Памяти Герца Франка

Светлана ТЕНЕТКО

Документальный показ с таким названием прошел в Доме кино 14 марта. Герц Франк был председателем жюри фестиваля «Саратовские страдания» в 2010 году. Пожалуй, за последние несколько лет «Страдания» 2010 года были самыми насыщенными по встречам с режиссерами и мастер-классам, один из которых провел и Герц Франк.

Герц Вульфович Франк (17 января 1926, Лудза – 3 марта 2013, Иерусалим) – советский, латвийский и израильский кинодокументалист, режиссер и сценарист. После войны, в 1947 году, Герц Франк окончил военное училище, а заочно – Свердловский филиал Всесоюзного юридического института. Долгое время работал журналистом и фотографом, с 1959 года являлся сценаристом и режиссером Рижской киностудии.

В кино Герц Франк пришел из фотографии: уроки фотожанра очень пригодились ему в его первых картинах. Он знал, как выставить свет, поймать нужный ракурс, создать уникальную композицию. Первые его работы произвели настоящую революцию в советской документалистике. Автор как будто испытывал на прочность различные формы киножанра: «Высший свет», «Запретная зона», «Молитва», «Жили-были», «Без легенд», «Старше на 10 минут». Все фильмы разноплановые, и говорят, что Франк не придерживался какого-то одного жанра, а просто творил, искал что-то глобальное и необычное.

После распада Советского Союза Герц Франк уехал в Израиль. С 1993 года жил в Израиле и Латвии, занимался преподаванием в школах во многих странах мира. В Израиле он снял своего знаменитого «Человека стены плача», который до сих пор считается классикой документального кино.

В 2002 году Франк основал собственную кинокомпанию Studio EFEF. Снял более 30 документальных фильмов. Написал большое количество очерков и книг: «Карта Птолемея. Записки кинодокументалиста» (1975), «Оглянись у порога. Публикации разных лет» (2009).

Герц Франк о себе и о документальном кино

В документальное кино пришел из фотографии. Я с детства фотографировал, мой отец был замечательный фотограф. Эта страсть жила во мне. И потом я начал ею заниматься. Во ВГИКе я не учился, может быть, к счастью, что не учился, потому что мне никто не навязывал никакие теории. То, к чему я пришел, я пришел сам, пришел с моими коллегами, которые работали вместе со мной на Рижской кинохронике, на Куйбышевской кинохронике.

Мне разрешили снимать «Высший суд» (1987 г.) и даже денег на него дали. Но когда он получился, его не хотели показывать. Был такой Андрей Смирнов, председатель Союза кинематографистов, он отменил в кино цензуру. И в 1987 году он разрешил показать «Высший суд». Потом меня с фильмом даже выпустили за границу, я поехал с ним в Швейцарию, там он получил все награды. Было нельзя, потом вдруг стало «льзя». Это со мной случалось.

То же самое было и с фильмом «Старше на 10 минут» (1987 г.). Мне его разрешили. Когда я его сделал, когда он был готов, его не хотели принимать – текста нет, ничего нет, зачем, о чем... Председатель спросил: «Сколько стоит?». Я ему назвал цифру. Он дал «добро». И начали показывать.

Мы ни разу не отвели камеру (говорит Франк о фильме «Песнь песней» (1989 г.), рассказывающий со всей откровенностью, без кинематографических прикрас о рождении ребенка), снимал оператор, отец пятерых детей. Он пережил это уже пять раз. Я ему сказал: «Не отводи камеру, сними, как появляется ребенок на свет Божий».

Другой вопрос, как снять. Там же света нет (в родильном отделении нельзя было установить нужное оборудование), без света мы не можем снимать. Проблема. И мы снимали за счет света, отраженного от кафельных стен. Я ничего не нарушал, никому не мешал. Я просто смотрел, как ребенок появляется на свет.

О жизни, любви и смерти я сделал все свои фильмы. Сколько ни существует человечество, литература и искусство, все пытаются понять это. Есть очень простая фраза в Завете – «Адам и его жена Ева были нагими и не стыдились этого». Проще не скажешь. Непознаваемая тайна и жизни, и смерти, и любви. Я думаю, что большинство фильмов, которые я сделал, это только приближение к истории, по-настоящему трудно судить, удалась эта история или не удалась. Для этого должно пройти время. Очень меняется со временем оценка того что сделано.

Кино для меня начинается там, где то, что снято на пленку или на кассету, или на карточку, – это вдумчиво. Видно, что человек по мере съемки думает, мы чувствуем, как он сомневается, мы видим, что он живой. Это важно очень. Если это удается запечатлеть – значит, кино состоялось.

В жизни, которую я посвятил документальному кино, случалось, что я приходил к людям, которые были в положении не самом лучшем. Я приходил в тюрьму, в больницу, я не сторонился этих историй, которые содержат в себе очень много противоречивого. Это не потому, что я хотел какие-то сенсации рассказывать. Дело в том, что эта грань между добром и злом, между тем, когда мы радуемся, и тем, когда мы плачем, для меня очень рано исчезла.

Вспоминая Герца Франка

Виталий Манский, российский режиссер документального кино и продюсер:

«Он шел своим путем художника тогда, когда это было практически невозможно. Это потом было по-другому. Герц Франк – это человек, который всегда всю свою жизнь прокладывал путь к сердцам зрителей, создавая великие образы на стыке реальности, которая была отнюдь не великой, как всегда – сложной, как всегда – контрастной, как всегда – шероховатой, на стыке этого всего он создавал великие произведения документального кино.

Сейчас множество «желтых» программ со скрытыми камерами, принято с подробностями показывать всяческие криминальные хроники изо дня в день. Это уже даже не хлеб, а такая похлебка. Герц Франк тоже снимал скрытой камерой, говоря современным языком, снимал кино не на век, но он делал искусство, возвеличивая человека, поднимая нас всех над абсолютом.

Наше сегодняшнее, все, что нас окружает, использует то, что нам даровал Франк, использует эти методологии для уничтожения личности. В этом величайшая трагедия сегодняшнего дня. И в нашем сегодняшнем дне Герц до последнего вздоха оставался художником, воюющим за души нас с вами».

Мария Кравченко лауреат национальной премии «Лавр», гран-при «Саратовских страданий»–2009 (Россия-Израиль):

«Наверное, это одна из идей мирового кинематографа – когда автор уходит, а жизнь, как река, продолжает течь. Воздействие художника – он не должен уходить вспять, он должен посмотреть на свое отражение, которое запечатлится в реке бытия, и автор уйдет, а она продолжит свое течение.

Фильм под рабочим названием «На пороге страха» Герц начал снимать лет 8 назад. Это фильм о женщине, которая сделала в своей жизни очень нелегкий выбор – для нее нелегкий, для ее семьи, и абсолютно перевернула свою жизнь во имя каких-то своих непонятных многим и отчасти ей непонятных чувств к человеку, с которым она не может быть никогда рядом.

Герц всегда снимал сложные картины – сложные по идее, по форме и по пограничные состояния людей. Он очень долго вынашивал эту картину. Это фильм о преодолении страха человека сделать тот или иной шаг в своей жизни».

Герц Франк и его фильмы

«На пороге страха» – последний фильм, снятый Франком. Одновременно со съемками фильма Мария Кравченко снимала Франка, чтобы сделать фильм о том, как снимается кино. Франк успел лишь отснять материал, но не успел его смонтировать.

Фильм «На пороге страха» рассказывает о человеке, получившим пожизненный срок за убийство премьер-министра Израиля, и о женщине, влюбившейся в убийцу до такой степени, что она бросает семью, детей, ради того, чтобы посвятить жизнь этому человеку. Франк снимает ее – то, как она ездит к мужчине в тюрьму (в помещении самой тюрьмы съемки были запрещены). ее рассказы о нем, ее воспоминания.

Не правда ли, история чем-то напоминает «Высший суд» (1987 г.) – фильм о человеке, который приговорен к высшей мере наказания за убийство. Тогда, в камере смертников, Франк получил разрешение снимать своего героя до последнего дня. И очень надеялся, что сможет его спасти. Потому что весь фильм – это покаяние. Франк писал прошения в Верховный Суд и очень надеялся, что получит ответ с помилованием. Но ему было отказано.

Наверное, этот фильм вряд ли возможно забыть, как невозможно забыть лицо главного героя и все, что с этим фильмом связано.

«И слово «высший» для жизни Франка характерно. Он всегда считал человека существом исключительно высшего порядка, поэтому жизнь – это высшее проявление сущности, рождение человека – это высший свет. И это высшее его интересовало. Для него и обыденное всегда было высшим», – говорит Татьяна Зорина, директор фестиваля «Саратовские страдания».

«Флэшбэк. Оглянись у порога» (2002 г.), показанный в Саратове в рамках «Страданий», думается, запомнился многим зрителям совершенно абстрагированным, даже безжалостным взглядом режиссера на себя со стороны.

Франк снял фильм о самом себе, снял абсолютно безжалостно, поскольку поставил себя в еще более жесткие условия, чем когда-то ставил своих героев. В это время умирала от рака его жена, и он снимал все это на камеру. У него самого случился инфаркт, ему должны были делать операцию на сердце. Франк договорился со своим оператором, что, несмотря на исход операции, который мог быть и летальным, его будут снимать. Операцию на сердце снимают. После операции Франк комментирует фильм.

«Это своего рода покаяние, он развернул камеру на самого себя и поставил себя в те же самые условия, в которых были его герои, может быть, еще более безжалостные», – считает Татьяна Зорина.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=21032013164426&oldnumber=654