Стучанье лбом в открытые ворота

Юрий ЧЕРНЫШОВ

Опубликованная в конце 2010 г. в газете «Богатей» № 44 (558) от 23 декабря статья В.Я. Мача «Общество и распределение» является второй его публикацией под рубрикой «История и современность» (первая статья – «Ограниченность социалистической идеи» – опубликована в № 36 (550) от 21 октября 2010 г.). Но независимо от того, сколь долго будет продолжаться этот цикл, представляется, что есть смысл оценить уже опубликованное.

Первое, что хотелось бы понять, – это жанр, в котором выступает автор. Что именно предлагается читателю? Исторический очерк? Презентация глав учебника политэкономии? Фельетон на тему «Критика политического разума» правителей всех времен и народов? Ни то, ни другое, ни третье. Но судя по объему и содержанию двух первых статей, а также обещанию продолжения, завершиться эпопея может чем-то фундаментальным. Вот только смысл затеи хотелось бы постичь пораньше, лучше – в предисловии. Или, на худой конец, замысел должен бы хоть контурно проявиться к концу второй статьи (главы?). Отнюдь!

Автор самим заглавием первой статьи взял быка за рога. То бишь провозгласил банальность («Ограниченность социалистической идеи») в качестве путеводной нити повествования (будто возможна в принципе хоть какая-то идея, которая не проявила бы в чем-то свою «ограниченность»). Естественно, логика замысла побуждает его долго пересказывать азы политэкономии, упирая на тезис (он будет проходить рефреном через обе публикации) будто «…незначительная эффективность советской общественно-экономической системы является следствием утверждения в стране впервые победившего социализма некачественных экономических отношений». Что ни слово в этой фразе – то загадка. «Незначительная эффективность» (а что есть «значительная»? – Ю. Ч.), «некачественные экономические отношения» (а существуют и «качественные», и критерии качественности? – Ю. Ч.), «в стране впервые победившего социализма» (если это автор так выражает свою иронию – то, может, и остальные определения следует понимать так же? – Ю. Ч.). Но к чему следует отнестись без иронии, так это к тому, что справедливо определив советскую систему как «общественно-экономическую», автор совершенно игнорирует «общественную» составляющую системы. Игнорирует и в первой своей статье, и во второй.

И, что особенно печально, делает это в паутине частых логических несуразиц, ошибочных дефиниций и просто популистски-ангажированных суждений. В качестве примера приведем одно из таких: (из первой статьи). Справедливо, хотя и не без эмоционально-пропагандистского выверта, указывая, что «…Растаяло без следа сплоченное единомыслие советских ученых экономистов, бывших до того (до краха советской системы – Ю. Ч.) убежденными сторонниками соцреализма в экономике» (курсив – мой. Это и есть «выверт» – Ю. Ч.), автор далее утверждает совершенно в популистском духе: «С достойным лучшего применения усердием превозносят они общечеловеческие ценности, которые представляются им в виде переполненных прилавков тамошних супермаркетов».

Бог бы с ним, с автором. Сам он волен отождествлять общечеловеческие ценности с переполненными прилавками. Но с чего это вдруг он приписывает свои взгляды ученым? Уж кто-кто, а даже самые конформистски ориентированные прислужники власти из ученых не путают осетринку с Конституцией. Откуда произрастает такой, прошу прощения, «экономический детерминизм» и вульгаризаторство? Что это: некоторое идеализированное представление, будто можно найти экономический механизм, который автоматически установит «справедливое» распределение, и для этого надо лишь основательно разоблачить все известные способы? Или это некоторая интрига, и в том и состоит авторский замысел: убедить читателя, что справедливое распределение невозможно при всех известных способах (будто то неизвестно – Ю. Ч.), и предложить нечто свое, что способно решить проблему распределения, которая есть сердцевина несправедливости?

Не меньшее удовольствие доставляет возможность вникать и во многие другие тезисы автора. Жаль только, что для иных впору приглашать толмача, без которого они просто не могут быть поняты. Как осмыслить, например, такое утверждение: «...Полная ликвидация капиталистов в отдельно взятой стране исключила возможность использования в советском обществе социалистического распределения, так как в результате сплошного обобществления и поголовной коллективизации оказалось, что давать надо всем, да и обещано было немерено, а вот тех, у которых для этого можно было бы хоть что-нибудь взять, в порыве революционного энтузиазма искоренили вчистую».

То ли ликвидация капиталистов в отдельно взятой стране должна как бы быть, но не полной, чтобы заработало социалистическое распределение, то ли социалистическое распределение предполагает в принципе наличие «тех, у которых для этого можно было бы хоть что-нибудь взять». На мой взгляд, более вульгарного изложения принципа (именно принципа!) социалистического распределения придумать невозможно.

Завершает свой опыт вульгаризации истории автор тезисом: «Социалистическая идея не получила в советском обществе никакого практического применения».

Но вот тут-то он глубоко ошибается! Получила, да еще какое практическое применение получила! И «военный коммунизм», и НЭП, как результат провала военного коммунизма, и отмена НЭПа, и коллективизация – все это и есть практическое применение «социалистической идеи».

Запросто разобравшись с социалистической идеей, автор столь же решительно гильотинировал и социал-демократические подходы и даже весьма привлекательную социал-демократическую практику «демократического социализма». (Шведский 45-летний опыт ему почему-то особенно не по душе, а разновидности, существующие в других странах, будь Норвегия, Дания (хоть и королевство), он даже не упоминает). «Пресловутая шведская модель, …как впрочем, и все иные модели, не более, чем социал-демократический тупик» – с легкостью необыкновенной, не снисходя ни до малейшего анализа «пресловутой модели», объявляет автор. Ну, знаете ли, нам бы такой тупик, да не один, а побольше, побольше…

А что же вместо коммунистической-социалистической-социал-демократичес-кой-демократически-социалистической идеи предлагает автор? А вот что: «Для выяснения возможности достижения более качественной общественной и экономической организации необходимо преодолеть ограниченность и порочность социалистической идеи, благоразумно воздержавшись от попыток достижения заманчивой химеры идеи коммунистической в виде общества всеобщего благоденствия».

Иными словами, «более качественная общественная и экономическая организация» – это альтернатива «общества всеобщего благоденствия». Таким утверждением заканчивает свою первую статью автор – В.Я. Мач.

Но сам по себе отказ от идеи «общества всеобщего благоденствия» совсем не означает, что автоматически возникнет более качественное общество. Распределительные отношения в том или ином виде будут осуществляться всегда. И уж коли автор делает такой упор именно на эту часть жизнедеятельности государства, то правомерен и вопрос: ну и? Ну и в чем, автор, твой промысел по части их замены?

Но напрасно искать промысла, предложений и рецептов во второй статье, названной «Общество и распределение» В ней, по-сути, автор будто ходит по заколдованному кругу. Снова повторяются укоры в адрес «борцов за социальную справедливость», которые, якобы, «в качестве единственного средства …видят только внеэкономическое распределение материальных благ» (и где только таких автор нашел? – Ю. Ч.). Снова бранится (ни анализом, ни критикой это назвать нельзя) по адресу «хваленного производственного механизма Швеции». И провозглашает в финале: «Таким образом, возможность дальнейшего совершенствования общественной и экономической организации необходимо искать в области распределения экономического» (читай – радикально либерального, исключительно рыночного – Ю. Ч.).

И тут хочется задать вопрос: а читал ли сам автор то, что он сам, и в этой же второй своей статье, написал об области «экономического распределения»? На всякий случай, стоит напомнить: «Полное отсутствие внеэкономического распределения предоставляет частным собственникам неограниченную экономическую свободу, следствием которого будет быстрое углубление имущественного расслоения, социальные потрясения, распространение насилия, деградация всех сфер человеческой деятельности, территориальное разобщение. Практически исключается возможность устойчивого существования отдельной независимой человеческой общности (что это такое, трудно понять – Ч. Ю.) по причине возникновения и быстрого распространения в экономических и общественных отношениях неуправляемого самопроизвольного процесса. Вот так неограниченная экономическая свобода оборачивается огромными бедствиями для допустившего ее общества».

Любопытно, что и это утверждение, и процитированная выше последняя фраза статьи принадлежат одному автору.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=19012011225551&oldnumber=560