Ремарка к Ремарку

Екатерина БОГДАНОВА

Стремление саратовского ТЮЗа к натурализму и достоверности

в отображении жизненных реалий уже не раз становилось предметом для ханжеских дискуссий. Однако даже самые провокационные, относительно свежие тюзовские спектакли, такие как «Королева красоты» или «Наташина мечта», меркнут по сравнению с премьерой, которой театр «угостил» зрителей буквально на днях. Чего-чего, а достоверности и жизненности в инсценировке пьесы питерского драматурга Натальи Скороход «Три товарища», ставшей переложением одноименного романа Эриха Марии Ремарка, хватает сполна.

Посмотрев эту вещь, едва ли кто-то посмеет заявить, что германский режиссер Георг Жено в своем творении чересчур отклонился от эстетики эпохи «потерянного поколения». Этой самой эстетикой в спектакле пронизано все, и выражается она преимущественно в засилье на сцене бутылок с различной горячительной жидкостью, главным образом с ромом, безостановочном поглощении этой жидкости персонажами и более чем откровенных, если не сказать эротических, эпизодах, в одном из которых актриса после страстного танца в хореографии Екатерины Озджевиз даже остается топлесс. Пожалуй, убедительнее исполнить бессловесную роль проститутки было бы сложно.

К счастью, явный акцент на выпивке и обнаженке не отвлекает немецкого режиссера от воссоздания на сцене прочих колоритных деталей ушедшей эпохи. И в этом Жено способен порадовать саратовцев, соскучившихся по любопытным сценическим находкам, качественным декорациям и костюмам. Причем, радость появляется практически сразу после того, как в зрительном зале гаснет свет.

Действие начинается с недвусмысленной сцены: Роберт Локампф (А. Кузин), сидя со спущенными до колен брюками, лениво расплачивается за интимные услуги с девушкой Лизой (А. Бескровная, О. Лисенко). С постамента на происходящее взирает скульптурная группа из солдат – участников первой мировой. Один из них прижимает к груди сверток с младенцем, другой призывно вскинул вверх руку, а третий и вовсе устроился прямо на земле. Зрители, в особенности облюбовавшие галерку, могут испытать потрясение, когда через некоторое время обнаружат, что скульптуры ожили. И таких нечаянных радостей в спектакле много. Это обстоятельство приводит к мысли о том, что сотрудничество Георга Жено и питерского сценографа Эмиля Капелюша, не так давно представившего публике ТЮЗа чеховский «Вишневый сад», оказалось на редкость удачным. Из новых «проделок» Капелюша особенно впечатляет почти не исчезающий со сцены рояль, который одновременно играет роль и музыкального инструмента, и роскошного авто, и даже площадки для выступлений в разнузданном питейном заведении.

В своей новой работе ТЮЗ на самом деле замахнулся на многое. Помимо уже названного творческого тандема, для работы над масштабным и непростым материалом театр пригласил из Санкт-Петербурга художника по костюмам Валентину Серебренникову и художника по свету Дениса Завьялова. И все-таки главной удачей ТЮЗа стал сам Георг Жено, которому мастерски удалось привнести на сцену атмосферу Германии и только ей присущий особый дух. Как признался режиссер, в спектакль вошли даже воспоминания одного из его родственников, заставшего описываемые Ремарком годы. Иллюзию поддерживает и дополняет промелькивающий то и дело видеоряд с отрывками из документальных хроник военных и послевоенных лет.

Но главное все-таки не это. Особая притягательность «Трех товарищей» кроется в музыкальном оформлении. Действующие лица часто и от души упражняются в исполнении романсов, фривольного и дурашливого шансона и прочих композиций на немецком языке. Чтобы основной массе зрителей было понятно, о чем речь, слушатель обычно вопрошает исполнителя грозным «Что?!», после чего получает исчерпывающий комментарий о содержании той или иной песни.

Сказать, что в спектакле много действующих лиц, значит – не сказать ничего. Ролей в пьесе около сорока. Однако многие из них эпизодические, поэтому некоторые артисты примеряют на себя по два-три образа сразу.

Обрывается пьеса трагично, в духе многих произведений «потерянных». Главная героиня, возлюбленная Роберта Патриция Хольман (Ю. Василенко), умирает от туберкулеза на лечебном курорте, куда отправляется в последней надежде выздороветь. Так Роберт лишается еще одного, и едва ли не самого дорогого, «боевого товарища». Но сочувствия или жалости, несмотря на это, не вызывает. В исполнении Артема Кузина герой Ремарка выглядит хамоватым, развязным и просто не способным на глубокие переживания молодым человеком.

И все же финал постановки навевает нечто среднее между грустью, усталостью и облегчением. Все дело в том, что премьера ТЮЗа получилась эпической во всех отношениях, в том числе и временном. Спектакль продолжается без малого три часа, и это обстоятельство несколько омрачает все достоинства театральной обновки.

Что ж, новая тюзовская работа хороша уже тем, что о ней хочется поспорить. Думается, что многие послания немецкого режиссера зрители воспримут очень неоднозначно. Возможно даже, что самый первый вопрос примет оттенок удивленно-ханжеского и будет звучать примерно так: интересно, появится ли на афише спектакля давно забытое уточнение про возрастной ценз? (На сайте ТЮЗа оно есть – Ред.) Если, конечно, сегодняшних юных зрителей еще можно смутить подобным предостережением.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=11032010110000&oldnumber=523