|
| К свежему номеру |
Умирающее кладбищеНа главном саратовском кладбище обитают бомжи, мародёры и сатанисты Елена НАЛИМОВА Кладбища не находятся в центре внимания общества. О них вспоминают, когда надо торжественно возложить куда-нибудь дежурные цветы и произвести салют. А затем возвращается запустение. Говорят, война не закончена, пока не похоронен последний солдат. А можно сказать и так: общество не может быть признано здоровым, пока остается заброшенной хоть одна могила. И неважно — солдат в ней похоронен или мирный гражданин. Прошлое
Из семи городских кладбищ, находящихся в ведении МУП "Ритуал", Воскресенское — самое старое. Оно было основано в 1840 году, то есть почти два века назад! Со дня своего основания и до революции выглядело оно довольно чинно и культурно — небольшая часовня, участки с могилами, разделенные по рангу — № 1 и № 2 для богатых горожан, остальные для простого люда. За оградой освященной кладбищенской земли хоронили самоубийц. После революции часовню разрушили, но ранговость в захоронении еще долго существовала, только сословие заменили должность и профессия покойника. На центральных участках №№ 1, 2, 3 хоронили видных деятелей науки, искусства, священнослужителей, известных и значимых для города людей, а также начальников и руководителей, за ограду были вынесены захоронения репрессированных — церковную идеологию сменила партийная.
В 1976 году, в соответствии с существующими нормами, кладбище закрыли, но новое, Елшанское кладбище к этому времени еще не было открыто. Сложилась непростая ситуация. Воскресенское кладбище расположено в черте города, и желающих посещать могилы близких, не совершая дальних поездок, было множество. На Елшанском хоронили неохотно, к тому же выглядело оно тогда, по сравнению с Воскресенским, как пустырь. На любой спрос, как известно, всегда найдется предложение, и за особую плату на Воскресенском кладбище стали хоронить на дорожках между могилами. Продолжалось и "подселение" в родственные могилы. Что получилось в результате, можно увидеть сейчас. Воскресенское кладбище "перенаселено" и местами практически непроходимо. Усугубил ситуацию и наш саратовский вяз — неимоверно быстро разрастающееся дерево с очень коротким "сроком годности": хрупкая и быстро стареющая древесина легко ломается, возникают непроходимые завалы. Еще одна особенность — высокие ограды, которые "вошли в моду" в XX веке. Могилы прошлого века — это, как правило, склепы (их много в центре кладбища), а также простые каменные памятники и кресты. Склепы представляют собой огражденные невысоким каменным бортиком площадки около 10 кв. м с глубоким внутренним фундаментом. В таких могилах делались семейные захоронения, для этого участок земли и защищался подземным каменным ограждением. После революции семейные склепы отошли в прошлое, под захоронение стали выделять "норму" — 5 кв. м земли. Памятники в большинстве случаев стали делать из недолговечной мраморной крошки, более богатые — из мрамора и гранита плюс высокая ограда — вот ритуальный стандарт прошлого века. По правилам и нормам ограда вокруг могил не разрешалась, но в таком тонком деле власти предпочитали пойти на уступки населению, учитывая национальные и местные традиции. Тогда казалось, что это важнее, чем утвержденные нормы, но время показало, что правила были написаны не зря, нагромождение оград еще больше затруднило проход по Воскресенскому кладбищу.
Настоящее
58 гектаров трудно контролируемой, местами абсолютно заросшей деревьями, заваленной валежником территории, несущей на себе отпечаток городской истории двух веков, достались муниципальному унитарному предприятию "Ритуал". Так сложилось в нашей стране, что государственное, равно как и городское (или, по-новому, муниципальное), на деле означает — ничье.
Со всех сторон кладбище окружил город. С одной стороны Воскресенское выглядит вполне цивильно и представительно — парадный вход, асфальтированная дорога. С другой стороны войти на территорию можно через гаражи, еще один вход — со стороны СХИ, там к кладбищу примыкает район, называемый в народе "Шанхай". Наконец, четвертый вход — "правительственный", отсюда на Воскресенское заезжают делегации чиновников во главе с Аяцковым.
Близость города создает дополнительные проблемы. Из "Шанхая" на кладбище приходят… домашние козы, все дорожки носят следы их пребывания. На некоторых участках живут своры собак, временами нападающие на рабочих. Следом за козами по утрам на кладбищенские дорожки приходят студенты института МВД для совершения физкультурной пробежки. Выглядит это достаточно экзотично: печальные могилы и радостные, разгоряченные бегом лица, но рабочие уже привыкли. Многие саратовцы ходят через кладбище на работу, чтобы не делать слишком большой крюк.
Вполне комфортно чувствуют себя на кладбище бомжи, неформалы и даже сатанисты. На самых непроходимых участках, таких как 33-й, 35-й, 36-й, расположенных слева от центрального входа, за частными домами, куда боится заходить даже персонал, есть так называемые "лежанки" — места сбора и проживания бомжей и молодежи, ищущей острых ощущений. Самые безобидные из этой братии — неформалы. Как рассказал мне смотритель, они даже обижаются, когда их пытаются прогонять: "подумаешь, пришли, послушали музыку, потусовались". Сатанисты тоже большого урона ритуальным сооружениям не наносят — совершают подсмотренные в голливудских фильмах ритуалы и жертвоприношения, развлекаются, одним словом. Жертвами, как правило, оказываются местные кошки — на большее доморощенные сатанисты не претендуют. Хуже обстоит дело с бомжами, порой между ними происходят стычки из-за дележа территории, иногда с довольно печальными последствиями. Летом они живут на летних лежанках, зимой перебираются поближе к теплоцентрали, проходящей со стороны СХИ.
Но самые опасные из посетителей Воскресенского кладбища — мародеры. Ежегодно от их рук страдает несколько десятков памятников. Какой-то идеологической подоплеки мародерство не несет, вандалы разрушают самые заметные памятники и надгробия. В этом году был разбит только что отреставрированный надгробный памятник Акиму Никитину, одному из основателей Саратовского цирка. Новая, яркая краска сделала памятник заметным, что и решило его судьбу. Цветные металлы, из которых сделаны некоторые памятники и таблички, раньше тоже привлекали мародеров, но сейчас все, что можно было снять, сняли, остальное заменили на менее ценное. Некоторые бронзовые бюсты захоронили. Удивляет, что большинство мародеров, как следует из уголовных дел, не местные, а приезжие, из других городов, то есть приезжают специально — искать развлечений на дорогом для саратовцев участке земли и, к сожалению, не встречают препятствий. Как уже было сказано, кладбище плохо проходимо, и контролировать всю территорию крайне трудно, потребуется усиление охраны в несколько раз.
Все беды Воскресенского кладбища характеризуются рабочими и руководством как неразрешимые. Кладбище медленно, но верно стареет, точнее, стареют и умирают владельцы могил. А ведь могилы по российскому законодательству являются частной собственностью родственников умершего. Как рассказала мне Ольга Жилина, бывший главный смотритель Воскресенского кладбища, прожившая на этой территории всю жизнь и знающая все секреты и тайны, 50 процентов всех могил заброшены, родственники захороненных в них людей давно умерли или переехали, а некоторые просто не приходят, чтобы убрать могилы. В результате многие могилы даже невозможно опознать: надписи стерты, памятники разрушены неумолимым временем. Существуют архивы, которые хранятся в МУП "Ритуал" на Киселева, 7, но часть информации уничтожил давний пожар, часть не совпадает с реальным расположением могил. А к некоторым могилам просто невозможно подойти, даже при желании.
В несколько привилегированном положении находятся захоронения участков №№ 1, 2, 3, в основном из-за места — центр кладбища всегда под контролем. Над некоторыми могилами взяли шефство организации: врачи ухаживают за могилами медиков, есть свои подшефные участки у ветеринарного института, следят за "своими" захоронениями Саратовская епархия и городской совет ветеранов. Вообще, пенсионеры вносят большой вклад в благоустройство и поддержание порядка на кладбище — устраивают субботники, убирают кладбище перед Днем Победы, на Пасху. Иногда помогают школьники из близлежащих школ — № 54 и № 31. Но коренным образом это не меняет ситуацию — из всех могил, расположенных на сорока шести участках, половина захоронений так и остаются заброшенными. Одно время рабочие оставляли на самых запущенных записки: "Уберите, пожалуйста, могилу", не столько в надежде, что могилы наконец приведут в достойный вид, а для того, чтобы убедиться, что их годами не посещают. И убедились: действительно так, но что делать дальше? Оказалось, эта проблема практически неразрешима.
Будущее
Мой разговор с директором МУП "Ритуал" Василием Глебовым строился по принципу "что еще у вас плохого". Как и многие городские МУПы, "Ритуал" сводит концы с концами, балансируя между рыночной экономикой и бюджетным финансированием. Годовое финансирование не превышает 7 млн., в прошлом году из бюджета было перечислено всего 3 млн. при реальной потребности 10— 50 млн. на каждое городское кладбище в год. Естественно, при таком раскладе решать вопросы приходится только за счет энтузиазма сотрудников. На действующих кладбищах процветает теневой бизнес — рытье могил и изготовление памятников в обход кассы приносит рабочим дополнительный доход. На Воскресенском кладбище подобный приработок невозможен — захоронения давно не ведутся. В семейные могилы разрешается захоронение урн с прахом, но таких случаев бывает не более 4–5 в год. Возможно, оттого, что крематориев в Саратове нет и кремацию заказывают в Москве или Питере. Правда, на кладбище хватает работы по расчищению завалов и вырубке деревьев. Рабочие не прочь подзаработать на этом, но заказчики в основном пенсионеры — кто шоколадку за услугу подарит, кто просто поблагодарит сердечно.
Директор ритуального МУПа и смотритель Воскресенского Антон Маковеев сокрушаются о плачевном состоянии кладбища и рассуждают о несбыточном — передаче его в частные руки. Только частник, по их мнению, может навести порядок. На бюджетные средства можно только поддерживать более-менее удовлетворительное состояние. Такие примеры в России есть, но возникает много "но", например, как можно быть уверенным, что похоронный бизнес не надоест бизнесмену и он не решит бросить дело, которое бросить просто нельзя, ведь кладбище — это особое учреждение. Лишь небольшой процент горожан, посещающих кладбища, способны заплатить частной фирме за поддержание порядка на могилах, большинство владельцев могил находятся за чертой бедности. Да и бесхозные захоронения тоже необходимо содержать. Опять же, архив — кто может обязать бизнесмена вести учет захоронений и хранить информацию? Необходима детальная проработка этих вопросов в законодательстве.
Глебов вообще считает, что корень проблем — в неработающих законах, регулирующих похоронное дело, а также в отсутствии специальной ветви власти, занимающейся исключительно этой областью. Например, заброшенные могилы по закону уничтожить нельзя — частная собственность, да и этические соображения удерживают кладбищенское руководство от столь резких мер. Так же обстоит дело и с оградами — удобны они или неудобны, разрушены, искорежены, но убрать их нельзя без согласия каждого владельца. Где же выход и ответ на все вопросы? Василий Глебов считает, что надо изменить сам принцип захоронений. По санитарным нормам, по истечении 20 лет со дня погребения происходит естественная минерализация останков и может быть произведено следующее захоронение. Если под могилу будет выделяться не 5 кв. м, как сейчас, а 10, то можно создавать семейные захоронения. Это будет удобно и для родственников — не потребуется посещать разные могилы в противоположных концах кладбища — и предотвратит запустение, которое можно наблюдать сейчас на Воскресенском. Кстати, сейчас на этом кладбище, по санитарным нормам, вновь можно хоронить: прошло более 25 лет со дня последнего захоронения, но решение пока не принято, и, скорее всего, кладбище так и останется закрытым. Закрытым и полузаброшенным.
Возможно, внимательное отношение к могилам предков надо прививать с детства. Городское общество ветеранов предложило закрепить по нескольку могил на Воскресенском кладбище за каждым классом во всех городских школах, чтобы дети время от времени убирали вверенные им участки.
Можно сказать, что состояние кладбищ как нельзя лучше отражает состояние общества: на часть проблем мы просто закрываем глаза, целые сферы и отрасли донельзя запущены и "непроходимы", прошлое предается забвению. Как и во многих вопросах, большие надежды возлагаются на бизнес, но как он будет работать в такой тонкой и этически сложной сфере, не укладывающейся в обычные бизнес-схемы? Может быть, частный капитал и способен восстановить кладбища, но начинать следует с позиции власти и более пристального внимания законодателей. Областной думой рассматривается законопроект "О погребении и похоронном деле в Саратовской области". Повлияет ли новый закон на ситуацию, сложившуюся на Воскресенском кладбище, неизвестно, но, возможно, не позволит довести до такого состояние новые. К 60-летию Победы Воскресенское кладбище, скорее всего, опять будет приведено в "косметический" порядок. Так уже было, перед возложением венков на могилу Н.Г. Чернышевского. Такой принцип можно взять на вооружение и обычным посетителям: если, убирая могилу родственников, обратить внимание на соседние, непосещаемые могилы, уделить немного времени для приведения их в порядок, может быть, тогда мы перестанем делить проблемы на свои и чужие и сообща решим этот неразрешимый вопрос.
 |
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
