Бред гениального

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

Последнее, выстраданное детище датчанина Ларса фон Триера отечественные кинопрокатчики поспешили окрестить банальным ужастиком, в лучшем случае – триллером. Надо сказать, весьма необдуманно. И не только потому, что и то, и другое столь же далеко от творений именитого кинорежиссера, насколько сыр далек от ботинка. В итоге, как всегда, пострадал зритель: придя на просмотр «Антихриста» в предвкушении стандартного широкоэкранного меню, впечатлительные натуры рискуют заработать нервный срыв, а то и пасть жертвой какого-нибудь приступа – рвоты, например. Если при первых же признаках дискомфорта не поспешат покинуть кинозал.

Наиболее гуманное определение к такому фильму – «кино не для всех». Его, собственно, несложно угадать даже тем, кто не только не знаком с творчеством фон Триера, но и не может похвастаться сверхразвитой интуицией. Такую вещь, как «Антихрист», никогда не покажут в просторных проголливудских кинозалах. Хотя бы потому, что взрывать мозг своей неискушенной аудитории, без какой-либо надежды собрать впоследствии разлетевшееся серое вещество и впихнуть обратно, их руководству ни к чему. Иное дело арт-хаусные местечки вроде саратовского Дома кино. Взваливать на себя непростую миссию приобщения масс к «другому» киноискусству ему не впервой. Вспомнить хотя бы «Дыру в моем сердце» известного мастера на провокации Лукаса Мудиссона. Признаться, на сей раз, как и тогда, недобрые предчувствия навалились на меня еще с порога этого заведения, после того, как на кассе дежурно полюбопытствовали, исполнилось ли мне восемнадцать или еще нет. И предчувствия не обманули. Из зала я выходила слегка ошалевшая, с комком подступившим к горлу, желанием лечь на подушку и зарыдать – причем, беспричинно.

Остается утешать себя мыслью о том, что душевное состояние кинорежиссера на момент создания «Антихриста» едва ли намного уступало самым ярким эмоциям его зрителей. Так и кажется, что переживавший жесточайшую депрессию, фон Триер дал волю собственному эгоизму и только поэтому не пощадил ничьих глаз. От изобилия откровенных сцен, граничащих с добротным немецким порно, и смакуемых автором до последней капли эпизодов насилия – здесь и отрезанный ножницами клитор, и просверленная нога, и подробная картина удушения – мозг успешно взрывается. Но и только. Дождаться финального кадра стоит определенных трудов. И тем обиднее убедиться, что и там – одна пустота.

Конечно, заподозрить маэстро в том, что он взялся проповедовать жестокость ради жестокости, было бы нелепо. Но трудно отделаться от ощущения, что замыслу фильма, сплошь пронизанного цитатами из Тарковского, и уже только поэтому претендующего на глобальность, не мешало бы как следует отлежаться. Поскольку этого не произошло, муки искалеченных, одержимых страстями тел мужчины и женщины, намеренно помещенных режиссером в социальный вакуум, воспринимаются чересчур буквально, а именно – исключительно в качестве средства придать фильму соответствующий названию вид.

Видимо, из этих же соображений сюжет прост, как капля воды. После гибели маленького Ника женщину начинают преследовать кошмары. Природа их неясна, но самым пугающим местом героине кажется лес. Излечить жену от страхов берется муж, практикующий психотерапевт. По его мнению, случай настолько уникален, что супруга быстро становится его любимейшей пациенткой. Естественно, для успешного лечения пара отправляется в домик в лесу. И уже там оба то ли сходят с ума, то ли окончательно отдаются на волю собственному природному естеству. Ничем хорошим это не кончается. Во всяком случае, в живых остается только один.

Смысловая концепция в «Антихристе», конечно же, есть, и наверняка не одному филологу-дипломнику захочется вскрыть его постмодернистское наслоение аллегорий, подтекстов и реминисценций. Скучновато рассуждая о противопоставлении мужского и женского начал, борьбе добра и зла, фон Триер подводит зрителя к главному: природа – от дьявола, и следование ее позывам греховно, тогда как промысел божий – в усмирении инстинктов с помощью разума. Посетившее его откровение режиссер смакует вовсю, делая это с видимым наслаждением и не боясь повторений. В эту же концепцию он без замешательства укладывает даже нелепую, казалось бы, смерть ребенка. Все закономерно, утверждает фон Триер, ведь дети – результат следования людей своей природе.

Безупречная съемка, как всегда у фон Триера, завораживает. На сей раз она чуть менее резка и угловата, чуть более глянцева, нарочито зрелищна. Замедленные кадры пролога: обнаженные мужчина и женщина занимаются любовью, самозабвенно, отрешенно; в это время малыш, прихватив плюшевого мишку, под музыку Генделя падает в пустоту окна. Красиво, жутко. И все это не более чем издевка, которую позволяет себе фон Триер. От зрителя не потребуется сочувствия к потерявшей ребенка паре. Ведь пара эта – схематичные, условные Он и Она, персонажи, которым автор не удосуживается даже дать имена. В итоге природа обоих восстает против науки и медицины. В старом доме посреди заброшенного лесного массива, в совсем не райском местечке под названием Эдем, они по очереди пытаются убить друг друга. Попытки подробны, и их немало. То, что можно было сказать одной фразой, превращается в затянутый монолог, а режиссер с наслаждением садиста не позволяет даже вконец пресытившемуся зрителю от него отвлечься. Все это сопровождается громыханием по крыше созревших желудей (а вообще, так ли это звучит?) и едва различимым давящим психотропным гулом, что только усиливает состояние паники и безнадежности по ту сторону экрана. В не меньшей степени тяготит явный переизбыток пафоса в сценарии. Уже вцепившись в подлокотники кресла в предчувствии не самых приятных для глаза сцен, вдруг ловишь себя на нервном смехе: это лис нечаянно заговорил человеческим голосом, членораздельно утверждая во всю свою зубастую пасть, что «хаос правит всем». Очевидно, должно смотреться зловеще. Однако выглядит комично и жалко.

«Во всем этом нет смысла», – как бы между прочим роняет героиня актрисы Шарлоты Гейнсбург. Эту фразу сценариста Ларса фон Триера, очевидно, и следует считать ключом к его кинотворению. И за это хочется сказать ему особенное спасибо. Ведь отсутствие смысла в картине ничуть не мешает поискам подтекста оставаться все такими же увлекательными и, вместе с тем, успокаивает, позволяя легко разгрузить голову от жутковатых порождений депрессивного бреда. В общем, мыслей нет – одни чувства. Но для изделий современной киноиндустрии и это под стать роскоши.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=10092009152642&oldnumber=500