Официальный сайт
|
|
Тамара Петровна Фокина – профессор кафедры социальных коммуникаций ПАГС
им. П.А. Столыпина, известный в Саратове философ и поэт – отмечает юбилейную дату: 28 сентября ей исполняется 70 лет. Мы не станем перечислять или анализировать все ее работы. Но среди них есть такие, которые стали как бы отметинами или вехами жизненного пути. По ним можно проследить эволюцию
не только взглядов автора, но и развитие пространства, ее окружающего, развития родного для нее города Саратова. Накануне юбилея с Тамарой Петровной Фокиной беседует наш корреспондент Юрий Чернышов.
Корр.: Тамара Петровна, передо мной три книги, изданные в разное время. Первая – сборник «Пространственность развития и метафизика Саратова», год 2001. Название сборника определило присутствие в нем более ранней Вашей статьи «Метафизика Саратова», опубликованной в журнале «Волга» за тринадцать лет до выхода сборника – еще в 1988 году. От последней из книг «Саратов – Маалот: переписка как целостный феномен», изданной в 2010 году, первую работу отделяет более двух десятилетий. Между ними – вторая книга «Саратов: повторение и различие», изданная в 2005 году в Обнинске. В заглавии статьи и каждой из книг, кроме последней, звучат: метафизика, пространство, территория, культурная идентичность. Здесь предъявлена и связь этих понятий. И всюду Вы рассматриваете феномен развития пространства, пространства Саратова, в первую очередь. Ему посвящены основные ваши работы. Этому есть причина?
Т. Фокина: В Саратове я живу дольше, чем в любом городе, – с 1962 года, с тех пор, как приехала и поступила здесь в аспирантуру на кафедру философии СГУ. Статья «Метафизика Саратова» неожиданно стала как бы моей визитной карточкой. Уже там намечена тема развития как пространственного феномена.
Развитие начинается с того, что мы обращаем внимание на окружающее пространство, смотрим «окрест»: осматриваем окрестность – дома, растительность, местность. «Окрест» – метафора, очень подходящая для того, чтобы место рассматривалось как место «служения». Мы, не придавая этому значения, не осмысливая этого, портим пространство; варварски относились к нему в прошлом, да не лучше и сейчас.
У меня и раньше было будто предчувствие того, что с пространством будут проблемы. Пространство мы обживали, но не сберегали. И сейчас не ухаживаем за своим местом. Наступает новое варварство. Проницательные люди еще в 90-е годы – профессора О.И. Генисаретский и В.Л. Глазычев – обращали на это внимание. Доклад первого из них помещен в сборнике «Пространственность развития и метафизика Саратова». Но получалось, что «не в коня корм», и мы живем, как во вражеской стране. Поэтому мы сочли возможным еще раз опубликовать «Метафизику Саратова» в книге-коллаже «Саратов: повторение и различие». Думаю, что идеи, изложенные более двадцати лет назад и многократно повторенные, не устарели и сейчас, а может быть, стали еще более актуальны. Подтверждением может служить то, что эта статья помещена на многих сайтах: журнала «Тектоника», Сетевого сообщества «Российская культурология», «Энциклопедии местного самоуправления», на ресурсе www. Stat Brand.ru Санкт-Петербургского ГУ.
Корр.: Наш город в 90-е годы настойчиво терзался слоганом «Саратов – столица Поволжья». Его старались внедрить и в сознание саратовцев, и даже всей страны. Вы же в свое время придумали метафору: «Саратов – это огород, где особенные экзотические цветы и «цветы зла не растут». «Столица» и «огород» – это, очевидно, разноуровневые и разного качества оценки. «Огород» – еще куда ни шло, это почти «деревня, глушь, Саратов». Но главное в метафоре, мне кажется, мысль, что здесь «цветы зла» не растут. Я думаю, многие саратовцы этого совершенно не примут, особенно в свете событий последних лет. А Вы и сейчас так считаете?
Т. Фокина: В развитии Саратова роковую роль сыграли, видимо, фигуры некоторых политических деятелей и управленцев новейшего времени. А позиция таких фигур – важный момент в формировании городской общности и ее поведения в целом. Саратов, конечно, – не столица, но он все же … «блесткий», – я присоединяюсь к где-то прочитанному удачному выражению. Мы, понимая, что определение «столицы» к Саратову не подходит по очень многим причинам, шли по пути создания других моделей города. Проводили конференции, по их результатам выпустили два солидных сборника: «Города региона: культурно-символическое наследие как гуманитарный ресурс будущего» в 2003 году и «Саратов: идентичность, ресурсы, стратегии» в 2004 году.
В этих сборниках мы старались выразить любовь к городу, посеять надежды, но и выразить определенные опасения. Кстати, на конференции 2004 года, да и на семинарах и круглых столах, было предложено множество «формул Саратова». В моей книге «Саратов: повторение и различие» приводится их список. В нем – примерно 60 формулировок. Тогда был какой-то подъем интереса к развитию города, к его истории, было стремление и надежда даже создать музей истории города. А позже оказалось, что «ушлые люди» смотрели на город по-другому. И все растаяло, как снежный сугроб. Об этом шел разговор на состоявшемся недавно в музее Федина круглом столе «Загадки родного города: Поиски и открытия». Я предложила считать, что главная загадка Саратова – это сам Саратов.
Последние пять лет стали для меня временем некоторой грусти, хотя я по-прежнему читала пленарные доклады на ежегодных конференциях в Техническом университете и СГУ на любимую тему, выступала в музее Федина и Борисова-Мусатова. Разумеется, в моделировании, конструировании городского пространства есть, что предложить. Я и сейчас настаиваю, что без стратегического мышления, без осмысления образа города, без служения городу не будет его развития, что цепочка – «метафизика – моделирование – проектирование – служение» верна. Однако создалось и крепнет ощущение, что город как бы «держат про запас», не давая ему выбраться из состояния захолустья. Конечно, Саратов для Москвы – околица. Но если Москва – Икона, то Саратов и другие города – это ее Оклад. А традиционно у наших икон – очень пышные и богатые оклады.
Постепенно я стала обращаться к теме личностного характера, попыталась осмыслить собственную жизнь как нечто целостное, как судьбу. Так появился «Саратов – Маалот: переписка как целостный феномен…».
В книге я рассказала кое-что о себе, многое узнала о своем друге, об основных этапах нашей непростой жизни. Но я еще раз назвала имя города, еще раз повторила, как заклинание – Саратов!
Корр.: Удивительно, но книга о «личном существовании», в отличие от предыдущих, вышла под эгидой министерства образования и науки Российской Федерации как учебное пособие. Почему Вы решили из сугубо личной переписки сделать учебное пособие?
Т. Фокина: Это я объяснила во Введении к книге. Несколько упрощая, могу повторить самое общее. Миллионы людей переписываются друг с другом, общаются таким образом «про жизнь». Но «Саратов – Маалот…» – это не разговор «про жизнь», а «исследовательский проект». Хотя она содержит и собственно переписку, около 300 писем, которыми мы обменялись с моим школьным другом Вадимом Цивлиным, ныне живущим в городе Маалот недалеко от Хайфы. В качестве учебного материала переписка рассматривается как элемент качественного исследования коммуникации, так называемой стратегии «кейс-стади». В особом разделе книги «Саратов – Маалот…» предложены упражнения, с помощью которых можно понять сложность феномена коммуникаций, «почувствовать кожей» «закрытость коммуникации», сложность любого текста. Умение увидеть и учитывать эту сложность имеет и практический смысл, поскольку оно является необходимым во многих современных профессиях (в том числе и таких, подготовкой которых занята наша кафедра, а именно специалистов в области конфликтологии и связей с общественностью) и говорит о компетентности их представителей.
Корр.: В своем предисловии к «Саратову – Маалоту…» Вы пишете: «Ставший публичным, текст будет подвергнут интерпретации. Пока мы остаемся в тексте и с текстом, мы остаемся во власти интерпретаций, то есть оказываемся неправильно понятыми. Вот почему текст – это всегда ужас интерпретации». Не было ли у Вас опасения, что с этой книгой случится то, о чем вы предостерегаете? Не испытали ли Вы «ужас интерпретаций»?
Т. Фокина: Нет, ужаса не испытала, но холодок по спине пробегает до сих пор. Я постаралась сделать многое, чтобы круг ее читателей был максимально широким. Предварительно ее читали мои друзья. Книга вышла под редакцией профессора Т.И. Черняевой, что давало мне уверенность в том, что я на правильном пути. Она прошла обсуждение на кафедре и процедуру рецензирования видными учеными Саратова. Ректор академии профессор С.Ю. Наумов «дал добро» на ее издание. Большую помощь мне оказали сотрудники издательства, особенно Т.П. Иванова. Именно ее опыту и душевному расположению я обязана тем, что книга получилась очень симпатичной. Она даже завоевала диплом II степени на конкурсе «Лучшие книги года» министерства информации и печати Саратовской области как лучшее издание в номинации «Учебная литература». Я провела три публичные презентации, разослала книгу видным ученым Саратова и страны. Она попала и за рубеж: в Израиль, Германию, США, Казахстан. Я тщательно собираю все отзывы. Книга размещена на сайте СПбГУ, ПАГС имени П.А. Столыпина, Сетевого сообщества «Российская культурология», Бостонского сетевого «Альманаха Лебедь». Она ушла в мир, хотя тираж невелик – 300 экземпляров.
Пользуюсь случаем выразить сердечную благодарность группе компаний ТЕСАР и лично ее руководителю Ю.В. Ерофееву за моральную и финансовую поддержку издания.
Я тщательно собираю все отзывы. Они могут составить очень поучительное пособие по интерпретации текста. Не буду скрывать, что среди отзывов, по большей части положительных и аналитических, есть и такие, где сам факт прижизненной публикации личной переписки осуждается. Своеобразной поддержкой мне стал выход в свет в начале 2010 года книги Аллы Демидовой «Письма к Тому», где имеется аналогичная ситуация.
Корр.: Было ли что-то написано после «Саратов – Маалот…», что Вы считаете значимым и важным?
Т. Фокина: Да, я подготовила несколько статей о переписке, как сложной саморазвивающейся системе. А вот как новый, «четвертый момент», – это небольшая статья «Ты, синица, где была». Она выходит в девятом номере журнала «Городское управление» в разделе «Самоанализ». Замысел работы – проследить в форме своеобразной «мыслительной карты», где я бывала в течение жизни и какой это имеет смысл. Постаралась не забыть ни одного города, ни одной веси («веси» – село). На этой карте и место, где я родилась (с. Черниговка, Черниговского района, Приморского края), и городок Терезиенфельд, где мы жили по месту службы отца после войны, и города, где я училась и преподавала, и город Цинциннати, что в штате Огайо, где живут мои самые близкие люди: дочь, зять, внуки. Присутствует на ней виртуально город Маалот, где я пока не была.
Корр.: Вторая из Ваших книг, кроме научного текста философского содержания, «разбавлена» или дополнена еще и Вашими поэтическими произведениями. Да и раньше у Вас вышло несколько поэтических сборников: «Молитовки», «Третий», «Матрица», «Развилка». А название одного из сборников – «Философские крохи», будто перекличка со структурой книги «Саратов: повторение и различие». Чем является для Вас поэтическое творчество: это возможность дополнить сухие тексты? Или выразить что-то, что находится вне сферы Ваших научных занятий? А может, спрошу иначе: поэтическое творчество для Вас хобби или продолжение научного осмысления реальности иными средствами, поэтическим изложением философских текстов?
Т. Фокина: Думаю, что скорее последнее. Мне очень повезло, поскольку мои стихи нравятся моим читателям, почти все, а их около тысячи, опубликованы. Я их читаю, когда есть подходящий случай, не специально. Например, я буду читать несколько стихотворений на очередных, уже XIX-х, Страховских чтениях, организуемых профессором В.И. Страховым. Они каждый сентябрь становятся заметным событием в культурной и научной жизни Саратова. Приведу здесь одно из них. Оно называется «Итиль».
«Если выйду я на Волгу,/ То увижу полный штиль./ «Это что?» – спрошу у Бога./ Это?.. Это миттельшпиль!/ Спят, почившие духовно,/ Рыбаки и бурлаки/ Пусто сердце. Бьется ровно./ Целы крепкие замки./ К черту штиль! Еще помаюсь,/ Ни за что я не засну./ И за борт сама бросаюсь/ В набежавшую волну».
Корр.: Каковы Ваши ближайшие творческие планы?
Т. Фокина: Мои планы состоят в том, чтобы творчески обустроить очередной этап своей жизни. Что-нибудь придумаю новенькое. Скорее всего, нужно будет более основательно продумывать возможности духовного роста. Кроме того, у меня, слава Богу, есть любимая работа, а ее – непочатый край.
Корр.: Поздравляю Вас с юбилеем и желаю Вам здоровья, сил и реализации творческих замыслов. И, конечно, хороших учеников.
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=23092010102705&oldnumber=546