Сто сорок лет спустя

Александр ДАВИДЕНКО

Ровно 140 лет назад, в декабре 1871 года (29 ноября по старому стилю), в залах Академии Художеств в Санкт-Петербурге открылась первая выставка Товарищества Передвижников. Затем она побывала в Москве, Киеве и Харькове. С каждым годом география посещений расширялась, достигнув в 1874 году и Саратова. В эти дни в залах музея имени А. Радищева зрители могут познакомиться с работами этих художников, экспонировавшимися в разные годы.

Возникновение Товарищества Передвижников стало итоговым оформлением стремления молодого поколения художников к реформированию неповоротливой и консервативной системы организации системы обучения, сложившейся в Императорской Академии Художеств. Предшествовал этому завершающему этапу «бунт 14-ти»: соискатели большой золотой медали (все они уже завоевали малые) отказались от предложенной Советом Академии общей для всех темы конкурса «Пир в Валгалле» и, в связи с непримиримостью сторон, подали прошение о неучастии в нем.

Это был разрыв с Академией, углубленный объединением молодых художников в С.-Петербургскую Артель, своеобразную творческую оппозицию. Со временем и в их среде появились собственные академики: А. Морозов, Н. Шустов, Н. Петров, А. Корзухин, а в 1869 году И. Крамской. В результате трений и разногласий внутри Артели И. Крамской выходит из объединения. К этому времени, с подачи Г. Мясоедова, поддержанного и другими москвичами (В. Перовым, А. Каменевым, А. Саврасовым и другими), была предложена идея организации Товарищества передвижных художественных выставок. Эту идею поддержали и петербуржцы. После утверждения, в обход Академии и Устава, Товарищество обрело права. Монополизм Императорской Академии на выставочную деятельность закончился.

Выступив против архаичной системы, противопоставив ей свои демократические на тот момент идеи, Товарищество передвижников сыграло положительную роль. Бытовой жанр был поднят если не выше, то на уровень исторического. Вместе с тем, идеологическая и корпоративная узость в значительной степени ограничивала творческие возможности художников. Неоднозначна была и фигура самого И. Крамского. Он был безусловным лидером, но эту безусловность своего лидерства отстаивал ревниво, пресекая любые попытки не то, чтобы усомниться в этом, но даже иметь некоторую самостоятельность в действиях или суждениях. Конфликты с В. Перовым и Н. Ге, пренебрежительные высказывания о творчестве Владимира и Константина Маковских, А. Боголюбова, Г. Мясоедова и других товарищей по объединению – это лишь небольшая часть поступков, не красящих И. Крамского.

Неудивительно, что по отношению к художнику, не состоявшему в Товариществе, выпускнику Академии Гр. Семирадскому, обладателю большой золотой медали, через два года пенсионерства в Италии представившего картину «Христос и грешница. 1872 г.», вызвавшую в Петербурге восторг, И. Крамской не только не пренебрегал публичной критикой (в которой сквозила некоторая зависть), но и прибегал к довольно подлым приемам, подчеркивая польское происхождение художника. Когда в 1877 году в России была показана огромная картина Г. Семирадского «Светочи христианства», И. Крамской, раздосадованный намерением правительства купить ее, написал А. Боголюбову письмо, которое иначе, нежели подметным, не назовешь. В нем, принимая во внимание близость адресата к царской семье, вновь взывал к «русскому сердцу». Этот зов был услышан (что не красит и самого А. Боголюбова), картина куплена не была и обиженный автор подарил ее городу Кракову.

Увлеченность идеологией бытописания была настолько сильной, что новые открытия в живописи не просто прошли мимо, но не были оценены как нечто полезное для русских художников: «нам оно немножко рано» (писал И. Крамской). Этим новым был импрессионизм, появившийся во Франции.

Со временем организация вступила в полосу кризиса. С начала 1880-х годов стало меняться и отношение в российском обществе к «мертвой фотографической правде». Смерть И. Крамского в 1887 году фактически положила конец Товариществу как творчески развивающемуся, хотя и не идеальному, организму. Товарищество передвижников, которое боролось с бюрократизмом и косностью Академии, заболело теми же болезнями. Недаром в 1897 году С. Дягилев писал: «Передвижнический дух с его узконациональной окраской, с его вечной анекдотичностью в искусстве, с вечным требованием идеи в живописи, конечно, оборотная сторона медали… Творчество впало в шаржированный корявый реализм». Деградируя, Товарищество продолжало существовать до 1923 года, когда была проведена его последняя выставка.

Таким же пестрым и неоднозначным, как все творчество Передвижников, является и развернутая в музее имени А. Радищева юбилейная выставка. Наверное, историческую, но не художественную ценность представляют и слабая работа А. Саврасова «Ранняя весна. 1888 г.», и скучные, с ходульными образами картины Н. Неврева «Трагик Мочалов …», «Семейные расчеты. 1888 г.», и многие другие.

Но важны не они, а те картины, представленные в изрядном количестве, которые отличаются не только живописными достоинствами (хотя и этого было бы достаточно), но и образностью пластического языка, силой лирического переживания мотива. Одной из лучших картин подобного рода является «Чумацкий тракт в Мариуполе. 1875 г.» А. Куинджи. Длинная вереница повозок, исчезающая за горизонтом, настолько убедительно резонирует с огромным небом, настолько лишена видимых признаков фрагментарности, частности и сиюминутной злободневности, настолько органично включена в Универсум, что воспринимается это не как быт, обремененный трудом, а как развернутое во времени и пространстве Бытие. Пластическими и колористическими средствами художник создал метафорический образ Земного как части Вселенной. Очень поэтична «Первая зелень. 1887 г.» И. Остроухова, выразительны «Лоси. 1889 г.» А. Степанова, хороша по живописи работа «мазурика» (оценка И. Крамского) К. Маковского «Алексеич. 1881–1882 гг.». Замечательны эскизы: И. Левитана к работе «Над вечным покоем», В. Поленова к работам «Христос и грешница» и «Больная». Они обладают достоинствами свежести и живости подготовительных работ, не засушенных тщательной отделкой.

Нельзя не упомянуть и о работе из фондов нашего СГХМ – «Этап. 1891г.» С. Иванова. Притом, что ни один из элементов композиции не показан в целом (видны лишь ноги людей, лежащих на полу, обутые во всяческое рванье), сама композиция крепко сбита. Отдельные пятна красного, голубого и желтого создают гармоничный декоративный узор, оживляя общую «серость». Неоднозначно воспринимается лишь веревка с висящим тряпьем. Эта работа – пример того, как можно «низкую тему» сделать предметом эстетического удовольствия, не решая ее прямолинейно, без излишнего обличительного пафоса.

Осматривая экспозицию, не пропустите картину К. Гуна «Старый воин времен гугенотов.

1870 г.» (см. фото). Это одна из двух (вторая – «Вечер.

1871 г.» И. Шишкина), показанная еще на первой выставке Передвижников.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=12012012085210&oldnumber=603