|
| К свежему номеру |
Худсовет Роковая опера
Светлана ТЕНЕТКО Три дня, с 8 по 10 апреля, на сцена ТЮЗа царил Санкт-Петербургский театр «Рок-опера». Питерцы привезли в Саратов два спектакля: «Юнона» и «Авось» А. Рыбникова и «Иисус Христос – суперзвезда» Э. Уэббера. И если «Юнона», по словам самих артистов, всегда собирает полные залы (потому и давали два спектакля), то опасения по поводу «Иисуса» были напрасны – был полный аншлаг.
Говорят, что рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда» (Jesus Christ Superstar) стала главным яблоком раздора за всю историю существования музыки. Одно только название способно смутить умы и даже показаться богохульством. В 1970 г. «Иисус Христос» выходит в виде альбома, где главную партию исполняет Ян Гиллан – вокалист «золотого состава» «Deep Purple». В 1973 г. режиссер Норман Джуисон снимает одноименный художественный фильм по мотивам этого произведения. В 1990 году Санкт-Петербургский театр «Рок-опера» впервые в России ставит «Иисуса Христа» на русском языке. Собственно, сам театр, можно сказать, родился из ВИА «Поющие гитары». Саратовцы наверняка помнят зонг-оперу «Орфей и Эвридика» в их исполнении в Ледовом дворце. С приходом в коллектив режиссера Владимира Подгородинского ВИА обретает статус музыкального театра. Правда, у театра до сих пор нет своего помещения, потому актеры все время на гастролях и в родном Питере гости редкие.
Неожиданности начинаются уже в гардеробе. Черноволосый артист с весьма колоритной внешностью Раф Кашапов вообще-то исполняет партию Иуды в спектакле, но в этот вечер работает дублер (Раф будет петь Резанова в «Юноне» на следующий день, 10-го), за столиком с программками родного театра и старается заработать не тридцать серебреников, а наши родные рубли. Наверное, все же деньги здесь не главный вопрос. По словам артиста, он сам занимается собственной раскруткой, ведь наряду с дисками записей спектаклей театра у него есть и цыганские романсы, которые он исполняет со своей партнершей по «Юноне» Еленой Ульяновой. Публика реагирует по-разному, узнав, что перед ними заслуженный артист России: кто-то откровенно недоумевает, кто-то просит автограф. Воспользовавшись случаем, напрашиваюсь на интервью, а получив согласие и вооружившись программкой, отправляюсь в зал.
Сюжет оперы основывается на евангельских повествованиях и охватывает период от въезда Иисуса (в программке, правда, стоит Джизус Крайст, надо думать, для звуковой аутентичности) в Иерусалим до его казни на Голгофе.
Спектакль полностью лишен декораций. Но первые звуки Увертюры, символизирующие рождение толпы, заставляют забыть обо всем. Словно из кокона, бутона диковинного цветка, рождается многоликая толпа, управляемая, послушная, хоть и трусливая, но в то же время готовая, как стая дворняг, наброситься на одного, более сильного, и выбрать себе другого вожака. Как подтверждение этого звучат слова Джудаса (Иуды) (В. Ногин): «Им подойдет предлог любой расправиться с тобой».
Поначалу показалось, что Иуда и Иисус (В. Дяденистов, первый и постоянный исполнитель этой роли) несколько скованны, но потом вроде бы разогрелись (или зал начал реагировать по-другому) и все вошло в норму. В сцене предательства Иуды у него был настолько убитый взгляд, когда ему, стоящему на коленях, швырнули мешочек с деньгами. И в Гефсиманском саду он с такой любовью смотрел на Иисуса, но в то же время с гневом, яростью, ревностью, обидой...
Очень эффектно сделана сцена смерти Иуды: сначала он плачет над лежащим без сознания Христом, а потом, словно обезумевший, вскакивает и, шатаясь, идет прочь. Его окружают люди, а Иуда кричит Иисусу, что тот убил его. В этот момент под его ногами словно разгорается алый огонь, валит дым, и в итоге Иуда с криком как-бы проваливается под сцену, словно в пылающий Ад.
На мой взгляд, образ Иуды один из самых ярких и неоднозначных. Пожалуй, его предательство это лишь выполнение предназначения, а то что он идет на него не ради денег, подтверждают слова: «Из всех учеников лишь я сумел понять,/ Что Иисус народ не сможет удержать./ Сам Иисус все это видит хорошо,/И он не возражал бы, чтоб я к вам пришёл».
Великолепен в роли Пилата заслуженный артист России Б. Вивчаровский, потрясающий баритон. Несмотря на то, что Пилат практически проговаривает свой текст, Вивчаровский в классической оперной манере пропевает его.
Отдельных слов заслуживает Ирод (А. Трофимов). Вначале он сидит в окружении наложниц в беленьком паричке, в розовом коротком плаще и ярких ультрамариновых лосинах. Но как только он встает – вначале просто шок и недоумение, ибо (да простят меня читатели) зрителям предстает во все красе несколько стилизованный фаллос довольно внушительных размеров ярко-малинового цвета. Слегка оправившись от подобной неожиданности, начинаешь понимать, что по-другому, пожалуй, трудно было бы изобразить сущность этого персонажа (здесь следует вспомнить, что Ирод совсем не «страдал» добродетельностью).
В сцене бичевания просто дух захватило. Это непередаваемо психологически сильный момент! Вся сцена была залита алым светом, толпа бесновалась с воплями: «Смерть Иисусу!», каждый подбегал к Иисусу и ударял его, а Пилат, Анна и Каиафа вели отсчет – резко, словно вонзали в кого-то нож: «Один, два, три, ... тридцать девять».
Отсутствие декораций и зрелищных костюмов, которые, наверное, лишь отвлекали бы, с лихвой восполнила великолепная работа осветителей. За счет световых и пиротехнических эффектов создавалось определенное настроение и эмоциональное состояние действия. В сцене эротического базара именно световые эффекты создают реалистичность картины блуда и грехопадения людского, а с появлением Иисуса кроваво-красный цвет вдруг меняется на светлый, почти белый.
Вот говорят, что катарсис (катарсис от греч. «catharsis» – очищение, сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например, в произведении искусства) – неотъемлемая часть античных произведений, но уж так получается, что именно такое эмоциональное потрясение ты получаешь на этом спектакле: и дух захватывает, и ком в горле стоит, и сердце готово выпрыгнуть.
После спектакля зал приветствовал на поклоне актеров стоя, и вызывали снова и снова. Может, и еще бы вызвали, но те сами уже ушли, видимо, не так-то легко играть сцены из жизни, а тем более, смерти Иисуса.
Елена Ульянова (Кончита в «Юноне» и «Авось») – хрупкая, с огромными карими глазами просто Кончита во плоти и ее партнер по спектаклю заслуженный артист России Раф Кашапов (граф Резанов) согласились дать интервью нашей газете. Раф и Елена, помимо работы в театре, гастролируют с сольными концертами. Объехали почти полмира. Уходили из театра, но потом вернулись, прекрасно зная, что гонорары оставляют желать лучшего. Но сольные концерты не бросают, совмещая с гастролями.
Корр.: Раф, Вы поете и Иуду, и Резанова, а кто Вам ближе?
Р. Кашапов: Конечно, Иуда. Мы, конечно, разные, Слава (Вячеслав Ногин, дублер Р. Кашапова – Авт.) один Иуда, я – другой. Иуда и выписан лучше, круче, чем Иисус Христос. Я не играю предателя, который из-за тридцати серебреников предает. Нет, Иуда – это идейный человек, который безумно любит Иисуса Христа. Вплоть до ревности (я иногда даже тащу эту линию, она не видна, это для себя оправдание). Когда кто-то приближается к нему – женщина или мужчина, он начинает ревновать, это как любовь между мужчиной и мужчиной. Иуда полностью попал под его влияние, но в то же время постоянно с ним спорит. Он говорит: «Давай, давай, сейчас поднимем всех...» Это не всегда заметно, но для себя (в роли Иуды – Авт.) я нахожу как оправдание, что когда придут забирать Иисуса, тогда толпа должна вступиться за него, в принципе, чего он и добивается, не отдать любимого Учителя. А толпа взяла и предала. И Иисус сам останавливает их, говоря Петру: «Убери свой меч, ты не воин, а рыбак». И вот тогда происходит трансформация. «Что же происходит-то? Я ничего не понимаю. Обманул сам себя», – думает Иуда. Он взял эти деньги, но только с одним условием. И тогда в последней арии Иуда говорит: «Он же не Бог, он ведь обыкновенный человек». И только в конце, когда уже разум уходит: «Господь...». То есть он признал. На сцене все для этого сделано: выключены фары... И потом опять: «Значит, ты знал, значит, все предначертано. Но почему я?» Однажды, во Львове за кулисы прибегает такой взъерошенный человек и говорит мне: «Вы играете так же, как я написал» – и дает мне свою книжечку, он писатель какой-то. Там действительно есть один из диалогов между Иисусом и Иудой. Самый любимый ученик Иуда. И когда Иисус спрашивает его: «Готов ли ты?» Тот отвечает: «Да, Учитель, ради тебя я готов на все». «Все уже предначертано, ты должен это сделать», – говорит Иисус. «Но почему я?»,– вопрошает Иуда. «Кроме тебя больше некому». И Иуда берет на себя вот эту ношу. Все меняется. «Ты должен это сделать. Ты должен меня предать», – говорит Иисус.
Резанов более статичен, там много себе не позволишь. И вообще я играю не столько Резанова, сколько Толстого – это соратник Резанова. Толстой – человек способный на поступок, а Резанов по своей сути другой, он все-таки чиновник. Кстати, Толстой и женился на цыганке. Картежник был знатный, дуэлянт, щедрости был неимоверной, гусар, грубо говоря. Это вот из той серии, когда человек и оружием владеет, и за женщинами может ухаживать. Мне он близок.
Корр.: В спектакле у Ирода костюм довольно шокирующий, какова, что называется, официальная версия этого эпатажа?
Е. Ульянова: Сам Ирод был вообще довольно эпатажный и любил всякие извращения, судя по историческим версиям.
Р. Кашапов: Костюм делала московская художница Коженкова, так что спрашивать – почему и как, наверное, лучше у нее.
Е. Ульянова: Но, по смыслу, он издевается над Иисусом, и вот это воплощение всего, что я всех тут... Нас тоже первое время шокировало, а потом мы и забыли.
Артисты тут же рассказали несколько курьезных историй, произошедших на спектаклях, когда в самые, что называется, кульминационные моменты из зала вдруг раздавались реплики зрителей уж совсем не соответствующие ситуации.
Корр.: Такие реплики очень раздражают?
Р. Кашапов: На это просто недопустимо реагировать. Самое страшное, когда звук плохой. И чувствуешь, что это всем неудобно: не так что-то включили и так далее. Особенно нас достает, когда говорят, что мы фонограммщики, что, дескать, все работают под фонограмму. Мы уже устали всем говорить, что у нас минус (музыкальное сопровождение – Авт.), а работаем мы в живую. Особенно чем меньше город, тем больше обсуждение. Мы даже ищем, что кто-то «петушка» пустит. Ну наконец-то, теперь уже всем видно, что вживую.
Корр.: О чем Вы думаете, когда поете в спектакле?
Р. Кашапов: О чем? Да Бог его знает.
Е. Ульянова: Во время спектакля? Ну, спим иногда (смеется). Бывает и такое.
Р. Кашапов: Давайте мы Вам сейчас споем, а Вы подумайте.
И они запели цыганскую «Ой, не будите...». И вот тут случилось чудо. Елена буквально преобразилась. Только что передо мной была хрупкая женщина, и вдруг такой мощный грудной даже не голос, а голосище. Боже мой, сколько в этом было всего намешано: дух захватило, колени подогнулись, мурашки по всему телу.
Корр.: Какие бы роли еще хотелось сыграть в театре и кино?
Р. Кашапов: Все, что дадут. Лично у меня так. Если в кино что ни дадут, лишь бы побольше, чтоб сразу в сериалах, в нескольких сериях. Я должен насытиться. Тогда меня узнают, я смогу повесить свои афиши и пригласить зрителей.
Корр.: Какой зритель самый любимый: восторженно бегущий за кулисы к любимому артисту или зритель, уносящий свои переживания внутри себя?
Е. Ульянова: Я например, не люблю, когда приходят за автографами после спектакля. Потому что зритель тебя видел на сцене и он, естественно, приходит. И ты выходишь и даешь автографы, но хотят они этого или нет, все равно начинают тебя разглядывать. Что-то спрашивают, а я вижу у них в глазах еще тот образ, который был на сцене. Мы ведь уже сняли с себя все, мы обыкновенные ребята, а зритель еще там, в спектакле. Вот это неправильно. Мне кажется, зритель должен унести вот этот шлейф за собой, он не должен приходить в наш мир. Это ужасно, когда рушится тот мир, который мы только что в течение двух часов строили для них.
Артисты начали готовиться к вечернему спектаклю. А я вышла с ощущением: звезды, не страдающие «звездной» болезнью. Бывает же такое.
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
