"Газета "Богатей"
Официальный сайт

Статья из № 3 (767) от 01.02.2016

Лев ГУРСКИЙ «До свидания, Валерий Васильевич!»

Четырнадцать фантазий из жизни начальства, с прологом и эпилогом

Автор выражает благодарность Борису Файфелю, Виктору Маркову, Ольге Пегановой, Андрею Тужилкину, Юлии Арановской, Елене Селезневой, Владимиру Прибыловскому, Леониду Рудману и Григорию Белонучкину за помощь и моральную поддержку.

Вместо пролога. ЗАПИСКИ ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Несколько дней назад в нашем городе обнаружена подпольная мебельная фабрика.

До этого правоохранительные органы нашли в городе подпольный нефтезавод, а также подпольный детский сад.

(По сообщениям СМИ)

За окном темно – то ли утро, то ли вечер. Метет метель. Следователь прокуратуры Кононов, человек со следами хронического недосыпа на лице, сидит за столом в своем рабочем кабинете. На стене – флаг губернии, Почетная Грамота и фотопортрет губернатора Валерия Васильевича на фоне колосящейся ржи. По другую сторону стола – кургузый человечек в потертом клетчатом пиджаке с увядшей гвоздикой в петлице.

– Значит, вы признаете, что еще год назад организовали в нашем городе подпольный Союз писателей? – устало спрашивает Кононов.

– Не отрицаю, да-да-да, – мелко кивает самозванец. – Сам организовал, сам вырезал из резинки печать. Однако прошу занести в протокол, что наш Союз писателей был лучше, чем тот. Духовнее. Народнее. Нравственнее. Чище. Шире. Глубже. Честнее, наконец.

– Но разве не вы целый год выдавали себя за детского поэта Зубоцкого? – интересуется следователь. – Хотя, как нам известно, писать стихи вы не умеете. Вы не боялись, что вас сразу же разоблачат?

Ненастоящий детский поэт улыбается саркастически:

– Ах, гражданин следователь, не смешите! Разоблачат? Вы сами читали опусы этого, с позволения сказать, стихотворца?

– Читал… ну просматривал, – с запинкой отвечает Кононов.

– Не верю! – всплескивает руками человечек с гвоздикой. – Иначе вы бы не задавали такого вопроса. В нашей губернии притворяться Зубоцким абсолютно безопасно, он ведь не Тютчев и не Бродский. Он простой, как полено. Он рифмует «пошел» и «нашел», «держава» и «сверхдержава». А я рифмовал «урожай» и «собирай», «лодка» и «подлодка» – и меня приглашали выступать на официальных мероприятиях и на местном радио. Начальство обожает стихи, где малая родина, березки, гармошка, калач и всё понятно.

– Но в конце концов вас поймали, – напоминает следователь.

– Издержки творческой профессии, – небрежно отмахивается самозванец. – Мне, пожалуй, не стоило расписываться в его гонорарной ведомости. Я слишком вошел в образ, по Станиславскому. Дел там, заметьте, на три с половиной копейки, а столько шума! Кто же знал, что этот ваш бездарный Зубоцкий – еще и патологический скупердяй?..

Полчаса спустя. Тот же кабинет. Тот же следователь. Тот же стол. Но теперь напротив Кононова сидит девушка в полувоенной форме.

– Одного я не пойму, гражданочка Роллер, – тяжко вздыхает следователь, – как вы додумались организовать в нашем городе подпольную пожарную команду? И, самое главное, зачем? Вам что, мало настоящих пожарных? Считаете, они плохо справляются?

– Да вы, папаша, бредите, – дерзит в ответ гражданочка Роллер. – Где, в каком страшном сне вы вообще видели у нас настоящих пожарных? Гляньте в окно – старый ТЮЗ еще дымится.

– Только вот не надо заниматься демагогией! – сердится Кононов. – Вы-то, с вашим кукольным отрядом, чем могли реально помочь? Вы сами приезжали на пожар на велосипеде! С набором «лего», бытовым огнетушителем, багром и пластмассовым ведерком воды!

– Я хотя бы приезжала вовремя, – парирует девушка. – И ведро воды лучше, чем ничего. Вы вспомните: когда горела филармония, пожарным даже не надо было ехать: их депо там через стеночку. И что? Помогло? Похоже, у нас не горит лишь то, что уже утонуло. Только за прошлый год – две с половиной тысячи случаев возгораний. Если перевести на квадратные метры и собрать все случаи в одну кучку, то, считай, мы с вами остались без Волжского района…

Еще час спустя. Тот же кабинет. Теперь в нем тесно и очень шумно. Прямо напротив следователя сидят и галдят полдюжины ребятишек. Самому старшему – лет двенадцать. Самый младший еще сосет соску.

– Дети, потише, пожалуйста, – стонет Кононов. – Вот, смотрите! Кто замолчит, получит конфету… Две конфеты… Пять!

В кабинете устанавливается относительное затишье, прерываемое чавканьем. Расхватав конфеты, народ сосредоточенно жует.

– А теперь, дорогие детки, расскажите дяденьке следователю про ваш подпольный Народный Фронт, – медовым голосом говорит Кононов. – Кто у вас тут главный, а? Наверное, ты, мальчик, я угадал? – обращается он к двенадцатилетнему сопляку.

Все мотают головами и дружно показывают на самого маленького с соской. Тот, не выпуская соски изо рта, согласно мычит.

– Ага, – уныло говорит Кононов, – акселерация, ладно, допустим. Тогда, может, кто-то объяснит, чем вообще занимается этот ваш Фронт? И почему подпольный? Вы тайно играете в войнушку?

– Отнюдь, – солидно отвечает один из задержанных, на вид лет шести. Он первым дожевал свои конфеты. – У нас иные приоритеты: инновации, научно-техническое творчество, культурный досуг…

– … лазвитие следнего и малого пледпринимательства, лефолма Зэ-Кэ-Ха… – шепелявит самый младший. Он наконец-то выплюнул свою соску.

У следователя шевелятся волосы на голове и темнеет в глазах.

– Детки, – бормочет он, – неужели вы понимаете то, о чем говорите?

В ту же секунду конфеты заканчиваются и теперь все рты свободны.

– Нет! – самозабвенно вопят дети. – Мы! Не! Понимаем! Но! Взрослые! Тоже! Не! Понимают! Только! Они! Играть! Не! Умеют! Совсем!..

Еще час спустя. Тот же кабинет. У следователя Кононова, сидящего за тем же столом, уже совсем измочаленный вид. А вот существо, которое расположилось напротив, выглядит довольно бодро – насколько бодро может выглядеть гигантская ящерица, одетая в деловой костюм. На лацкане рептилии поблескивает какой-то значок, похожий на депутатский.

– …и поскольку, – продолжает свою мысль ящерица, – мы все в одной лодке, и люди явно не справляются, однажды мы вдруг подумали: нашей с вами губернии необходимо подпольное правительство.

– Статья 357, - кряхтит Кононов. – Заговор или иные действия, совершенные с целью захвата государственной власти.

– Боже упаси, – хмыкает ящерица. – Эта статья не прокатит. Мы не собирались вас вытеснять и перехватывать руль. Мы – параллельная структура. Мы решили заняться тем, до чего у вас, теплокровных, все равно руки никогда не дойдут. Вы с вашим Валерием Васильевичем, пожалуйста, принимайте постановления, ставьте памятники, выбивайте кредиты, рапортуйте, награждайте друг друга и витайте в облаках, а уж мы, хладнокровные, будем ближе к земле и конкретным делам. Социалка, село, школа, городские инфраструктуры… И, кстати, у меня как у подпольного губернатора всего один зам, причем это – не в обиду вашему Денису Владиславовичу будь сказано – немолодая, зато весьма компетентная ящерица, авторитетная и с большим управленческим опытом.

– И все равно, – упорствует Кононов, – вы не имели никакого права, так сказать, вторгаться…

Гром. Топот ног. Падают фанерные стены. Со звоном летит на пол витраж, изображающий окно. В кабинет – который теперь уже совсем не кабинет – врывается тяжело экипированный спецназ: камуфляж, кевлар, боевые шлемы, автоматы «кедр». Кононов оказывается прижат щекой к полу, его руки мгновенно скованы. Чьи-то ноги в штатских брюках и цивильных ботинках стремительно переступают через него, слышен треск радиопомех, а затем голос сверху объявляет: «Товарищ генерал! Сергей Петрович! Докладываю! Операция успешно завершена. Подпольная прокуратура ликвидирована!»

Кононова куда-то уносят, и последнее, что он успевает увидеть, – лицо того самого человека в цивильном костюме. И последнее, чему Кононов успевает в этот день удивиться, – это усам на лице того человека. Потому что усы вот-вот отклеятся.

http://coollib.net/b/333349/read

(Продолжение следует)

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=5022016095758&oldnumber=767