«Буря...» вызвала словоизвержение

В. БОРОДИНА

Вы, господин Давиденко, «с интересом прочли мою статью» (см. «Богатей», № 5 (607) от 9 февраля 2012 года), а я Вашу (см. «Богатей», № 8 (610) от 15 марта 2012 года) – без оного… Иного слова, определяющего то, что Вы «состряпали» за месяц, как казуистика, на ум не приходит («Казуистика – изворотливость в аргументах при доказательствах сомнительных или ложных идей; крючкотворство» – Толковый словарь Ефремовой)».

Полемика, похоже, не Ваш конек: статья напоминает неуклюжий комод со множеством ящиков, в каждом из которых вырванное из общего контекста моей статьи предложение, которое мусолится без связи с целым. Собственно, это вообще свойственно Вашим статьям об искусстве, в которых за отдельными деревьями часто не видно леса: Вы демонстрируете в них свою насмотренность, находя аналоги увиденному в мировой культуре (но ведь что такое искусство без всего созданного до сих пор?), но не пытаетесь разобраться, почему именно это прошлое влияет на день сегодняшней. Богатство фактов – еще не богатство мыслей. Вот и в Вашем ответном «лабиринте», не найдя ариаднину нить, можно легко потеряться в массе бессвязных и разрозненных данных, лишенных концептуального единства.

В своей статье Вы навешали на меня все пропагандистские жупелы, обвиняя меня то в «большевистском задоре», то в «неуклюжей грации» (грация или есть или ее нет, «неуклюжей грации» не бывает), то в «ложном мессианстве», то в «сидении на нескольких стульях одновременно», то в «трюизмах», то в «голосистости», то в «квасном патриотизме», то в «отсутствии самостоятельного мышления». Где уж нам! Оказывается, способность самостоятельно мыслить и «начитанность», в которой Вы меня «заподозрили», не связаны между собой: наверное, эта способность опускается на отдельные головы, например, Вашу, как милость Божия. Помнится, всего два года назад у Вас было несколько иное мнение на сей счет: «Не точна (мягко говоря) была и реплика В. Мошникова о порочности изучения некоего предмета по книгам. А как же он представляет себе процесс получения знаний, например, по истории искусства, истории стилей, – как исключительно устную традицию, воспоминания «патриархов» (всем бы так долго жить!)?» («Майские тезисы Владимира Мошникова», «Богатей», № 18 (532) от 12.05.2010 г.). Да, я читаю, как видите, не только книги, но и периодику.

Если бы, как Вы пишите, моя статья была «мимо цели», то не вызвала бы такого словоизвержения и громоздкого ответа... Да и улыбка Ваша на фото что-то получилась очень натужной. Видимо, все-таки не мимо цели был «этот поток бессознательного», если заставил Ваше сознание поработать в течение месяца. К сожалению, другой способности – к эмпатии – Бог Вам не дал, и я рада, что своим «потоком бессознательного» заставила Вас примерить на себя то состояние, которое на протяжении многих лет испытывал Владимир Мошников от Ваших статей. Ведь это не первая Ваша статья с безосновательной критикой в его адрес то «в мужском жеманстве», то в «амбициозности», то в «компилятивности», то называли его «неудачником, пытающимся не мытьем, так катаньем оставить свою зарубку на теле истории». И вот, наконец, Вам ответили и Вы заерзали! И сразу жалобы: «Караул, превращают «в мишень для отравленных стрел»! Да, меня толкнуло на написание статьи «жгучее желание непременно ответить», а Вами двигало не это же желание? И это всего лишь на «бурю в стакане воды»? Признаться, мне казалось, что, по правилам «либерального» тона настоящего мужчины, Вы промолчите. Чего спорить с «дурилкой картонной», «поющей мимо нот», не умеющей даже мыслить самостоятельно? «Откуда у вас вражды и распри? Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших?» (Иак. 4, 1) – этот вопрос, заданный Вами Мошникову в уже упомянутой статье, хотелось бы обратить к Вам.

Да, Владимир Мошников заслуженный художник России, и не думаю, что такое звание дается за «сектантский дух». Вы бы назвали имена «адептов» его «секты», а то ведь он преподает в институте, учеников у него сотни, вдруг у них «не хватит здравого смысла» отделить себя от его «адептов»? Но все же одной цитатой в своей статье Вы меня покорили… И она снова из почитаемого мною Н. Пунина: «Чтобы полно понять супрематическую живопись, …надо войти в «секту» (Уновис), в противном случае понимание супрематизма как живописного явления (все-таки «живописного» уже, а не только «прикладнического» – В. Б.) всегда будет приблизительное». Именно так! А не судить высокомерно о том, о чем не знаешь, навешивая ярлыки и притягивая «за уши» домыслы для доказательства, якобы, своей правды. Я смотрю, у Вас, господин Давиденко, прямо мания «высекать себя»! Нет, Пунин совсем не потерял своего авторитета в моих глазах из-за этой цитаты. Напротив, меня удивляет в нем умение, варясь в том же художественном процессе, отделять «зерна от плевел» (редкий дар), в отличие, например, от того же Эфроса, не сумевшего за «завышенными ожиданиями» почувствовать «оригинальности творчества» К. Малевича. Вероятно, высказывание поэта, возведенное в правило: «лицом к лицу – лица не увидать, большое видится на расстоянии», не всегда работает, есть и исключения. А Вы не заметили, что Пунин слово «секта» берет в кавычки? Если Вам представляется УНОВИС сектой (без кавычек), напоминающей Вам наше «Братство», тогда что такое для Вас ИНХУК, ядром которого и станет УНОВИС, когда Малевич и его ученики переедут из Витебска в Петроград? Кстати, я смутно догадывалась о схожести методов преподавания в ИНХУКЕ с тем, что делает Владимир Мошников в институте и в студии, и даже говорила ему об этом, Вы только подтвердили мою догадку, если аллюзия возникла и у Вас. В ИНХУКЕ кроме формально-теоретического отдела и отдела органической культуры был и отдел общей идеологии, заведовал которым именно Н. Пунин (он все-таки вошел в эту «секту» через ИНХУК). Был там и экспериментальный отдел во главе с Мансуровым – учителем П.И. Басманова, с которым В. Мошников общался около 10 лет, считая Павла Ивановича своим главным наставником. Именно П.И. Басманов посоветовал когда-то ему: «Обратите взоры на творчество саратовских художников начала ХХ века – этого Вам хватит на всю жизнь». Вот такая связь! Мы не отвергатели традиций, поэтому для нас важны такие «переклички» – это я к Вашим словам о том, что наши концепции не новы! «Порвалась дней связующая нить» и мы видим задачу «обрывки их соединить». Мы ориентируемся не на новизну, а на традицию, нам бы сохранить крохи той культуры, что еще осталась вопреки насаждаемой антикультуры, «образчиков» которой в Саратове пруд пруди, но не она становится объектов Ваших нападок, «мальчиком для битья» Вы выбрали художника, бережно относящегося к художественному языку, к духовным аспектам культуры. Кстати, Вы постоянно пишите о «теориях» Мошникова, которые, якобы, не совпадают с его практикой. Мне интересно, где Вы читали его «теории» и «концепции»? Они опубликованы? Если он что-то и пишет, то пишет для себя, иногда делясь этими своими мыслями с друзьями-художниками, которых Вы называете «адептами», он не ставит своей целью «трубить» об этом на всю губернию: «Спастись бы самому, тогда рядом и другие спасутся», – повторяет он известные слова Серафима Саровского.

«Ссылаясь на авторитет Питирима Сорокина», господин Давиденко, не мешало бы знать, что он говорил именно о двух типах культур – чувственной и идеациональной, а мутацию культур, образующуюся а промежутке между их сменой, когда одна еще не умерла, а вторая только начинает свое становление, он называл то идалистической, то интегральной (весь ХХ век прошел под знаменем этой мутации и она еще, надо думать, не скоро закончится) и свидетельствовал о том, что человечество от культуры чувственной движется к идеациональной культуре, «в которой угасает стремление к новизне и властвует традиция, в ней исключено искусство как самоцель и невозможен чистый эстетизм (который мы наблюдаем в авангарде, но он всего лишь предтеча этой культуры – В. Б.). Искусство в культуре идеационального типа существует ради религиозных, нравственных и идеальных ценностей». Можете считать этот набор ценностей «идеологией», а я считаю его «технологией преображения», которая преображает мертвого в живого, труса – в храбреца, Савла – в Павла. Это не игра в бисер, а соединенная с жизнью деятельность. Самобытная, творческая философская мысль в России всегда ставила задачу раскрытия не отвлеченной, интеллектуальной истины, а истины как пути и жизни. Это одна из мощнейших форм, через которую реализуются русская жизнь и сознание. Поэтому на «русское чудо» уповал и Вальтер Шубарт («О закате Европы и призвании России»). Специально пишу об этом, чтобы оправдать навешанное Вами звание «квасной патриотки».

Почему мы должны отказываться от В. Вейдле? Вейдле мечтал об искусстве, которое будет обращаться не «к чувственности или рассудку», а идти «от души к душе». Он тосковал о тех временах, когда «художник искал своего, того, что могло открыться ему одному, но он искал его не столько в себе, сколько по ту сторону себя, и потому искание своего не приводило к столь безусловному отвержению чужого». Не думаю, что Вейдле понимал духовное ограниченнее Вас. Он констатировал умирание культуры чувственного типа и уже этим заслужил наше уважение. И разве идеациональное искусство отказывается от человека? Оно избегает всего низкого, заурядного, чувственного в человеке, оно его возвышает.

Идеациональное искусство едва пробивается через толщи не только чувственной культуры, но и антикультуры, сейчас намечаются только его горизонты, устанавливается его «точка схода». И я писала именно о ее ростках в творчестве Мошникова. Он – один из немногих саратовских художников, выражает эту направленность искусства. Даже художники его круга далеко не все идут в том же направлении, а Вы говорите об «адептах». Лет шесть назад Владимир Мошников написал в буклете к своей выставке «Звуки далеких небес»: «С рвением старательного ученика пытался понять и почувствовать я и разные направления искусства ХХ века, и творчество отдельных его представителей, которые привлекали к себе загадкой их языковых возможностей, тайной организации ими художественной формы. Но это было не та тайна, которая было нужна мне. И интуиция, и весь мой творческий опыт говорили о том, что есть у искусства некая сверхзадача, некий важный и глубинный смысл, поиск которого является целью моих трудов – тем, ради чего я пришел в этот мир».

Символизм наших земляков в начале ХХ века – маятник, качнувшийся в направлении идеациональной культуры, и неслучайно художники, входящие в наше Братство, ориентировались на их творчество уже в начале своего пути. «Возвращаясь к традициям саратовской школы» – эти слова были «начертаны на их знаменах», хотя тогда они не знали еще ни о Питириме Сорокине, ни о его теории циклического развития. Но постепенно из слепых они становились зрячими. Мошникову помогало прозреть его самопознание, попытки осмыслить свое творчества. В Саратове (и не только) практически нет настоящего теоретического осознания художественного процесса, художникам приходится самим это делать. Вот куда направлять бы надо силы, но не разрушительные, а созидательные, в том числе и Вам, господин Давиденко.

Всегда рядом с движением, последовательно развивающим новую аксиому (которая, согласно теории циклического развития культуры, является хорошо забытой старой), существуют и такие, которые ее не поддерживают, игнорируют, а иные, как Вы, активно противостоят ей. Но и отвергатели несут на себе отпечаток течения, против которого направлены, даже не сознавая этого: невозможно полностью уклониться от дилеммы своего времени и не важно, осознаются или нет эти тенденции теми, кто занят творчеством, важно, что мировой Дух побуждает их творить по своему «плану». Вот и Вам пришлось (благодаря этой полемике) проникнуться «сектантским духом в вопросах знания об Истине» и просмотреть и труды Питирима Сорокина, и В. Вейдле, и К. Уилбера, думаю, не без пользы… И мне хотелось бы, чтобы таким «сектантским духом» прониклось как можно большее число искусствоведов, музейщиков, культурологов, художников. Ведь жить в хаосе невозможно, и мы верим, что культуру можно еще собрать и религия могла бы быть союзницей в этом, потому что она добавляет культуре измерение, которого ей сегодня не хватает. Недоступная для отдельного мышления, истина может оказаться доступной совокупности мышлений, связанных любовью, поэтому нашему Братству необходимо Обетование (обещание) – не изменять устремленности к ней.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=11042012224157&oldnumber=614