Официальный сайт
|
|
Безнаказанность преступлений стала в России обыденностью. О ней регулярно сообщают средства массовой информации и правозащитные организации. Сотни таких случаев были рассмотрены в международных механизмах защиты прав человека, прежде всего в Европейском Суде по правам человека. Эту проблему признают и представители властей.
Преступление может оставаться без надлежащего правового реагирования по причинам, которые государство предотвратить не в состоянии. Даже самая эффективная правоохранительная система не может раскрыть все преступления, привлечь всех виновных к ответственности и добиться полного возмещения причинённого вреда, равно как и создать абсолютно эффективные гарантии против рецидива.
Однако многие провалы правоохранительных органов вызваны не объективно существующими препятствиями или ошибками, а неисполнением ими своих законных обязанностей либо дефектами самих законов. В тех случаях, когда правительство не желает пресекать и расследовать преступления либо целенаправленно укрывает их, возникает состояние санкционированной властью (системной) безнаказанности.
Так как государство в отношении таких «дозволенных» им преступлений свою правоохранительную функцию не исполняет, их последствия остаются неисправленными и с течением времени накапливаются. Нарушители не несут ответственности, вольны продолжать свою опасную для общества деятельность и свободно пользоваться её плодами. Потерпевшие, в свою очередь, страдают от невозможности узнать правду о преступлениях и получить возмещение ущерба, вынуждены жить в страхе перед повторными посягательствами, от которых их никто не защищает. Санкционированная властями безнаказанность развращает потакающий ей государственный аппарат, подтачивает политическую и правовую системы общества, лишает граждан веры в силу права.
Политическое основание системной безнаказанности заключается в том, что именно правительство попустительствует ей или же целенаправленно укрывает преступления. Надлежащее правовое реагирование на такие преступления станет возможным не ранее того момента, когда у правительства появится достаточная воля к прекращению безнаказанности и преодолению её последствий.
Однако даже при наличии необходимой политической воли отложенное во времени реагирование на преступления может оказаться не под силу правоохранительной системе по причинам, о которых с высокой степенью уверенности можно говорить заранее.
Первостепенной проблемой станет количество и сложность событий, нуждающихся в расследовании и правовой оценке. Очевидно, что одновременное начало работы по десяткам тысяч эпизодов приведёт к резкому росту нагрузки на правоохранительные органы и создаст угрозу их паралича.
Фактически дозволенное противоправное поведение вошло в обыкновение и в самих правоохранительных органах и судах, стало частью своеобразной профессиональной культуры немалого числа их сотрудников. Невозможно отдать расследование и правовую оценку системной преступности в руки людей, которые подобным образом запятнали себя и сами должны ответить за свои прошлые предосудительные поступки.
Из-за того, что за номинально запрещённые, но фактически допускаемые властью действия никого (или почти никого) не наказывают, многие граждане зачастую вообще не считают их незаконными. В особенности это касается тех посягательств, которые причиняют вред не конкретным людям, а целым социальным группам или обществу в целом (например, коррупция). Если массового запроса на правосудие не будет, у правительства, даже если оно решит покончить с безнаказанностью на будущее, не окажется стимула заниматься последствиями прежних злодеяний.
Препятствием для правового реагирования на дозволенные властью правонарушения могут стать и нормы закона. Не все противоправные и опасные для общества деяния, даже наносящие значительный вред гражданам, считаются преступными. Сроки давности уголовного преследования многих преступлений, оставшихся без надлежащего правового реагирования, уже истекли или истекут в скором будущем.
Немаловажно и то, что преступления прошлого по мере их отдаления во времени, как правило, становится всё труднее расследовать и тем более доказывать вину подозреваемых в их совершении.
Необходимо учитывать и другие обстоятельства, связанные с общим контекстом преодоления безнаказанности. Политическая трансформация, хотя и может послужить восстановлению правосудия, нередко связывает его специфическими привходящими задачами и ограничениями. Можно надеяться, что первоочередной такой задачей станет воссоздание государственных институтов на началах верховенства права. Сама по себе она, разумеется, не противоречит политике преодоления безнаказанности, однако заставит правительство распределять усилия и ресурсы между преодолением прошлого и реформой учреждений на будущее, зачастую не в пользу первого.
Новое правительство, образованное после смены режима, нередко ожидает от правосудия помощи в укреплении собственной легитимности и дискредитации своих предшественников. Подразумевается, что раскрытие правды о совершённых прежней властью злодеяниях опорочит её представителей в глазах граждан. Разумеется, подобный политический расчёт оказывает отрицательное влияние на объективность правосудия и его авторитет.
Не менее опасным политическим препятствием на пути к правосудию может стать стремление властей (само по себе вполне обоснованное) к национальному примирению. Включение в правомерный демократический процесс общественных групп, на которые опирался прежний режим, может быть не только залогом успеха новых властей, но и условием их политического выживания. Неизбежно возникнет искушение выстроить национальное примирение на забвении тёмных страниц прошлого.
Новому правительству, наряду с лояльностью граждан и элит, вероятно, понадобятся деньги и инвестиции в экономику. Их источником могут стать выведенные за границу капиталы коррупционного происхождения. В этих условиях, как правило, появляется идея амнистии как стимула для возвращения таких капиталов в страну.
Эффективному преодолению системной безнаказанности могут помешать и не связанные с политикой ограничения: недостаток денег и отсутствие достаточного количества подготовленных кадров для смены тех, кто был уличён в противоправном поведении или не обладает профессиональной подготовкой, необходимой для работы в условиях правового государства.
Эти особенности санкционированных властью правонарушений, а также специфические задачи и ограничения, влияющие на систему правосудия в условиях политической трансформации, порождают необходимость ввести особые правовые механизмы для исправления последствий таких правонарушений. Такие правовые механизмы в современной международной практике и науке принято называть правосудием переходного периода или переходным правосудием (англ.: transitional justice).
Переходное правосудие призвано обеспечить действенное и правомерное реагирование на прежде безнаказанные грубые нарушения прав человека и иные серьёзные нарушения законности, дозволенные властью, а также раскрытие обстоятельств таких нарушений, привлечение к ответственности виновных и применение к ним законного и справедливого наказания, возмещение вреда, причинённого потерпевшим, и создание гарантий неповторения противоправных посягательств.
Вряд ли кто-то возьмётся с уверенностью предсказывать сроки и характер политических перемен в России. Очевидно, что переходное правосудие будет востребовано лишь при определённых сценариях смены политического режима, a именно, тех, которые предполагают построение демократического правового государства в будущем и правовую оценку преступлений прошлого. Вне двух этих целей переходное правосудие невозможно, а если отдельные его элементы и будут использованы новой властью, то, скорее всего, лишь для расправы над оппонентами или в иных сугубо политических целях.
В надежде на возвращение России на путь строительства демократического и правового государства следует планировать переходное правосудие заблаговременно. В противном случае велик риск, что, когда оно потребуется, будут приняты непродуманные, случайные решения, а последствия многолетней безнаказанности надолго останутся непреодолёнными. По этой причине авторы этого доклада предприняли попытку подготовить и предложить для обсуждения модель будущего переходного правосудия в России.
Доклад включает краткое описание теории, зарубежной и международной практики переходного правосудия, его правовых и методических основ (параграфы 3-4 введения), обоснование выбора объектов переходного правосудия в России (глава 1) и их характеристику (главы 2-6). Главная содержательная часть доклада – это концепция законодательства о переходном правосудии (глава 8) и его институциональной схемы (глава 9).
Предложенная концепция переходного правосудия исходит из «идеальной модели», в которой государственная власть переходного периода не связана никакими обязательствами перед предыдущим правительством, а также обладает необходимой политической волей, фактической возможностью и достаточным временем для осуществления любых мер, которые она сочтёт необходимыми. Единственным ограничением таких мер является соблюдение прав человека и принципа верховенства права.
Разумеется, политическая реальность потребует от такой «идеальной модели» различных уступок и компромиссов, что сделает одни предложенные нами меры неприемлемыми, а в другие заставит внести поправки, возможно, и весьма существенные. Тем не менее, на нынешнем этапе подготовка именно «идеальной», а не «реалистичной» модели представляется методологически верным решением: секвестировать и корректировать уже продуманные и разработанные планы всегда проще, чем пытаться предугадать будущий политический ландшафт или на ходу, в гуще событий изобретать новые. Последнее неизбежно потребуется в ситуации, если политическая обстановка окажется благоприятнее, чем в любом из возможных «реалистических сценариев» (их может быть бесконечно много). Таким образом, «идеальная модель» всегда будет обладать большим «запасом гибкости», чем любая из «реалистических».
Доклад обращён к трём группам читателей – к юристам, к людям любых занятий, которые разделяют ценности демократии и правового государства и поддерживают их утверждение в нашей стране, и к потерпевшим от безнаказанных преступлений и нарушений прав человека. Читателям мы предлагаем, во-первых, ту точку зрения на события окружающей действительности, согласно которой нарушение права остаётся таковым, даже если оно исходит от властей или оставлено ими без законных последствий. Во-вторых, мы хотели бы показать, что те юридические препятствия, которые, согласно общепринятому правопониманию, мешают восстановить справедливость и возместить причинённый вред, на самом деле далеко не всегда оказываются непреодолимыми. В-третьих, нам представляется важным доказать, что, с другой стороны, их преодоление не тождественно внеправовой революционной целесообразности, а может оставаться в рамках общепризнанных принципов права.
Концепция переходного правосудия выросла из поисков оптимального сочетания двух задач, которые часто (хотя и не всегда) ставят перед собой власти стран, прошедших через период репрессивного авторитарного правления, – правосудия и демократизации. Как одновременно восстановить справедливость и сохранить мир, преодолеть последствия массового насилия и помочь демократическому строительству? Переходное правосудие стало ответом на наметившуюся во многих поставторитарных странах тенденцию к забвению прошлого ради национального примирения и экономии ресурсов.
В докладе Генерального секретаря ООН «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах» оно определено как «комплекс процессов и механизмов, связанных с попытками общества преодолеть тяжкое наследие крупномасштабных нарушений законности в прошлом с целью обеспечить подотчетность, справедливость и примирение». Согласно часто используемому определению американского юриста Рути Тейтель, под переходным правосудием следует понимать «концепцию правосудия, связанного с периодами политических изменений, отличительной чертой которого является правовое реагирование на правонарушения предшествующих репрессивных режимов». В другой своей работе она говорит о том, что современное переходное правосудие «предназначено для реагирования на систематические репрессии, санкционированные законом». Пабло де Грейфф, специальный докладчик ООН по вопросу о содействии установлению истины, правосудию, возмещению ущерба и гарантиям недопущения нарушений (в 2012–2018 годах), в связи с определением переходного правосудия замечает: «К настоящему времени общепризнанно, что это понятие относится к комплексу мер, применяемых в различных странах при реагировании на последствия массовых нарушений прав человека».
Переходное правосудие предназначается, в первую очередь, для правового реагирования на оставшиеся по политическим причинам безнаказанными массовые нарушения прав человека и для возмещения вреда, причинённого потерпевшим от таких нарушений. При этом предлагается сосредоточить особое внимание на правах и нуждах жертв. Однако помимо основного назначения с переходным правосудием связывают и побочные задачи, относящиеся к политическому развитию и институциональному строительству, такие как восстановление верховенства права, демократизация и защита вновь созданного демократического строя, национальное примирение. Важной составляющей переходного правосудия может быть и возрождение общественной морали – самоочищение народа от тяжкого наследия массового насилия через осуждение лиц, несущих главную ответственность за него, а также, в целом, разрыв с репрессивным прошлым и развенчание его мифов и идеологии. В последние годы в некоторых странах пытаются использовать переходное правосудие для преодоления последствий коррупционных преступлений и экономического угнетения (см. далее параграф 1 главы 1).
Согласно широко распространённому представлению, используемому, в частности, ООН, переходное правосудие включает следующие основные механизмы (институты): уголовное преследование, установление фактов, репарации и гарантии неповторения нарушений (среди них обычно выделяют люстрацию). Этот набор на практике редко используется полностью. Как правило, государства обращаются к одному или нескольким механизмам.
Несмотря на то, что отсылка к переходному периоду подразумевает ограниченные сроки применения переходного правосудия, многие его механизмы сохраняются и после становления устойчивого демократического государства.
Современные исследователи переходного правосудия находят его примеры ещё в античной истории. Однако как комплекс правовых мер, объединённых общими целями и подкреплённых теоретической базой, оно сложилось лишь на рубеже 80–90-х годов ХХ века. Падение военных режимов в Латинской Америке и последующие усилия по восстановлению гражданского мира и демократии обнажили проблемы правового реагирования на совершённые прежними режимами преступления, далеко выходящие за пределы обычного уголовного правосудия. Эти проблемы привлекли внимание активистов международных правозащитных организаций и исследователей прав человека. Они начали искать оптимальное сочетание правосудия и интересов, связанных с построением легитимного демократического строя. В этой связи вошёл в употребление термин «transitional justice».
Демонтаж социалистической системы в Восточной Европе и СССР, урегулирование вооружённых конфликтов на Балканах и в ряде африканских стран, ликвидация апартеида в ЮАР придали переходному правосудию универсальное значение в деле преодоления последствий грубых нарушений прав человека в ходе демократизации. В 90-е годы ХХ века активно развиваются такие его институты, как комиссии по установлению истины, люстрация, реституция права собственности; для уголовного преследования на основании международного права создаются специальные органы — Международные трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде, смешанные (гибридные) уголовные суды, Международный уголовный суд; Комиссия ООН по правам человека впервые сформулировала принципы борьбы с безнаказанности нарушителей прав человека. Яркие (хотя и не бесспорные) примеры правосудия переходного периода в первом десятилетии XXI века: урегулирование последствий индонезийской оккупации в Восточном Тиморе, политика дебаасификации в Ираке, процесс над Красными кхмерами в Камбодже, осуждение за грубые нарушения прав человека глав государств – бывшего президента Либерии Чарльза Тейлора и бывшего президента Перу Альберто Фухимори.
В настоящее время различные механизмы переходного правосудия действуют в нескольких десятках стран мира. Из сравнительно недавно запущенных комплексных программ в этой области следует упомянуть Комиссию правды и достоинства в Тунисе, законы о декоммунизации и очищении власти на Украине, Соглашение между правительством и революционными вооружёнными силами Колумбии (ФАРК) о жертвах вооружённого конфликта в этой стране.
В России до сих пор ограничивались по преимуществу лишь символическими мерами преодоления тяжкого наследия советского государственного террора. Принятый в 1991 году закон «О реабилитации жертв политических репрессий», помимо собственно реабилитации и аннулирования нескольких статей советских уголовных кодексов, направленных на подавление инакомыслия и свободы совести, содержит положения о компенсациях, возврате конфискованного имущества, привлечении к уголовной ответственности лиц, участвовавших в расследовании и рассмотрении дел о политических репрессиях, о восстановлении репрессированных в российском гражданстве. Однако на практике эти нормы применяются очень ограниченно. Такие получившие широкое распространение в посткоммунистической Европе механизмы переходного правосудия, как люстрация, открытие доступа к архивам политической полиции и реституция права собственности на национализированное имущество, России практически не знакомы (подробнее об этом – в главе 6).
Некоторые элементы переходного правосудия были использованы в России не в связи с посткоммунистической трансформацией, а в ситуациях внутренних вооружённых и политических конфликтов. Это «политическая амнистия» 1994 года (для членов ГКЧП и защитников Верховного Совета России) и амнистии для участников вооружённых конфликтов на Северном Кавказе.
Переходное правосудие противоположно двум крайностям, часто проявляющим себя при трансформации общества от репрессивного авторитаризма к демократии, – мести и забвению. Первая крайность возникает, когда жертвы, долгое время лишённые справедливости (или те, кто выступает от их имени), берут правосудие в свои руки и сами учиняют расправу над своими мучителями. Классические примеры – операция «Немезида», проведённая партией «Дашнакцутюн» против организаторов и исполнителей геноцида армян, уличные казни сотрудников госбезопасности во время Венгерского восстания 1956 года и расстрел четы Чаушеску. При второй крайности виновные в совершении преступлений остаются безнаказанными, а выжившим жертвам предлагается всё забыть. В таких случаях неисправленная безнаказанность вдохновляет новых палачей, общество же не получает необходимой прививки от диктатуры, склонной поэтому возрождаться в новых формах. Примеры – постсоветская Россия, Азербайджан и бывшие советские республики Центральной Азии. Переходное правосудие предлагает срединный, «царский путь»: оно призвано обеспечить национальное примирение на основе справедливости, развивает иммунитет к беззаконию и защищает будущее от рецидивов прошлого. В этом смысле можно сказать, что переходное правосудие одинаково противостоит и насилию, и бессилию.
В каждой конкретной ситуации реализация мер переходного правосудия обусловлена положением вещей, которое обычно называют конфликтом позитивных ценностей. Выбор тех или иных подходов и инструментов в конечном счёте зависит от того, как общество и власти разрешают этот конфликт и какими приоритетами при этом руководствуются.
Как в доктрине, так и в практике функционирования устойчивого правового государства такие блага, как демократия, мир и справедливость, расцениваются как непротиворечивые, более того – взаимосвязанные и дополняющие друг друга ценности. Однако в постконфликтной и поставторитарной действительности они могут конкурировать между собой или, по меньшей мере, восприниматься в качестве таковых. Так, в ряде случаев полный или частичный отказ от уголовного преследования нарушителей прав человека становится частью договора (формального или неформального) между уходящим авторитарным и новым демократическим правительствами: о таких «сделках» можно сказать, что демократия и мир покупаются ценой справедливости. Однако в ситуациях, когда несправедливость носит вопиющий характер и затрагивает значительное число жертв, такая «сделка» может быть расторгнута потерпевшей стороной в одностороннем порядке – либо в форме самосуда и мести (иногда достигающей масштабов организованного террора против реальных или предполагаемых нарушителей), либо в форме возникновения (возобновления) вооружённого конфликта. В менее острых случаях несправедливость в течение долгих лет «отравляет» общество, затрудняя или вообще делая невозможным построение правового государства. В ряде стран лояльность жертв «приобретается» в обмен на раскрытие правды о злодеяниях или / и люстрацию. В более вдохновляющих примерах (среди которых развитие ситуации в Аргентине) многолетняя ненасильственная борьба жертв постепенно приводит к отмене амнистии и судебному преследованию значительного числа нарушителей, включая бывших глав репрессивного режима и тайной полиции. В политических условиях, характеризующихся большей стабильностью, при наличии соответствующих ресурсов и сильного гражданского общества (как, например, в Германии после её объединения), найти баланс между правом жертв на справедливость и потребностью общества в стабильном демократическом развитии удавалось гораздо легче и быстрее.
Вопрос об эффективности переходного правосудия остаётся предметом общественных и научных споров. Если принимать во внимание только непосредственные задачи его механизмов (привлечение к уголовной ответственности, установление фактов и возмещение вреда, причинённого потерпевшим), примерами их результативного применения могут служить, в частности, Аргентина, Чили, Германия, Чехия, государства Балтии. Многие поставторитарные и постконфликтные страны, практиковавшие переходное правосудие, достигли значительных успехов в деле демократизации и построения правового государства, однако сложно с точностью определить степень его влияния на эти достижения общественного развития.
Несмотря на широкое распространение и поддержку со стороны авторитетных международных структур, концепция «transitional justice» не является общепризнанной. Её критикуют, прежде всего, за необоснованное, конъюнктурное или просто случайное смешение правовых и политических задач – правосудия и демократизации, – а также за насаждение претендующих на универсальность теоретических разработок без внимания к реальным потребностям обществ, переживших вооружённые конфликты или государственные репрессии.
Тем не менее, в отличие от самой концепции «transitional justice», лежащая в её основе безнаказанность преступлений, санкционированная властью, безусловно признаётся проблемой, требующей решения. Поэтому в докладе мы попытались уйти от механического перенесения идей «transitional justice» на российскую почву и предложить средства для борьбы с системной безнаказанностью в России с опорой на отечественный и иностранный опыт.
Фактические данные о правонарушениях и реакции на них властей в этой работе были получены из следующих источников:
Основным источником правовых оценок событий, о которых говорится в этой работе, служит законодательство, действовавшее на территории России в момент их наступления. По общему правилу нельзя придавать обратную силу закону, устанавливающему или отягчающему ответственность (статья 54 Конституции России). По этой причине, в частности, безнаказанные преступления советской эпохи оцениваются по советским законам, из-за отсутствия в России в это время другого внутреннего позитивного права. Применительно к периоду революции 1917 года и последующей гражданской войны используется также дореволюционное российское законодательство.
В некоторых случаях сам закон, по нашему мнению, становится средством политического преследования и как таковой утрачивает правовой характер (см., в частности, примеры в параграфе 2.6 главы 2). Оценка таких законов как противоправных выводится из положений неизменяемых первой и второй глав Конституции России (основы конституционного строя и права и свободы человека и гражданина).
Помимо российской Конституции и законов, суждения о наличии в том или ином событии правонарушения основываются на нормах международного права в области прав человека и международного гуманитарного права. Среди использованных нами договорных источников первой из вышеупомянутых отраслей нужно назвать Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенцию ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания и Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, второй – Женевские конвенции 1949 года и дополнительные протоколы к ним. В тех случаях, когда нуждающееся в мерах переходного правосудия посягательство уже было предметом рассмотрения в международных судах, для правовой оценки используются их выводы по соответствующим делам.
Наряду с положениями международных договоров, в которых участвует Россия, источником норм для юридической квалификации описываемых событий служит и обычное международное право. Международный обычай – это «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». Речь идёт прежде всего об обычных нормах, устанавливающих ответственность за международные преступления (подробнее об этом – в параграфе 3 главы 7).
Наличие международного обычая как юридически обязательного правила выявляется посредством доказательства всеобщей практики его применения государствами и отношения к нему с их стороны как к норме права (opinio juris). Основными источниками современного обычного международного уголовного права, как правило, называют статуты и судебную практику международных уголовных трибуналов ad hoc (по бывшей Югославии и по Руанде) и Международного уголовного суда. Вопрос о том, может ли деяние признаваться уголовно наказуемым на основании обычного международного права, в практике Европейского Суда по правам человека был разрешён положительно. По этой причине квалификация преступлений по международному праву в этом докладе может иметь не только теоретическое, но и практическое значение.
Отдельно следует перечислить источники идей, из которых состоит предлагаемая вашему вниманию концепция переходного правосудия. Это международные договоры, документы международных межправительственных и неправительственных организаций, правовые позиции международных судов и Конституционного Суда России, иностранное законодательство, иностранная и российская научная литература, рекомендации российских правозащитных организаций, программные документы политических партий и общественных организаций.
Два основных источника содержательных предложений концепции – документ Комиссии ООН по правам человека «Обновлённый свод принципов защиты и поощрения прав человека путём борьбы с безнаказанностью», подготовленный докладчиком Дианой Орентлихер, и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 от 16 декабря 2005 года «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьёзных нарушений международного гуманитарного права». Система и понятийный аппарат концепции в значительной мере заимствованы из них. Наряду с этими источниками, в которых были обобщены лучшие международные практики переходного правосудия, мы использовали и другие документы ООН. В частности, доклад Генерального секретаря «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах» от 23 августа 2004 года, резолюцию Комиссии ООН по правам человека 2005/66 «Право на правду» от 20 апреля 2005 года, изданную Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека серию методических руководств «Инструменты обеспечения верховенства права в постконфликтных государствах», директивную записку Генерального секретаря «Подходы ООН к переходному правосудию», рекомендации Комитета ООН против пыток в рамках рассмотрения периодических докладов России по соблюдению Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Из рекомендательных документов Совета Европы прежде всего следует назвать Руководящие принципы Комитета Министров по пресечению безнаказанности в связи с грубыми нарушениями прав человека (2011), а помимо них – резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы 1096 «Меры по преодолению наследия тоталитарных коммунистических режимов» (1996), 1481 «О необходимости международного осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов» (2006) и 1738 «Средства правовой зашиты в случаях нарушения прав человека в Северокавказском регионе» (2010), заключения Венецианской комиссии за демократию через право, в частности, о люстрационных законах.
Из практики Европейского Суда по правам человека хотелось бы выделить постановления по делам Аслаханова и другие против России (2012) и Абакарова против России (2015), а также постановление Большой палаты по делу Маргуш против Хорватии (2014), недавнее постановление по делу Полях и другие против Украины (2019), а также решения по вопросу о приемлемости жалоб Колка, Кислого и Пенарта против Эстонии.
Среди документов других международных организаций следует отметить доклад Международного комитета Красного Креста «Оказание помощи семьям пропавших без вести» (2009), а также определение «большой коррупции» (англ.: grand corruption), предложенное «Транспэренси Интернэшнл».
Из рекомендательных документов российских правозащитных и научных организаций мы использовали проект общенациональной государственно-общественной программы «Об увековечении памяти жертв политических репрессий и о национальном примирении», подготовленный в 2011 году в Совете по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ, концепцию комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ, разработанную в 2013 году Институтом проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, Альтернативный доклад общественной организации «Комитет против пыток» по соблюдению Российской Федерацией Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (2012-2018).
В концепции немало ссылок на правовые позиции Конституционного Суда России. Предлагаемые в ней решения обоснованы оценками из трёх его постановлений – от 5 июля 2001 года № 11-П (о ретроактивном изменении постановления об амнистии), от 11 мая 2005 года № 5-П (о повороте к худшему при пересмотре судебных решений по уголовным делам) и от 10 декабря 2019 года № 39-П (о праве на возвращение жертв политических репрессий).
Важным источником заимствования для концепции послужили иностранные законы: Германии – о приостановлении течения сроков давности в отношении преступлений Социалистической единой партии Германии (1993), о реабилитации и возмещении вреда, причинённого жертвам противоречащих правовой государственности мер уголовного преследования (1992), об отмене противоречащих правовой государственности административных решений и связанных с ними дополнительных требований (1994), закон Южно-Африканской Республики о национальном единстве и примирении (1995), положения Уголовного кодекса (в редакции от 12 июля 1995 года) и Конституции Польши 1997 года о сроках давности уголовного преследования, закон Чехии об участниках антикоммунистической оппозиции и сопротивления (2011).
Из российской научной литературы хотелось бы выделить монографию Г.И. Богуша, Г.А. Есакова и В.Н. Русиновой «Международные преступления. Модель имплементации в российское уголовное законодательство» (2017). Некоторые из изложенных в настоящей работе идей ранее высказывались авторами в их публикациях.
https://trjustice.ilpp.ru/introduction.html (Материалы, размещенные на сайте Института trjustice.ilpp.ru распространяются некоммерческой организацией, включенной в реестр организаций, предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона «О некоммерческих организациях»)
События в деле Сергея Рыжова развивались стремительно и наконец вышли на финишную прямую. В понедельник 18 октября военный суд в городе Самара заслушал прении сторон и последнее слово обвиняемого Рыжова.
В своем последнем слове Сергей не стал апеллировать к совести суда, не стал просить для себя послаблений и не вызывал жалости. Наоборот, он тезисно прошелся по ключевым ошибкам и явным фальсификациям в деле.
Не имея юридического образования, за четыре года политического преследования Рыжов уже стал разбираться в уголовном процесс на серьезном уровне, о чем можно сделать вывод из его речи.
– Одинаковые, написанные под копирку показания свидетелей
– Отказ от показаний сразу у нескольких свидетелей обвинения. Они прямо утверждали, что их заставили подписать лживые показания
– Отсутствие какой-либо подготовки или действий к подготовке за три дня, до предполагаемого преступления, которое должен был совершить Рыжов.
– Фейковые доказательства, такие как приложенный телефонный разговор двух людей, которые вообще не имеют отношения к Рыжову, не упоминают Рыжова, и разговаривают о покупке легального охлащенного оружия. Как это доказывает вину Рыжова?
– Обвинения Рыжова в том, что он один, без какой-либо подготовки должен был захватить сразу несколько зданий, перекрыть трассы, совершить взрыв и серию ложных минирований. Ну не бред ли?
На все эти детали обратили внимание адвокаты и сам Сергей.
Несмотря на все это, уже во вторник суд вынес обвинительный приговор – 6 лет лишения свободы. Что почти вдвое меньше, чем запрашивала сторона обвинения.
https://www.facebook.com/profile.php?id=100005914452173 Полностью речь Сергея Рыжова можно послушать здесь: https://www.facebook.com/freedomtosergeyrygov/videos/953016918897443 Александр НИКИТИН
Последние события вокруг обеспечения честных выборов в Москве и Санкт-Петербурге со всей остротой обнажили россиянам нелепости в нашем «демократическом» движении. Еще раз подтверждено очевидное: любая попытка изменить посредством выборов соотношение, хотя бы на чуть-чуть, в расстановке сил в правящей элите немедленно вызывает жесткие силовые ответные меры.
Чужие и чуждые кандидаты отсекаются на стадии регистрации. А суета с организацией протестов на площадях и бульварах против беспредела в избиркомах, в которых принимают участие менее одной десятой процента избирателей, приводят только к появлению новых страдальцев и сидельцев за правду, свободу и честные выборы.
И так почти на каждых выборах. И так почти во всех регионах великой России.
И заканчивается эта суета везде и всегда одинаково. Правящая элита наглядно и убедительно доказывает народу, кто есть кто. Демократические лидеры, утеревшись очередной раз от брызг сверху им в лицо, пробормотав что-то типа «божья роса», снова начинают очередную кампанию за «объединение» разрозненных демократических сил с неизбежной борьбой за власть в новом объединении и сохранение своего влияния в мелких, влачащих жалкое существование, политических партиях и общественных движениях. И опять же с заведомо известными результатами, сводящимися к традиционной и популярной жалобе об отсутствии харизматического народного вождя.
И что любопытно и удивительно: никто из умеющих думать демократов не хочет задумываться и серьезно анализировать, почему это так всегда получается. Никто не задает себе вопрос: почему это избиратели не хотят прислушаться к непреложной правде и истине, которую на каждых выборах несут им апологеты «демократии, прав и свобод человека и приоритета прав личности над интересами государства»?
Всего каких- то пять лет назад среди сторонников демократии суетился и я.
Но я сумел задать себе этот упорно не задаваемый демократами вопрос и стал искать на него ответ. Результат меня ошеломил. И привел к полной смене моего мировозрения и переоценке шкалы ценностей.
Прежде всего я задумался, почему никто, включая и саму власть, у нас в России не может о власти сказать, что это – власть народа, из народа и для народа? Потом я себя поправил: есть, есть кому так сказать. Еврейский раввин Берл Лазар заявил, что у нас в России созданы идеальные условия для существования и деятельности евреев. И действительно, он прав, поскольку нет ни одного направления в общественной деятельности, исключая грубую физическую работу, где бы славные и умные представители евреев не сказали своего, в буквальном и переносном смысле, золотого слова и не заняли ведущие руководящие должности и высоты, в первую очередь банковской сфере и экономике. И я искренне порадовался за них. Но чувство удовлетворения полученным ответом не наступило.
Затем я задумался, а почему мы, все остальные жители этого государства, когда речь идет о власти на всех уровнях по всей вертикале, не признаем, что это выбранные нами руководители, а говорим в неопределенной форме «они», а иногда «наши хозяева». То есть, мы стихийно, на подсознательном уровне, отделяем власть хозяев или «их» от себя, так как понимаем, что они –это не мы, подчеркивая тем самым, что есть мы, а есть они. Они не из нас и не для нас, а мы не из них, но мы для них. И тут казалось бы должен быть сделан единственный вывод, что они, наши хозяева и властители, чужды нам по крови и мировоззрению. Этот факт признал и известный политолог и политтехнолог А. Сурков в своей известной статье (Долгое государство Путина), подчеркнув, что эти два народа (правящая элита и глубинные народ, то есть мы и они) существуют всегда рядом, но не смешиваются. Но наши демократы этот вывод, несмотря на конкретную подсказку А. Суркова, не делают.
И тогда мной, к счастью, была услышана мудрость. Если тебе что-то непонятно, то ты сначала проанализируй собственный опыт, затем поинтересуйся, что об этом писали или говорили предки, а затем обратись за разъяснениями в ведающему человеку (Учителю).
Мой опыт мне достоверно показал, что при общественно-политической игре (в том числе и в выборы) на поле наших хозяев, по правилам, установленным ими (причем они имеют возможность в любой момент игры изменить эти правила), рассчитывать на честные выборы и на честную победу в них нельзя.
Затем я заинтересовался, как строили власть и управление наши мудрые предки. Наши мудрые и великие предки, до наступления ночи Сварога, жили в Светой Руси, когда смыслом существования человека было духовно- нравственное развитие и служение своему роду и племени, а не накопление богатства и силы. Кровно-родственные связи в обществе всегда были и будут самыми крепкими и самыми надежными. Но уважение инородцев (язычников) было непреложным правилом и всеми соблюдалось.
У наших предков было Богами установленное правило: власть в Державе, общине, роде и племени должен всегда гарантированно получать самый честный, самый нравственный и самый умелый. Такая система власти получила название земское копное самодержавие. О копном порядке управления делами общины, рода и племени, а также союза племен Державе, написано много, поэтому я сказанным и ограничусь.
Наши предки полностью отрицали технократическое развитие цивилизации, которое неизбежно порождает стремление к обогащению кучки самых жадных, самых бессовестных и самых лживых членов общества. Для прихода к власти и для сохранения власти и богатства кучкой самых жадных, самых бессовестных и самых лживых общинников было придумано государство, в котором было установлено равнодушие, то есть равенство всех перед законом, или, другими словами, когда самый умный и самый глупый пользуются равными возможностями в управлении делами общества и государства. Наиболее привлекательный способ для гарантированного управления обществом кучкой самых жадных, самых бессовестных и самых лживых граждан государства являются демократические выборы. Это о государстве было сказано: чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лайя (чудовище рукотворно от людей, огромно, имеющее много жадных ртов и лживо).
В нашем гимне, который я слышу каждое утро, есть замечательные слова, что нашим общим достоянием является «предками данная мудрость народная». Но мы все не слышим этих слов. Мудрость наших предков оказалась нами не востребованной.
Умные люди (Учителя) мне разъяснили, что в нашем современном обществе все граждане по уровню духовно-нравственного развития делятся на бездушных кощеев, бесов, нелюдей и нежитей, а также на малодушных жителей (смердов) и людин. Душевных человеков очень мало, исчисляется всего десятками тысяч, а великодушных волхвов практически нет, так как они насчитываются единицами. Малодушные жители лишены способности различать добро и зло, так как у них очень мало духовно-нравственных побед над собой, а потому совесть находится в зачаточном состоянии, да и та спит, околдованная черной магией ночи Сварога. Но именно они, смерды, и ещё нежити, фактически определяют, как мы в своем государстве живем и будем жить. Малодушных жителей и нежитей у нас почти 90 процентов населения.
Безусловно, кощеи, бесы и нелюди с помощью силы и лжи легко объявляют себя властью народа, подчиняют себе малодушных жителей и нежитей и, опираясь на них, устанавливают порядок в государстве.
Итак, малодушные смерды (жители) и нежити предпочитают бороться за свои права, как правило, индивидуально. Нет, конечно, они готовы и объединяться, но при условии, чтобы такое объединение обязательно было одобрено властью, чтобы возглавил его один из провластных депутатов или человек, рекомендованный или одобренный властью, и чтобы на деятельность такого объединения выделялись бы бюджетные средства.
Софинансировать свою коллективную борьбу за свои же права малодушные жители и нежити не желают и не будут. Но за это осуждать их нельзя. Они, опираясь на генетическую память о Светой Руси, искренне и обоснованно ждут бескорыстных спонсоров и тех, кто по доброте душевной готов ему помогать.
При этом, а это обстоятельство особенно важно, восстановление своих прав малодушные жители не связывают вообще с демократией, законностью и правопорядком, хотя связывают, только в незначительной части, с правосудием.
Поэтому смерды не вступают в политические партии и очень, очень неохотно идут с исками в суд. Мой личный, более чем двадцатилетний опыт правозащитной деятельности, всегда был неутешителен: в своём поиске правды малодушные жители уповают, в основном, на государственные институты, которые придуманы для смердов (малодушных) и нежитей бездушными пришлыми, на всех уровнях государственной вертикали, начиная с районного уровня и вплоть до российского Президента.
И опять же это генетическая память о Светой Руси малодушным жителям подсказывает, что чем выше пост занимает чиновник, тем больше надежд на него могут возлагать малодушные жители. Высшее должностное лицо, Президент (а по родовой памяти монарх), вне конкуренции по доверию. Редкий малодушный житель не видит в нём своего кумира. И это не случайно. Опять же генетическая память нашему малодушному жителю напоминает, что чем выше должность во власти, тем более великодушен, честен и профессионально подготовлен должен быть занимаемый её человек.
Когда на встречах с высокопоставленным чиновником или депутатом обсуждаются проблемы нарушения социально-экономических прав и интересов человека, малодушные жители и нежити единодушно возмущаются бездействием государственных и муниципальных чиновников, но при этом никогда требуют больше прав для себя или остальным жителям, а напористо требуют укрепить власть государственной бюрократии, то есть чтобы ещё больше прав или полномочий дали чиновникам, а то и создали ещё одну бюрократическую структуру в рамках властной вертикали, которая бы специализированно решала их обсуждаемые наболевшие проблемы.
Опираясь на свою генетическую память, когда забота о семье, роде и племени была главной задачей волхвов и князей, малодушные люди с горечью сегодня говорят: «Мы никому не нужны», «О нас никто не думает», «Когда , наконец, власть о нас вспомнит и нас заметит».
Малодушный смерд (житель) и нежить не замечает и, более того, не хочет замечать факты нарушения чиновниками прав и свобод в отношении других жителей, даже своих соседей. В большинстве случаев он готов только посочувствовать. Да что там соседей, даже за своих родственникам он, как правило, активно не вступается, что вполне естественно, поскольку кровно- родственные связи между словенами, русичами и русскими людьми разрушены.
И опять здесь в малодушном смерде (жителе) или нежити говорит родовая генетическая память. В органе общественного самоуправления КОПе говорить и обсуждать дела общины и разбирать споры между общинниками имели право, причем строго поочереди, только главы семейств и выборные старшие десятники и сотники. Остальные обязаны были молчать, так как за них речь ведут самые умные избранные из их числа. Причем до 30 лет, пока не появится жизненный и профессиональный опыт, молодые люди, какими бы умными они ни казались, вообще не имели права выступать в народных собраниях.
Но если нарушение прав и свобод коснется самого малодушного жителя или нежитя, он, опять же на основе генетической памяти о Светой Руси, будет искренне удивляться тому, что другие люди, более умные и ответственные, за него перед государственными чиновниками-самодурами не вступаются и ему ничем не помогают.
И вот на такого избирателя, который не способен различать добро и зло, почти никогда не защищает даже свои собственные нарушенные права, всегда убежденного в том, что власть всё знает и умеет, наивно уповает в своей борьбе за власть наша либеральная и социальная политическая несистемная оппозиция.
Многие из этих либеральных и социальных политиков (но не лидеры и вожди) искренне считают, что умными предвыборными листовками и яркими, острыми плакатами, многочисленными страничками в интернете и, что для них особенно важно, личном общении большинство малодушных жителей можно убедить в своей правоте. Для этого надо только найти правильные слова и доходчиво объяснять в праведности и искренности своих намерений сделать их жизнь качественно лучше. И тогда во время очередных выборов они сумеют получить голоса малодушных смердов и, в конечном итоге, войти во власть, даже если выборы не будут до конца честными и открытыми.
И так уповают уже, на моей памяти, свыше четверть века. Конечно, они имеют на это право. Тем более, что большинство этих либеральных и социальных политиков сами являются малодушными смердами или, того хуже, бездушными и лишены способности различать.
Но, что очевидно, даже когда оппозиционеры входят во власть, для простого малодушного жителя ничего не меняется. Жить ему лучше не стало. Более того, все свои улучшения в повседневной жизни малодушные жители получают от бездушной власти пришлых. И это факт.
Итак, общий духовно-нравственный уровень развития и генетическая память о Светой Руси не дают обычным малодушным смердам (жителям) и нежитям не то что понять, а даже услышать речи наших либеральных и социальных оппозиционных политиков. В этом направлении двигаться и суетиться по поводу наступления позитивных перемен бесперспективно.
Изменения начнутся только тогда, когда лучшие из наших либеральных и социальных оппозиционных политиков, являющихся по своему духовно- нравственному уровню развития людинами, то есть умеющими различать, не осознают простой истины, что государство, демократия, права и свободы человека это порождение иудохристианской цивилизации, то есть порождение победы и торжества над совестью торгашества (жадности) и жажды власти, стремления к личному обогащению и возможности безнаказанно отнимать чужую собственность. Поймут, что всё это глубоко чуждо словену, русичу и русскому человеку.
Словену, русичу и русскому человеку нужен не закон, нужно не провозглашение неприкосновенности и священности частной собственности, нужно не равенство нравственного калеки, алкоголика и педофила, с достойным духовным профессионалом в решении вопросов управления делами семьи, общины, рода, племени и Державы.
Русичи глубоко убеждены, что решать любые вопросы надо исключительно на основании нравственности, справедливости и честности.
А для этого надо отбросить на свалку истории всё, что входит с этим в противоречие, что насильно в ночь Сварога принесли нам на Светую Русь бездушные пришлые.
И жизнь наладится.
Малодушные жители в борьбе за свои права. Статья третья
Итак, малодушные смерды (жители) и нежити предпочитают бороться за свои права, как правило, индивидуально. Нет, конечно, они готовы и объединяться, но при условии, чтобы такое объединение обязательно было одобрено властью, чтобы возглавил его один из провластных депутатов или человек, рекомендованный или одобренный властью, и чтобы на деятельность такого объединения выделялись бы бюджетные средства.
Софинансировать свою коллективную борьбу за свои же права малодушные жители и нежити не желают и не будут. Но за это осуждать их нельзя. Они, опираясь на генетическую память о Светой Руси, искренне и обоснованно ждут бескорыстных спонсоров и тех, кто по доброте душевной готов ему помогать.
При этом, а это обстоятельство особенно важно, восстановление своих прав малодушные жители не связывают вообще с демократией, законностью и правопорядком, хотя связывают, только в незначительной части, с правосудием.
Поэтому смерды не вступают в политические партии и очень, очень неохотно идут с исками в суд. Мой личный, более чем двадцатилетний опыт правозащитной деятельности, всегда был неутешителен: в своём поиске правды малодушные жители уповают, в основном, на государственные институты, которые придуманы для смердов (малодушных) и нежитей бездушными пришлыми, на всех уровнях государственной вертикали, начиная с районного уровня и вплоть до российского Президента.
И опять же это генетическая память о Светой Руси малодушным жителям подсказывает, что чем выше пост занимает чиновник, тем больше надежд на него могут возлагать малодушные жители. Высшее должностное лицо, Президент (а по родовой памяти монарх), вне конкуренции по доверию. Редкий малодушный житель не видит в нём своего кумира. И это не случайно. Опять же генетическая память нашему малодушному жителю напоминает, что чем выше должность во власти, тем более великодушен, честен и профессионально подготовлен должен быть занимаемый её человек.
Когда на встречах с высокопоставленным чиновником или депутатом обсуждаются проблемы нарушения социально-экономических прав и интересов человека, малодушные жители и нежити единодушно возмущаются бездействием государственных и муниципальных чиновников, но при этом никогда требуют больше прав для себя или остальным жителям, а напористо требуют укрепить власть государственной бюрократии, то есть чтобы ещё больше прав или полномочий дали чиновникам, а то и создали ещё одну бюрократическую структуру в рамках властной вертикали, которая бы специализированно решала их обсуждаемые наболевшие проблемы.
Опираясь на свою генетическую память, когда забота о семье, роде и племени была главной задачей волхвов и князей, малодушные люди с горечью сегодня говорят: «Мы никому не нужны», «О нас никто не думает», «Когда , наконец, власть о нас вспомнит и нас заметит».
Малодушный смерд (житель) и нежить не замечает и, более того, не хочет замечать факты нарушения чиновниками прав и свобод в отношении других жителей, даже своих соседей. В большинстве случаев он готов только посочувствовать. Да что там соседей, даже за своих родственникам он, как правило, активно не вступается, что вполне естественно, поскольку кровно- родственные связи между словенами, русичами и русскими людьми разрушены.
И опять здесь в малодушном смерде (жителе) или нежити говорит родовая генетическая память. В органе общественного самоуправления КОПе говорить и обсуждать дела общины и разбирать споры между общинниками имели право, причем строго поочереди, только главы семейств и выборные старшие десятники и сотники. Остальные обязаны были молчать, так как за них речь ведут самые умные избранные из их числа. Причем до 30 лет, пока не появится жизненный и профессиональный опыт, молодые люди, какими бы умными они ни казались, вообще не имели права выступать в народных собраниях.
Но если нарушение прав и свобод коснется самого малодушного жителя или нежитя, он, опять же на основе генетической памяти о Светой Руси, будет искренне удивляться тому, что другие люди, более умные и ответственные, за него перед государственными чиновниками-самодурами не вступаются и ему ничем не помогают.
И вот на такого избирателя, который не способен различать добро и зло, почти никогда не защищает даже свои собственные нарушенные права, всегда убежденного в том, что власть всё знает и умеет, наивно уповает в своей борьбе за власть наша либеральная и социальная политическая несистемная оппозиция.
Многие из этих либеральных и социальных политиков (но не лидеры и вожди) искренне считают, что умными предвыборными листовками и яркими, острыми плакатами, многочисленными страничками в интернете и, что для них особенно важно, личном общении большинство малодушных жителей можно убедить в своей правоте. Для этого надо только найти правильные слова и доходчиво объяснять в праведности и искренности своих намерений сделать их жизнь качественно лучше. И тогда во время очередных выборов они сумеют получить голоса малодушных смердов и, в конечном итоге, войти во власть, даже если выборы не будут до конца честными и открытыми.
И так уповают уже, на моей памяти, свыше четверть века. Конечно, они имеют на это право. Тем более, что большинство этих либеральных и социальных политиков сами являются малодушными смердами или, того хуже, бездушными и лишены способности различать.
Но, что очевидно, даже когда оппозиционеры входят во власть, для простого малодушного жителя ничего не меняется. Жить ему лучше не стало. Более того, все свои улучшения в повседневной жизни малодушные жители получают от бездушной власти пришлых. И это факт.
Итак, общий духовно-нравственный уровень развития и генетическая память о Светой Руси не дают обычным малодушным смердам (жителям) и нежитям не то что понять, а даже услышать речи наших либеральных и социальных оппозиционных политиков. В этом направлении двигаться и суетиться по поводу наступления позитивных перемен бесперспективно.
Изменения начнутся только тогда, когда лучшие из наших либеральных и социальных оппозиционных политиков, являющихся по своему духовно- нравственному уровню развития людинами, то есть умеющими различать, не осознают простой истины, что государство, демократия, права и свободы человека это порождение иудохристианской цивилизации, то есть порождение победы и торжества над совестью торгашества (жадности) и жажды власти, стремления к личному обогащению и возможности безнаказанно отнимать чужую собственность. Поймут, что всё это глубоко чуждо словену, русичу и русскому человеку.
Словену, русичу и русскому человеку нужен не закон, нужно не провозглашение неприкосновенности и священности частной собственности, нужно не равенство нравственного калеки, алкоголика и педофила, с достойным духовным профессионалом в решении вопросов управления делами семьи, общины, рода, племени и Державы.
Русичи глубоко убеждены, что решать любые вопросы надо исключительно на основании нравственности, справедливости и честности.
А для этого надо отбросить на свалку истории всё, что входит с этим в противоречие, что насильно в ночь Сварога принесли нам на Светую Русь бездушные пришлые.
И жизнь наладится. Сергей ПЕРЕПЕЧЕНОВ
На днях на прогулке свободных людей меня пригласили принять участие в некоем заседании по проблемам объединения оппозиционно настроенных лидеров общественных объединений с созданием альтернативы общественной палате. Пригласив, организаторы уверили, что мой опыт организации различных политических, профсоюзных, гражданских структур им крайне интересен.
Я подготовил тезисы своего выступления, которое готов был сделать в любой заинтересованной аудитории. Я их привожу здесь в надежде, что вдруг кому-то пригодятся – ведь готовился... На тусовке, которая всё же состоялась, я попытался огласить, меня прервали, сказав, что «сейчас не это нужно», что все всё «это и без меня знают», что «нужно объединяться в протесте и вообще нужно, нужно...».
А я-то и хотел сказать всего: «Две вещи делают гражданское подвижничество недееспособным: многолетнее отсутствие политики, утверждающей конституционные нормы и ценности (в первую очередь федерализма и местного самоуправления), и наша нищета».
Политики ЕР придумали свои схемы государственности и МСУ и насоздали надстройки типа аппаратов омбудсменов и ОПы – никак не вписываемые в нормальную жизнь открытого общества. Они создали понятную им, бюрократической номенклатуре, схему телевизора «Рекорд-64», которая может показывать только «рябь». И вот мы будем играть в их игры (а они уже 20 лет заставляют нас играть в их игры типа «подкидного дурака»), смотреть их «телевизор», либо проектировать свою систему – то, что исходит из опыта демократических стран, из того, что нужно нам – это важно?!
Лично я в такие игры, где так называемые «общественники» пуще огня боятся слова «политика», наигрался. Нам нужна политика здравомыслия, и именно политическая защита интересов общества – т.н. «третьего сектора» в условиях власти, захваченной первыми двумя секторами – собственно властью бюрократии и хищного бизнеса. Следует иметь в виду, что «общество» в лице так называемых «общественников из НКО» давно превратила этот сектор в не менее коррумпированный сегмент, чем всё остальное. Это самое страшное, что общество заражено и в нём не могут взращиваться ни позитивные примеры, ни подвижничество, ни опыт!
У меня многие позиции в этом понимании проблем организации общественной жизни, местного самоуправления – выстраданы! Поэтому, наверное, я нередко нетерпим ни к другому мнению или другим позициям, а к нежеланию понимать и видеть корни проблем, а они, эти корни, больны и не могут растить что-то плодоносное. Объединяться ради объединения не получается, сколько бы мы не говорили!
Я в трудовой жизни был немало лет проектировщиком и в общественном участии хочу быть именно проектировщиком работающих на благо людей и сообществ систем и схем.
Общественные объединения должны активно заниматься проектированием бюджетов, в первую очередь бюджета МСУ. В этом, как и последующим за проектированием и реалиацией контроле роль общественных объединений неоценима! Сейчас ведь создана система организованного хаоса, в которой трудно понять что-то специалистам, не говоря о избирателе, налогоплательщике…
Если рассматривать «советскую власть», как модель, то она проста в понимании своего устройства и бюджетная политика «нижнего уровня» в сравнении с нынешней – небо и земля! Бюджет города Саратова 9 млрд. руб. при собираемости налогов в 96 млрд. – «чёрная дыра»…
Оппозиция. Какая может быть оппозиция у критиков власти, мсу, социальной политики и проч.. если у самой власти нет никаких позиций на развитие страны, городов и весей! Какое может быть общественное участие в этом бардаке бюджетно-финансовых отношений? Всё нормальное гражданское участие, основанное на подвижничестве, заменила «грантовая культура» –создай угодный власти проект и получи деньги на его освоение! Где результаты сотен и тысяч проектов грантовой культуры (зарубежных фондов и местечковой) в Саратове?
Объединение вокруг общих проблем (житейских, социальных, культурных), именно само «объединение» (организованное или самоорганизованное) в цивилизованных странах стимулируется, всячески поощряется… Из огромного набора инструментов влияния нам остаётся только критика!
Наша власть сняла с себя все обязательства за организацию (!!!) МСУ, здравоохранения, образования – вот ведь в чём беда!
Как нам быть в этих условиях? По источникам финансирования, когда многие из них неприемлемы, любо невозможны: гранты зарубежных фондов, гранты администраций… Остаётся спонсорская помощь и пожертвования юридических и физических лиц… Здесь вопросы!!
НКО и общественные объединения. Вопросы!!! Насколько действительно общественными (коллегиальными) являются те или иные существующие структуры?
Для меня очень важна идеологическая составляющая в деятельности общественных объединений. Поэтому я её рассматриваю в политическом контексте – много лет я, как демократ, выступаю со своих позиций (не поддержанных партией «Яблоко» в Саратове) по организации местного самоуправления в городе Саратове и других крупных городах. В основе этих позиций лежит изменённая схема территориально-административного деления Москвы, там МСУ осуществляется на территориях муниципальных районов с числом жителей 50-80 тысяч. В Саратове и других городах «власть нижнего уровня» даже физически далека от нужд и интересов жителей.
Основой же этого проекта является тезис: «мы, политики, общественные деятели не вместо вас, мы для того, чтобы создать такие условия, в которых вы жители-собственники, социально активные граждане, подвижники будете главными действующими лицами, партнёрами городского самоуправления, вы сможете полноправно и полноценно участвовать в решении любых вопросов местного значения!»
И я думаю, что этот политический посыл мог бы стать и для нашего объединения некоей основой, которая и является Альтернативой существующей системе общественных отношений, в которой наша гражданственность будет иметь ясные критерии её оценки: имущественная ответственность и социальная активность в условиях полной информированности и открытости, способность к сопротивлению произолам, где и от кого бы они не исходили! Ведь ОПники и ЕдРосы много лет говорят о своей гражданственности, абсолютно не неся ответственности за создание условий для её проявлений и даже не имея критериев определения гражданственности. Потому и оценить работает ли ОПа ЕР на повышение нашей гражданственности невозможно.
Я предлагаю попытаться создать Гражданскую палату «Альтернатива». Было бы правильным включить в неё депутата Саратовской городской думы и Облдумы (для работы по бюджету Саратова) Турунтаева, Бондаренко (по согласованию)».
Обиделся было, потом понял наконец-то, что не туда попал...
19 сентября 2017 года Владимир ГАРМАТЮК
12 октября 2021 года президент РФ Путин В.В., выступая в Москве в Кремле перед депутатами новой Государственной Думы VIII созыва, сказал: «Повторю, что главный наш враг – это низкие доходы наших граждан, миллионов наших людей».
Цепочка взаимосвязанных событий, итоги работы семи предыдущих Дум в России, повлекшая за собой бедность, людей такова: системная девальвация рубля (как лёгкий способ наполнения бюджета обесцененными рублями) привела к гибели многие тысячи производственных предприятий, к массовой безработице, а сокращение предприятий (как источников доходов в бюджет) и привело к бедности миллионы людей.
То есть нищета граждан возникла вследствие системы стратегических ошибок в управлении государством и экономикой, вследствие «заботы» семи предыдущих Дум. Как говорит пословица: «У семи нянек дитя без глазу».
Чем может помочь в данной ситуации «восьмая нянька», какой вклад внесёт восьмая Госдума?
К сожалению, в своей речи В. Путин так и не сказал, как победить главного врага народа – нищету и безработицу.
Как всё-таки исправить ситуацию?
Решение данного вопроса осложнено тем, что в России в условиях исключительно централизованной власти все решения принимаются в «одном центре» (в одной голове), информация распространяется только в одну сторону (сверху вниз), а сигналы в обратную сторону блокируются многочисленными «не проводящими ток диодами».
Большое число бедного населения в России (миллионы людей, чьи доходы после уплаты: квартплаты, транспортных расходов и прочих обязательных платежей становятся ниже физически необходимого прожиточного минимума) – действительно является главным тормозом в жизни, развитии общества и страны в целом.
Наконец-то это было замечено и это обнадёживающий признак «света».
Нищие (пенсионеры, безработные) не могут полноценно питаться, должно одеваться, молодые не могут создавать семьи, иметь детей, нет возможности учиться, развиваться. Нищета, безработица, болезни, стрессы – причина вымирания народа.
Нищета и безработица убивает также и экономику страны.
Нищие не могут приобретать промышленные и сельскохозяйственные товары, не могут пользоваться платными услугами. Экономика, не имея востребованного спроса и не получая платы на свою продукцию и услуги, сокращается и разрушается.
Корни же нищеты находятся в: невежестве, алчности и безнравственности.
Как нищета, безработица, другие беды связаны с нравственными пороками?
В период с 1917 по 1991 год в России на лозунгах о свободе и демократии у власти была династия вождей (царей), опиравшихся на «красную» партию, которая была «инструментом» и оружием в их руках.
Самодержавие вождей и их партий – это не есть демократия (не народная власть). Это, условно, «не токопроводящая электрическая система», в которой информационные сигналы (как по нервам в живом организме – от головы к конечностям и от больных органов к голове), идут беспрепятственно в обоих направлениях.
Вожди и их правящая партийная номенклатура жили изолированно от народа, они говорили одно, а делали другое. Информационной связи с народом не было. В конце концов, люди перестал верить вождям и их партии, а потому идея строительства государства социальной справедливости (социализма) была провалена – провалена самими же вождями.
Ложь, лицемерие, алчность, невежество, чванство партийной «знати» привело страну к политическому, экономическому кризису, к товарному голоду, а затем к краху. Последний вождь (генеральный секретарь КПСС) сбежал из страны и живёт в Германии, а партия распалась. Народ же потерял результаты своего многолетнего труда, а государство СССР разрушилось. Винить в данном случае следует не только, любивших власть, славу и богатство вождей, но и своё невежество.
С 1993 года и по настоящее время в России (опять же с заявлениями о демократии) к власти пришла новая династия «белых» вождей (царей), опирающихся на всё ту же правящую систему партийного самодержавия, поменявшая цвет, но не поменявшая суть.
Что изменилось в системе власти в России? – Ничего!
Тогда чего ждать от ранее провалившейся не демократической системы?
Что такое капитализм?
Безумная алчность накопления капитала низводит сознание людей до уровня животных. Капитализм считает, что товарный рынок накормит народ, которому больше ничего и не надо. Но сказано: «Не хлебом единым жив человек».
Не социализм или капитализм или какой другой …изм, не самодержавие партийной системы, а свобода и разум наполняет прилавки в магазинах продуктами труда предпринимателей. Точно так же, как свободный живой и растительный мир, где вообще нет никакой политики – наполняет своим разнообразием огромную природу.
Свободный производитель и предприниматель, которым в России в 1991 году «развязали руки», действительно быстро насытил рынок товарами, но следом этому появилась и новая проблема – нищета и безработица, возникшие по причине насилия правящей идеологии стяжания капитала.
Беспредельное материальное обогащение, нерегулируемое никакими законами – безнравственно. Безумное стяжание капитала (24 олигарха миллиардера в России обладают большим состоянием, чем всё население в стране) – является причиной нищеты, безработицы, вымирания народа и разрушения экономики.
«Белая» партия, как и предыдущая «красная», повторяет те же самые ошибки.
Что в результате?
Невежество, алчность и безнравственность делают массу людей нищими, безработными, озлобленными, опасными для себя и для окружающих.
Об этих фактах ежедневно пишут российские СМИ, о них говорят на телевидении.
Российские школы, учебные заведения, вокзалы и прочие места массового посещения людей превратились в режимные объекты, огороженные железными решетками, электронными замками, рамками металлоискателей, с пропускной системой, похожей на тюрьмы, но, несмотря на это, там всё равно происходят массовые убийства. Молодёжь обострённо чувствует лицемерие в обществе и это вызывает у них неуправляемую ненависть к окружающим. Постоянно и повсеместно в стране происходят зверские преступления – например: на днях беспричинная агрессия и тяжкие избиения в московском метро, истязания заключенных в Саратовской области, сексуальные извращения и издевательства в «элитных» частях в армии, на почве насилия массовые расстрелы и так без конца… Каждый может в любой день стать очередной жертвой преступности и насилия. Общество деградирует в условиях отсутствия в СМИ и в обществе правды о причинах происходящего.
Чтобы исправить ситуацию, необходима не замена «легиона» стоящих в очередь алчущих власти вождей и их партий, а нужна новая подлинно демократическая система власти. Объединяются в партии не для того, чтобы дать, а чтобы взять власть у народа.
Партии ведут междоусобную борьбу за власть над народом. Нет ни одной партии, которая на словах, заявляя о демократии, на деле готова вернуть власть народу.
Партии собирают в свои ряды «преданных» вождям. В их число попадают: льстецы, лицемеры, алчные коррупционеры, невежды, безнравственные карьеристы и прочие функционеры. Для управления страной и народом нужны: ум, мудрость, честность, порядочность, и другие качества.
Вы спросите, как таких людей выбирать?
Теоретическая модель устройства новой системы народовластия (демократии) есть.
См. об этом на ссылке материал: «Что такое демократическое государство». http://www.velykoross.ru/journals/all/journal_104/article_6301
Но 99% людей в мире и в России ничего о ней не знают, так как во многих странах, которые считают себя демократиями, на самом деле нет свободы слова. Там так же, как и в России, правит самодержавие и его партийная власть.
Самодержавие всегда против просвещения, так как в знаниях видит угрозу своей власти. Большинство СМИ при партийном самодержавии подавлены, они не служат ни стране, ни народу, ни добродетели. «Если соль перестанет быть соленой… Она уже ни к чему не пригодна, остаётся выбросить её вон, под ноги прохожим». (Мф. 5-13).
Если в СМИ говорить правду, то можно правильно, называя корни проблем, иметь возможность исправлять ошибки.
Главное «лекарство» от нищеты, безработицы и от многих других бед одно – гласность и правда. Это тот самый путь к победе над нищетой, которые не назвал В. Путин в своём обращении к депутатам.
Ложь убивает людей, а правда свободных СМИ спасает!
Если молчать, то нищих, безработных и бед в мире и в России станет ещё больше, жизнь народа ухудшится, будет больше несправедливости, лжи и насилия и не будет никакой возможности сделать свою жизнь и жизнь людей в стране лучше.
г. Вологда, 15 октября 2021 года Татьяна БРИЦКАЯ, собкор «Новой газеты» в Заполярье
Корр.: У вас есть ощущение, что страна зашла на второй круг? Роман с тоталитаризмом возрождает стилистику 100-летней давности и в политике, и в искусстве. Почему мы погружаемся туда, откуда с трудом выбрались?
В. Ерофеев: Мы живем в волшебной сказке. А волшебная сказка совершенно не обязательно должна быть доброй, детской. Она может быть жестокой и кровавой. В этой сказке неизменны персонажи, меняются только актеры. Сказка – это как раз движение по кругу. Иногда дает какие-то надежды герою, потом опять его захлопывает и так далее. Есть фигуры, которые демонстрируют реальное зло, абсолютное, и это не только Баба Яга, может и царь быть бесконечно жестоким: вся эта рубка голов… Вдруг может возникнуть тема любви, Ивана-дурака, но как только происходит свадьба, мы опять погружаемся во мрак. Это не метафора, поверьте, так и есть, крутится и крутится, как волчок.
Если посмотреть на нашу историю, мы все время то в одну сторону мячик гоним, то в другую, но все на одном поле. И чтоб выскочить с него, нужно предпринять колоссальные усилия, какие Петр Первый предпринял.
Но ведь тоже не выскочил, все равно засосало. Прорубил окно в Европу, а его заколотили. Он разорвал страну к тому же: возникла эта часть, которую называют либеральной интеллигенцией, а беда ее заключается в постоянном желании освободить народ, то есть остальные 80 процентов населения. Русская интеллигенция – это каста, которая борется за освобождение и счастье народа. Только вся либеральная мысль основана на принципе французского Просвещения 18 века: человек добр по своей природе.
Корр.: А это ошибочный принцип?
Он опровергается начиная с Достоевского, Ницше, Фрейда, а потом всей историей ХХ века.
На российскую либеральную общественность иногда грустно смотреть, потому что и здесь все идет по кругу. Все бьются за свободный выбор народа, а народ дружно голосует совсем не за тех, кто хотел его освободить. Дело не в том, что вышибли всех неугодных. Дело в том, что это почти никого не возмутило. В отличие, скажем, от Минска, где за последние годы накопился заряд европейских ценностей. Я в Минске на литературном конгрессе был просто поражен мягкой толерантностью белорусов, которой не обладает наша либеральная мысль, поколовшаяся на тысячу кусков. А почему покололась, тоже понятно: потому что у каждого свое представление об освобождении того, кого не освободишь.
Конечно, есть возможность сделать страну помягче, получше, покомфортнее, что-то притушить, так же как мы, разобравшись в себе, можем что-то притормозить в собственном характере: жестокость, гневливость… То же самое реально сделать и с обществом, как сделала Европа. Она ведь не обещала светлое будущее, она обещала больше человеческого комфорта, причем не только телесного, но и душевного, – в общем, культуры. Другое дело, что, когда с этим обществом встречается другое, конечно, негодяи всегда выигрывают, потому что у них нет никаких сдерживающих факторов.
Корр.: Недавнее поздравление российского МИДа с годовщиной советского вторжения в Польшу напомнило о феномене гопничества, прижившемся у нас на всех уровнях общества. Почему гопник стал в России супергероем?
У нас миллионы гопников. Мы живем под солнцем гопника. Мы долго искали свою идею и пришли к этому культу. Это культ силы. Гопники никогда не извиняются, не стесняются, наглость приветствуется. Делают вещи совершенно идиотские с точки зрения нормального сознания, а для них – радость и счастье. Гопник рад, когда удалось наступить кому-то на ногу. Главное, что звучит сейчас во власти, это хохот по отношению к тем «идиотам», которые, как мы с вами тут или там, на Западе, рассуждаем. Конечно, есть и там обеспокоенность, что подчиненные могут в какой-то момент обозлиться, но и то не из-за либерализма, а только если последнее отберут. Но и это запрограммировано в сказке: и бунт, и мечты Ивана-дурака.
Корр.: Мы наблюдаем новое Средневековье: суеверная псевдорелигиозность, мифологизированное сознание, городские страшные легенды вроде жидких чипов и отравленных арбузов… Это откуда?
Как ни парадоксально, гопничество построено на суевериях. Ты избранник своего двора, тебя могут убить финкой, а могут прославить. На этой странной дворовой ноте можно нарастить Средневековья дохрена. А когда гопник взлетает на верхи, он прекрасно понимает, что для удержания власти нужно включить мистический элемент, мифологию. Даже в истории он должен быть всегда прав, отсюда эксплуатация темы победы. А кто не согласен – русофоб.
Корр.: Вот вас так и называют.
Меня несправедливо называют русофобом, я лишь стараюсь показать реальность и куда-то вывести. Я не считаю, что идеал на Западе. Недавно на одной международной панели я спросил своего соседа, умрет ли он за европейские ценности? Он ответил: за семью и родных да, а за ценности нет. Я говорю: вот в этом разница, за эти ценности у нас один сидит в тюрьме, его фамилия Навальный, а другого убили под Кремлем, его фамилия Немцов. Так что мы в этом что-то понимаем.
Я никого не устраиваю. Гопота – не мое, а у либералов тоже есть красная черта, за которую нельзя.
А писатель в отличие от журналиста не ищет выход – он ищет вход. Вход в экзистенциальную тему, которая гораздо значительнее, чем эти дрязги политические.
Это продолжение той самой борьбы с энтропией, которая является главной задачей искусства и делает его сотворчеством Божеству.
Корр.: Почему государство озаботилось нравственностью: начало сажать за «порнографию», «пропаганду ЛГБТ», маркировать книги? Ваши, например, «18+».
Любой тоталитарный режим вмешивается в постель. Вся энергия должна быть подчинена не твоим прихотям, а ориентироваться на государственную безопасность.
Но это очень избирательно: сами они по своим законам жить не станут. В Москве существует огромное количество гаремов, но это им неинтересно, а интересно запретить девушкам спать с девушками.
Корр.: Если продолжать про Средневековье, то ковид стал новой чумой. Почему она не вывела на первый план истинные ценности: жизни, свободы, здоровья?
У меня была такая же надежда: что ковид сплотит людей, поставив перед ними общую задачу. Но получилось наоборот. Вмешалась глупость, Мы поглупели. Нет ничего объединяющего даже на формальном уровне. Глупость – страшная катастрофа нашего времени.
Корр.: Почему в массовом сознании нет морального императива, единого представления, что хорошо, а что – плохо?
Он был, тут ведь хорошо поработала литература 19 века. Но было и органическое зло – царизм. И это зло настолько возненавидели, что борцы поменялись с ним местами. И кровь потекла потоками. Мы от этого не оправились. Интеллигенция сейчас исчезающий объект. Литература слабенькая. Она может рассказывать о том и о другом, и даже талантливо, но большая литература – не об этом, она должна быть в поиске действительно значимых представлений о человеческой природе.
Наши главные болячки – гопничество, вялость философской мысли и гниение толпы. Если не выскочить из этой сказки, Россия сгниет – как силос. Мы отстаем от мира, плохо работаем, даже не ленимся, а балдеем. Ужасны эти выдумки про «глубинный народ», который на самом деле может подхватить три темы: рыбалку, водку и баб, впрочем, даже про баб – уже сложнее. А дальше стена, никаких абстрактных слов. Я в новой книжке пишу, что есть «понятка» – фильтр, через который понятное проходит, а непонятное притормаживает. «Понятка» помогает им жить: не страшны ни санкции, ни репрессии. А если что-то проскочит, то будет взрыв, пугачевщина.
Корр.: Это пессимистическая теория в пользу отъезда.
Страна не уедет от себя. Она все примет, она и 37-й год приняла. В этот раз будет более точечно, но не менее неотвратимо. Чтобы всех перерезать, нужна идеология, которая подкупит всех, у нас ее нет, так что массовые репрессии возможны только на очень сильном натяжении, мобилизации, когда «завтра война». Но если сильно натянуть, элита будет недовольна, им тоже хочется пожить, а не строем ходить.
Чтобы изменить страну, нужны огромные усилия, равные петровским. И человек, готовый взять это на себя. Поздний Горбачев, наверное, мог пойти в этом дальше других, он из сказки немножко вырывался, но тут случились известные события. А Ельцину не удалось, он сам оказался этим народом.
Как и Путин – он же поразительно народен. Он свой, он разведчик, любитель поохотиться. Анализ с этого надо начинать, а не с того, что он ненавидит либеральную мысль, а она – его.
Спасти может чудо, связанное с Петром Первым, но желательно, чтобы Петр был не очень кровавым. И это будет не по шерсти населению, силовикам и много кому. Но если правильно рулить, можно выскочить из этой сказки, иначе сгнием. Правда, я Петра пока не вижу.
Корр.: А культура может спасти?
Культура это борьба с энтропией – с хаосом, гниением, смертью. Главный борец с энтропией – Кафка. Или чуть-чуть Достоевский в «Записках из подполья», потому что это выход на экзистенциальную тему, которая и дает возможность продолжить путь сотворчества.
Корр.: Но в этой борьбе невозможно победить. То есть, борьба заведомо с трагическим исходом?
Невозможно. И человек смертен. Но мы включены в то, что Андре Мальро называл условиями человеческого существования, – так называлась его книга. Надо просто признать, что люди такие, какие есть, что «они» – это мы. Мы порой теряем самих себя, представления о себе из-за всяких девайсов, но это же не значит, что их надо запретить. Это значит, что надо просто себя осмыслить.
https://novayagazeta.ru/articles/2021/09/26/my-zhivem-pod-solntsem-gopnika Александр ПОДРАБИНЕК, правозащитник и журналист
Недавние «выборы» в Государственную Думу еще раз проявили устойчивое стремление власти полностью контролировать ситуацию даже в этом подобии парламента. В управлении государством Кремлю всё ещё удается сочетать военно-полицейский режим с демократической декорацией.
Правда, реальная жизнь такова, что декорации эти теряют убедительность. Узурпаторам всё труднее прикрывать выдумками царящий в стране произвол. Если бы человек, 20 лет не приезжавший в Россию, посетил страну сегодня, он бы ужаснулся политическим переменам. Пространство свободы скукожилось до уровня конца 1980-х.
Нам, живущим в этой стране, оценить такие постепенные перемены довольно трудно. Отчасти потому, что мы склонны жить иллюзиями – подобием выборов и рыночной экономики, потешным парламентом и фальшивыми судами, иллюзией демократии в авторитарном государстве. Нас всё ещё радует наша иллюзорная жизнь, хотя заметно, что власть уже устала притворяться.
В мире еще достаточно авторитарных режимов, которыми бессменно управляют диктаторы или хунта. Они довольствуются своей ролью хозяев страны, воруют из государственного бюджета, строят себе дворцы с золотыми унитазами, содержат преторианскую гвардию и казнят противников режима. Они примитивно властолюбивы, не очень нуждаются в идеологии и заботятся только о надёжности своих кресел на вершине узурпированной ими власти.
Долго казалось, что и нынешний российский режим именно таков, что эту власть кроме наживы и коррупции ничего не интересует. Но, похоже, это не так. Усилия по подавлению гражданских свобод превосходят необходимый уровень защиты власти от общества. Речь идет уже не о безопасности тех, кто незаконно прибрал к рукам управление государством, а об их намерении контролировать все стороны общественной и личной жизни.
Речь идет о воссоздании тоталитарного режима. Тоталитарная власть держится на тотальном контроле, не может позволить какой-либо социальной, политической или религиозной группе быть самостоятельной. В тоталитарном идеологическом государстве островок самостоятельности, неподконтрольности недопустим. Именно поэтому в современной России продолжается массированная законотворческая и правоприменительная атака на независимых во мнении интеллигентных людей.
Государственный террор – ещё один верный признак тоталитаризма. Для тоталитарного государства образованные люди, особенно в гуманитарной сфере, представляют страшную угрозу. Они легко выходят из-под тотального контроля и способны создавать привлекательные для других людей сообщества. Поэтому нынешняя российская власть упорно навязывает свои «квасные» правила идеологического воспитания и патриотического образования.
Симптомы тоталитаризма встречаются в России всё чаще и чаще. Риторика власти всё больше напоминает советские образцы. Агрессия против Польши в 1939 году и развязывание Второй мировой войны МИД России назвал «освободительным походом».
Власть решительно настроена поставить под свой полный контроль некоммерческий сектор и распространение информации. Общественные организации и СМИ, получающие финансирование из-за рубежа, считаются политически неблагонадежными, получают статус «иностранного агента» и вытесняются из сферы своей деятельности. И это даже в том случае, если прежде они вполне успешно сотрудничали с властью.
Страх перед властью растекается по стране. Не перед законом или правом, которые, кажется, уже никто не принимает во внимание, а перед угрозой произвола со стороны государства. Государственный террор – ещё один верный признак тоталитаризма. Это наш завтрашний день, если не найдется силы, которая его остановит.
Радио «Свобода» (выполняет функции иностранного агента – Ред.), 24 сентября 2021 года
Редакция информационно-аналитического портала «Богатей-онлайн» начинает публикацию цикла фильмов-бесед саратовца Михаила Ганзина, посвященного истории российских реформ, начиная с петровских преобразований и до наших дней, а также реформ в других странах в разных областях: экономической, финансовой, земельной, судебной, самоуправления, образования. Автор обещает около 200 фильмов.
1. СССР сравнение с Китаем.
2. Почему в СССР не проводились реформы.
3. Сравнение СССР с Японией, как СССР добывал сырья в сотни раз больше.
4. Сравнение Японии с СССР, как Япония производила продукции в десятки и сотни раз больше.
5. Петр I:
6. Александр II:
И так далее.
Cмотрите:
В рамках реализации программы дорожных работ участка автомобильной дороги А-331 «Вилюй» компания группы АО «РНГ» выполнила работы по строительству 10 км современной дороги. Несмотря на пандемию коронавируса проект завершен в срок.
Очередной сегмент трассы станет частью маршрута между Ленском и Мирным. Работу приняли представители управления автодороги «Вилюй» и Мирнинского управления автомобильных дорог.
Высокий уровень компетенций в дорожном строительстве, новая немецкая техника, многолетний опыт по строительству асфальтовых дорог в республике позволяют выполнять работы качественно и в срок.
С учетом сложных климатических условий в Якутии сезон строительства дорог ограничен. Основная деятельность ведется в период с мая по октябрь. Для качественной укладки асфальта и выполнения контракта привлекаются высокопрофессиональные специалисты. Используется современная техника с встроенным автоматизированным контролем качества выполненных работ.
Начальник подведомственного Росавтодору ФКУ «Упрдор «Вилюй» Николай Андреев высоко оценил результат, отметил особую сложность участка и профессионализм специалистов.
Участие в развитии Якутии, повышение качества жизни местного населения – ключевая задача группы компаний АО «РНГ», входящей в «Истсиб холдинг». В планах – и дальше принимать участие в конкурсах на строительство дорожной инфраструктуры.
https://rngoil.ru/news/the-new-section-of-the-vilyui-federal-highway-was-launched/ Роберт ЛЕБЕДЕВ
Международное правозащитное движение «Мир без нацизма» предложило создать Всемирную Антинацистскую Хартию, которую смогли бы подписать все желающие жители планеты, разделяющие неприятие нацизма. Об этом говорится в обращении, опубликованном на сайте https://www.stopnazism.org/ – официальном портале движения «Мир без нацизма». Документ адресован Генеральному секретарю ООН, лидерам и парламентам стран – членов Совета Безопасности ООН и ОБСЕ.
Как следует из текста обращения, Всемирная антинацистская хартия – это «международная декларация фундаментальных принципов антинацистской деятельности, в основе которой лежат общие цели и методы противодействия расизму, ксенофобии, радикальному национализму, религиозной ненависти и неонацизму».
«От имени Международного правозащитного движения «Мир без нацизма» обращаюсь с призывом объединить усилия мирового сообщества со странами и лидерами, последовательно отстаивающими международное право и ведущими борьбу с наступлением «коричневой чумы», – заявляет президент Движения «Мир без границ» Борис Шпигель. Именно его подпись стоит под обращением.
Согласно документу, поводом для обращения в высокие международные инстанции стал рост проявлений нацизма, неонацизма, ксенофобии, расовой и религиозной ненависти в ряде стран мира, вызванный героизацией нацизма и переписыванием истории Второй мировой войны. «В разных регионах нашей планеты продолжают гибнуть люди из-за своего цвета кожи, национальности, этнической и религиозной принадлежности. Во многих европейских странах, в том числе в странах-членах ЕС растет уровень межэтнической и расовой ненависти, проявлений антисемитизма и отрицание Холокоста. В ряде стран идет нарастающий процесс героизации государственными институтами нацистских преступников и их прихвостней из местных националистов», – говорится в тексте.
«Мир без нацизма» обращает внимание адресатов на то, что существующие правовые механизмы, осуждающие героизацию нацизма и ксенофобию, попросту не работают. А точнее, откровенно игнорируются многими странами, политическое руководство которых закрывает глаза на пропаганду нацистских идей и ценностей. А зачастую само руководство и раскалывает общество по национальному, конфессиональному и языковому признакам. Закономерным итогом этой политики становятся регулярные новости о нацистских маршах, осквернении памятников советских воинов и братских могил, переписывании истории Второй мировой войны, одобрении действий фашистов. Проблема приобрела такие масштабы, что о ней уже говорится официально: Европейская комиссия против расизма и нетерпимости в своем отчете по итогам 2019 года сообщила об «угрожающем росте» числа антисемитских, антимусульманских и других преступлений на почве ксенофобии, напоминает «Мир без нацизма» в своем обращении. Организация уверена, что данные процессы напрямую угрожают основополагающим ценностям демократии и прав человека.
В тексте обращения подчеркиваются усилия Российской Федерации и лично президента Владимира Путина по противостоянию вновь поднимающей голову нацистской идеологии. Руководитель движения «Мир без нацизма» напомнил, что российский лидер Владимир Путин неоднократно заявлял об опасности попыток в современном мире взять на вооружение нацистскую идеологию, переписать историю и оправдать преступления нацизма. «Последовательная и неуклонная позиция Президента Российской Федерации Владимира Путина по борьбе с нацизмом и риторикой ненависти на основе этнической принадлежности является залогом международной и региональной безопасности, стабильности в мире в целом», – уверен Шпигель.
В подтверждение своих слов движение «Мир без нацизма» напомнило, что Российская Федерация ежегодно вносит на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН проект резолюции «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». Однако сказать четкое «нет» современным вариантам «коричневой чумы» согласны не все: так, в 2019 году на 74 сессии Генассамблеи ООН документ поддержали 133 государства, 52 страны воздержались, а США и Украина высказались против.
По мнению Бориса Шпигеля, сегодня в мире сложились условия, аналогичные тем, что почти сто лет назад привели к власти Гитлера: экономический кризис, стремление ряда стран пересмотреть итоги предыдущей Мировой войны, проблема национальных меньшинств и беженцев. При этом, прямые свидетели ужасов нацизма, а также его победители уходят из жизни, а молодежь слишком плохо знает историю, чтобы не повторить ошибок прошлого. Помочь им в этом – наша общая задача, уверен Шпигель.
В завершение обращения его автор просит Генерального секретаря ООН включить рассмотрение этой глобальной проблемы в план работы Совета безопасности ООН и вынести соответствующую Резолюцию. Это сыграло бы значительную роль в противостоянии проявлениям ненависти на почве расизма, нацизма, ксенофобии и антисемитизма, полагает Борис Шпигель.
https://www.kp.ru/daily/28356/4504157/1. Постановка проблемы
2. Цель доклада
3. Общие сведения о переходном правосудии
4. Правовые и методические основы концепции
Последнее слово политзаключенного Сергея Рыжова в суде
Малодушные жители в борьбе за свои права
Оппозиция должна не говорить о местном самоуправлении, а реально идти «в люди»!
Главный враг России, или Как исправить ситуацию с нищетой и безработицей
Виктор Ерофеев: «Петр Первый прорубил окно в Европу, а его заколотили»
«Кто не согласен – русофоб»
«Если не выскочить, сгнием, как силос»
Рассвет тоталитаризма. Вот что нас ждёт
Реформы вчера и сегодня
Компания группы АО «РНГ» открыла новый участок дороги на федеральной трассе Вилюй
Борис Шпигель: Последовательная позиция Владимира Путина является залогом международной и региональной безопасности