, уставленная щитами с предостережением: «Зона покоя!». В «зоне» минутах в десяти ходьбы от стоянки, имеется ключ с отличной водой, а еще минутах в пяти начинается и село Ключи, названное так, как можно догадаться, из-за обилия ключей в его округе.

Норовистое место

Село довольно хорошо известно. Оно вошло в историю благодаря семейству Норовых. И первая же улица, почти упирающаяся в опушку лесной поймы, называется улицей Норова. Просто – Норова, без имени. То ли названа так в память владельца этих земель, норовистого – отчего, возможно, и фамилия пошла – помещика-крепостника Сергея Александровича Норова, то ли его старшего сына Авраама – шестнадцатилетнего героя Бородинского сражения, где он потерял ногу, а впоследствии – либерального министра просвещения России. но, скорее всего, улица носит имя младшего сына, героя войны 1812 года, декабриста Василия Норова, который, к тому же, весьма прославился своими дерзостями сильным мира сего, вошедшими в историю.

Из подобных подвигов наиболее известны его вызов на дуэль великого князя Николая Павловича из-за хамского его поведения по отношению к офицерам и ответ царю Николаю на вопрос о присутствии на Сенатской площади во время восстания декабристов. «Не присутствовал, потому что был в Москве!» – так передает легенда его ответ, за который он был заключен в Петропавловскую крепость с предписанием: «…заковав, содержать наистрожайше». И лишь в 1838 году, после отбытия наказания, ему удалось вернуться в село Ключи под надзор… отца. И с отцом повоевал Норов-младший, защищая крестьян от телесных наказаний, на которые был горазд владелец поместья.

Память о Норовых и сейчас сохраняют сторожилы села. Одна из них, Пелагея Зовская, поведала экспедиции ЛГН множество историй о селе. А ее изба – настоящий музей, кладезь деревенского быта. Она даже проводила участников экспедиции на то место, где стояла ныне до основания снесенная церковь и находился погост, на котором, возможно, был похоронен Норов-старший. Изюминкой ее рассказа стали особенности говора жителей села, сохранившегося до сих пор. Мы уже забыли, а то и не знали значения таких слов, как «позьмо» (участок земли во владении), «кулАга» (ржаная запеканка), «уходился» (утонул). И если история о Норовых и «норовистом» месте останется в веках, то само село практически вымерло. Несколько ухоженных домов на улице Норова – это дома не жителей села, а дачников-пенсионеров, приезжающих сюда лишь в летний сезон. Само же село изобилует пожарищами да пепелищами. Уезжающие из села почему-то иногда сжигают дома, зачастую вместе с утварью. Только и остается, что собирать ее для пополнения музеев. И не только больших, но и местных «хранилищ времени».

Хранилища времени

Местные районные и школьные музеи становятся действительно неоценимыми хранилищами, сберегающими порой уникальные документы и материальные свидетельства истории. Один из таковых – музей в райцентре Турки. Он переполнен экспонатами, которые уже не умещаются в нескольких комнатах старого купеческого дома-усадьбы, да еще в одной комнате в хозяйственной пристройке, где экспонируются предметы крестьянского быта. Отдать бы музею всю пристройку и строения усадьбы – музей мог составить славу райцентру. Но коммерческие соображения районной администрации, видимо, довлеют над всеми ее помыслами. И вот в исторической усадьбе устраивается… гараж, а другие помещения ждут подобной участи.

Отрадно, что с большой бережливостью относятся в музее ко всему, что связано с рекой Хопер. Некоторые участники экспедиции с удивлением обнаружили материалы, рассказывающие об их походе с португальскими школьниками в 2005 году. Кропотливость музейных работников имеет глубокий смысл не только в историческом, но и экологическом плане. Как это ни удивительно, но жители, живущие у Хопра, порой не имеют элементарных знаний не только об истории, но и о растительном и животном мире реки. В издаваемой в Балашове газете «Город», анонсируемой как «Газета нашего Прихоперья», довелось прочитать любопытный материал о звонках в редакцию.

«Можно ли купаться в Хопре? Правда ли, что там завелся какой-то смертельно опасный червь, от которого уже пострадали несколько десятков человек, но эта информация скрывается от населения?» – спрашивали горожане. Речь шла о безобидном и напоминающем конский волос черве волосатике. Газете пришлось разоблачить слухи и даже сослаться на книгу естествоиспытателя Конрада Геснера «Естественная история», написанную в XVI веке. Еще тогда он заметил: «Некоторые полагают, что это оживший в воде волос из конского хвоста. Но это маловероятно».

Устрашающие слухи – слухами, но мало-помалу известность о замечательном туристском речном маршруте выходит за пределы России. Служат тому и поездки за границу наших сограждан, и культурный обмен, и появление смешанных семей. Невежество, тиражируемое слухами, – хоть и не на пользу Хопру, но, к счастью, пока не сказывается на его репутации. Больший ущерб наносит потрясающая бесхозяйственность и безынициативность в использовании исторического наследия.

Пады – гибнущая

сокровищница Хопра

Экспедиция «Союза юных экологов Саратовской области» уже примелькалась на Хопре. Ее узнавали в самых разных местах и жители, и рыбаки, и редкие туристы. А перед самой экспедицией в «Союз…» обратились балашовские работники культуры с просьбой оказать содействие немецкому режиссеру Ульриху Тону, собравшемуся в однодневный водный поход по Хопру. Привела его в эти места жена – русская, уроженка этих мест. Ульрихи собрались в поход всей семьей, взяв с собой и сына. И им, в силу недостатка опыта водных походов, хотелось иметь некоторое сопровождение. Байдарочный – в несколько часов – переход от Аркадака до летней усадьбы Нарышкиных – Летяжевки привел их в полный восторг. А вот Летяжевка, где в бывшем имении устроен туберкулезный пансионат для бомжей, – удручила. Тем не менее, они добросовестно полазили по руинам усадьбы и даже опустились в полутемные, заваленные мусором ее подвалы.

В главной же усадьбе Нарышкиных – Падах Ульриха уже ждала сцена Дома культуры, где готовился спектакль «Невеста. Сцены из жизни Нарышкиных», после которого следовала встреча с «писателем, актером и режиссером» Ульрихом Тоном и сцена из спектакля по Генриху Беллю «Глазами актера» в исполнении гостя.

Мероприятие прошло успешно и при полном зале. А вот современные «сцены из жизни Нарышкиных» – главная башня усадьбы и жилые строения – представляют собой уже почти такие же руины, как и «сцены из жизни Голицыных» в Зубрилове. Но их гостю, кажется, не показали.

Для участников же экспедиции горькую пилюлю подсластили главные ворота. Год назад, при проведении в Падах конференции «Усадьба Нарышкиных – сокровищница Хопра», они обратили внимание на главный вход в парк, который, к тому же, – «памятник природы регионального значения», как гласит большой щит перед воротами. Ворота в «памятник» хозяйственники умудрились перекрыть трубой отопления, соорудив памятник безобразию. Возможно, статья с фотоснимком попала в руки администрации пансионата, и, надо же, трубу упрятали под землю.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=26082009190952&oldnumber=498