"Газета "Богатей"
Официальный сайт

Статья из № 44 (514) от 24.12.2009

Роскошь Общения

Возвращение царевича Алексея

Ирина КРАЙНОВА

Тезку печально известного в киноистории старшего сына Петра Великого (кто не помнит его, жалкого, дрожащего, в исполнении Николая Черкасова?) сыграл в фильме «Царевич Алексей» популярный актер театра и кино Алексей Зуев. Он дважды уже бывал в нашем городе. Но Бог Троицу любит.

Приезжал Зуев к нам еще в 90-х годах со знаменитой «Табакеркой» и с МХТ им. Чехова. Играл в культовых спектаклях «Бумбараш», «Матросская тишина», «Псих» вместе Мироновым, Машковым, Безруковым. Но тогда он еще не был царевичем Алексеем в знаковом фильме Виталия Мельникова. Или уже, наверное, был, но фильм еще не был увенчан лаврами кинопремий. В 1997 году «за царевича» Алексей Зуев становится лауреатом премии кинофестиваля «Окно в Европу» в номинации «Лучшая мужская роль». В 1998 году – номинантом приза киноакадемии «Ника» по разделу «Лучшая мужская роль». В 1999 – лауреатом премии деловых кругов «Кумир» («Лучшая мужская роль»).

… Мы встретились с ним в одной из кафешек за поеданием местного деликатеса с обещающим названием «по-барски». И заодно пообсуждали театральные и кинороли Алексея Зуева. А обсуждать было что. Он сыграл Горацио и Клавдия в двух разных постановках «Гамлета» (одна из них – Питера Штайна с полным набором знаменитостей). А между двумя шекспировскими полюсами добра и зла – еще целый спектр разнохарактерных персонажей: Дон Кихот, Гаврила Пушкин, Иванов в одноименной чеховской пьесе… Зуев и сам уже режиссер, поставил редко исполняемую «Дурочку» Лопе де Вега и «После занавеса» по пьесе «английского Чехова» Брайана Фрила, весьма отчетливо прозвучавшей в театральной Москве.

Если пересчитать все международные фестивали и зарубежные гастроли актера и режиссера Зуева, то наберется 23 страны, включая такие экзотичные, как Гонконг, Венесуэла или, скажем, Тунис.

Корр.: Вас, случайно, не кризис погнал в дорогу, как нашего главного путешественника Михаила Кожухова? Он нам недавно об этом рассказывал.

А. Зуев: Нет, не кризис. Я Водолей и люблю путешествовать. Коренной петербуржец, я поехал учиться в Москву. В Питере тоже прошел по конкурсу, но раз уж решил уехать… Перемены в жизни вообще люблю.

Корр.: Критика традиционно отмечает высокий класс вашей игры. Два полюса – Гораций и Клавдий, между которыми можно свободно разместить все остальные страсти и оттенки чувств. Сложнее играть героев со знаком плюс или минус?

А. Зуев: Давно уже нет этого разделения героев на «+» и «–». Сейчас я играю Клавдия в постановке молодого режиссера Гарольда Стрелкова (теперь в Питере он стал главным режиссером театра Ленсовета). Я не сужу короля-убийцу. И этим, наверное, я его оправдываю. Стрелковский Клавдий – один из самых мучающихся героев спектакля. Там все задают себе вопросы. Мне кажется, что у Шекспира окончательно оправдать нельзя никого. Все живые люди, каждый стоит перед выбором.

Корр.: Вы теперь «играющий тренер». У кого-то учились режиссуре?

А. Зуев: Я начинал ставить еще в театре Надежды Бабкиной, делал там этно-представления небольшие, потом была «Дурочка» Лопе де Вега – чудный драматический материал. Я бы сказал, что я режиссер постольку, поскольку есть материал, который я хочу сложить. Никто за него не берется по разным причинам. А мне все равно хочется, потому что мне кажется, что это важно здесь и сейчас. Спектакль ведь как ребенок. Ты его рожаешь, он будет расти, выкидывать свои номера, но именно его ты желал. Я не думал, что стану режиссером. Мы долго репетировали «После занавеса», думали, что кого-то позовем. В конце концов, стали снимать это на видео, смотреть со стороны – и сложили все сами. Хорошая собралась команда, отличные костюмы, очень хорошие декорации. Их делали профессиональные люди, с большим вкусом.

Я хотел поставить классику, а с другой стороны, понимал, что классика нужна в преломлении современной драматургии. Хотелось найти автора с уважением к Антону Павловичу, в его духе. И я нашел такого автора. Брайан Фрил – ему уже за 80, его называют английским классиком, в честь него проводится театральный фестиваль. Он живет в Лондоне, всю жизнь переводит Чехова, перевел, по-моему, уже всего. Пьеса «После занавеса» – первая постановка в России. Идут переговоры с автором о показе в Англии. В спектакле все роли мы играем с Мариной Кангелари, моей женой. Она играла на Таганке, играла в театре Сатирикон Константина Райкина. В этом спектакле я и Гуров из «Дамы с собачкой», и Прозоров из «Трех сестер». Автор в первом действии как бы «озвучивает» мысли чеховских героев. Во втором действии Соня («Дядя Ваня») и Прозоров встречаются в затрапезном привокзальном буфете Москвы 20-х годов.

Корр.: Еще какие-то замыслы?

А. Зуев: У меня есть материал, который представляется интересным, чтобы начать работать. Пьеса на троих, которая тоже не шла в России, шведская. О театре, о жизни. С известным актером Альбертом Филозовым мы уже сговорились. Участвовали с ним в проекте у режиссера Мильграма в театре «Школа современной пьесы». Это такой был фарс, мы все трое (еще с Мариной Хазовой) играли по три-четыре роли.

В театре происходит не обмен словами или образами, там существует то, что нигде не существует. Зритель, даже не подозревая, вносит в спектакль свои коррективы. Актер всегда чувствует, чего хочет зритель. Литургия, в переводе с древнегреческого – действие, полезное для всех. Когда на сцене происходит то, что зрителю не интересно, он выходит после спектакля выжатый, как лимон. Два дня не может в себя прийти. Бывает и наоборот. Актер выкладывается весь, потом полгода восстанавливается, но зритель остается равнодушным. Я не хочу ни того и ни другого. Если актеры любят ту историю, которую они показывают, если люди в зале тоже этой историей заражаются, или она имеет отношение к их жизни, то не нужны никакие унитазы на голове, никакие лазерные шоу (хотя и они могут быть, если происходит общение). Театр – это уважительный обмен человеческим опытом, потому что живем мы опять же здесь и сейчас, в пространстве и во времени.

Корр.: У вас в кино достаточно было ролей. Но все запомнили Царевича. Отзывы были, что «переиграл и Петра».

А. Зуев: Все это ерунда, конечно. Но с ролью Алексея действительно получились чудеса. Я тогда был студентом 4 курса. И вдруг меня позвали, за руку привели, дали совершенно грандиозный сценарий. И режиссер грандиозный – Виталий Мельников. Тихий, незаметный, но снявший кучу роскошных фильмов – «Утиная охота», «Старший сын». Команда, которая там была, дружно все сделала, мне помогли – и все сложилось. Я читал подлинные письма Алексея. Он у нас в фильме воплощение совести. Петр – ум, воля, но никак не совесть. У каждого там своя правда, Наша версия – художественно-правдивая. Нам хотелось, чтобы все было именно так, чтобы все мы жили в духе любви, пробивались к ней, несмотря на внешние и внутренние сложности.

… Алексей за чашкой зеленого чая (вредные привычки у него напрочь отсутствуют) увлекательно рассказывает нам и про индонезийских русских, и про малопривлекательное крокодилово мясо, и еще массу интересных вещей. Согласитесь, приятно, когда твой молодой собеседник так умен, начитан и «насмотрен».

Он уже почти опаздывает на репетицию, и вдруг я буквально выдавливаю из него по слову еще один «саратовский эпизод». Как-то вместе с театром Олега Табакова они жили в пансионате «Сокол». В те первые «демократические» годы отдыхали там и дети-сироты. Очень привязался к актерам подросток по имени Коля. Эмоциональный, впечатлительный, он с восторгом смотрел все спектакли, особенно полюбил «Бумбараша» и «Матросскую тишину». Театр уехал в Москву, и через какое-то время знакомая сообщила Алексею, что их любимцу грозит беда. Находится под следствием по поводу дела, в котором не участвовал. Тогда вместе с Алексеем несколько актеров «Табакерки» сложились и послали деньги в Саратов. Вскоре знакомая написала актеру, что удалось нанять Коле адвоката и вытащить его из этой истории. Табаковцы помогли не искалечить саратовскому парню начало жизни. Вспомнить о таком трогательном факте в последний момент нашей встречи! Как это похоже на Алексея, человека большой серьезности, рассудительности, но еще большей скромности.

Мы взяли с Алексея обещание приехать в Саратов не с антрепризой, а с хорошей драматургии спектаклем. Роскошь превосходного театрального общения, что может быть лучше?

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24122009114833&oldnumber=514