|
| К свежему номеру |
Угол Зрения Гламурный год под знаменем политконкретности
Юрий ЧЕРНЫШОВ Впервые в этом году в России избрано «слово года», а также и «антислово». Осуществил это многотрудное дело Центр развития русского языка при Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы.
В роли жюри выступил научно-творческий совет центра, в состав которого входит и наша землячка, поэт Светлана Кекова. Мероприятие позволяет подвести кратчайший итог минувшему году и предельно конспективно запечатлеть его в памяти потомков. Оценке этого события был посвящен очередной круглый стол «По четвергам в «Богатее», состоявшийся в редакции газеты.
Небольшой круг участников, в составе которого были литераторы, философы, юристы, религиоведы и математики, не говоря уже о журналистах, обсудили событие, начиная от связки язык – мышление – жизнь и до оценки возможностей языка служить инструментом прогноза.
«Слова в разговорных языках – это преимущественно аксиомы», – заметил как-то Александр Хазен, ученый математик, автор книги с провокационным названием «Разум природы и разум человека». Аксиомы же, что известно каждому человеку со средним образованием, – это утверждение, принимаемое за истину, утверждение, не требующее доказательств. Таковым, обычно, принимается слово в разговоре каждым из участников. Что и приводит… к непониманию. Ведь в разговоре участники «придерживаются» каждый своей аксиомы, игнорируя то, что содержание слова – неоднозначно. Отсюда известное горькое признание: «Нам не дано предугадать, / Как наше слово отзовется», или предостерегающее: «Слово изреченное – есть ложь!».
А о чем говорит современная действительность, в которой стало массовым распространение социально-инженерных техник и технологий, так называемых «проектов», когда ставятся и успешно решаются задачи искусственного формирования вкусов, стилей жизни, ценностей? Разве не очевидно, что все видимые «достижения», или то, что под этим понимается, в ряде «проектов» зачастую основаны на манипуляциях со словами? Вслушайтесь, хотя бы, в рекламу. Или в то, что и как говорят участники популярных передач типа «Дом–2» («провинциальный гламур», по замечанию критиков), «Комеди клаб» (после которого, по выражению Михаила Задорнова, «на экране можно все»), передачи с «сексовсезнайкой» Анфисовой Чеховой. Слова в устах участников этих передач совершенно не кажутся аксиомами, поскольку употребляются сплошь и рядом в значениях, сильно отличающихся от словарных, то есть «аксиоматических». Причем изменение смысла слова порой происходит за очень короткое время – несколько лет. Такое в нашем языке случилось, в частности, со словом «гламур». И именно оно в 2007 году было признано «словом года».
Войдя в наш язык всего несколько лет назад в значении чего-то очень красивого, качественного, достойного, изысканного (образцом чего стали, по мнению специалистов, у нас – Майя Плисецкая, на Западе – Грета Гарбо), оно, к нашему времени обрело иронический, даже презрительный смысл, поскольку стало обозначать пустоту и вторичность, отсутствие внутреннего содержания, крикливую роскошь, и… крайнюю степень потребительства. По выражению писательницы, выдвинувшей это слово, Елены Черниковой, понятие, выражаемое этим словом, перебежало от образа Гарбо к образу Ксении Собчак.
И если бы только это! Как полагает участница круглого стола писательница и доктор философии Вера Афанасьева, язык не только описывает, а и творит жизнь. Тяга к гламурности в ее мишурном сиянии проявилась как следствие симуляции, как подделка, как моделирование жизни. Гламур – он для тех, кто в жизни видит две возможности: сидеть перед экраном телевизора или участвовать «в гонке». Гламур – дешевый способ, создающий иллюзию приобщения (да и не так-то уж нова его суть, вспомним незабвенную Эллочку-людоедочку – Ю.Ч.).
Особенно печально то, что гламурность находит отклик в поведении так называемых элит. Так, правозащитник Александр Никитин отметил, что даже появление темы – отражение большого духовного кризиса в обществе, касающегося не в последнюю очередь элит.
Это же отмечалось и в жюри. Писатель Анатолий Курчаткин обратил внимание на то, что «гламур в уходящем году… ворвался в политику и занял в ней хозяйское положение. Все наши выборы, процесс выдвижения кандидатов в депутаты, в президенты, выступления этих кандидатов превратились в сплошной гламур в его нынешнем значении для русского уха, иначе говоря – никакой правды, одна глянцево-золоченая видимость».
Удивительно, но в этой части «слово года» и «антислово» полностью совпали. Антисловом же признано необычное словообразование «политконкретность». В смысле «чисто конкретные политические пацаны», то есть, когда в политике все заранее предопределено, как, например, с выборами в Думу или в президенты. Разница между «словом» и «антисловом» в том, что «слово», указывая на фальшь, делает это без фальши. «Антислово» же лжет, передергивает, искажает свой предмет.
Указывая на распространенность употребления «антислов», участник круглого стола в редакции Михаил Ганзин заметил, что, с точки зрения воспитания детей, правильнее всего было бы поменять родителей. Ибо «жить по лжи» дети учатся и со слов взрослых.
Большое внимание на круглом столе привлек вопрос о возможности использования динамики «слов» и «антислов» года в качестве инструмента прогнозирования изменения общества и отношений в нем.
Ведь «словом» и «антисловом» можно кратко определить качество года. 2007-й получил такое итоговое определение по сумме его самых знаковых слов: «Гламурный год с креативной мечтой о нанотехнологиях и под знаменем политконкретности».
Следующий год будет называться как-то иначе, что и даст возможность предсказать изменения в обществе. Вопрос лишь в подборе жюри, его компетентности и объективности. То есть следует решить кардинальный вопрос: а судьи кто? И можем глядеться в самые «любимые» и «нелюбимые» слова, как в зеркало.
Зеркалом же 2007 года стали:
«Слова года»: 1) гламур – 35 баллов, 2) нано (технологии) – 23, 3) блогг (и блоггер) – 15, 4) раскрутка – 11, 5) выборы – 9, 6–8) пиар, гендер, ИМХО (аббревиатура английского выражения, распространенная среди блоггеров в значении «по моему скромному мнению») – по 7 баллов.
«Антислова года»: 1–2) креатив, политконкретность – 15 баллов, 3) преемник – 11, 4) шакалить – 9, 5–6) враги России, мачо, мачизм – по 6 баллов.
Весь номер на одной странице
|
Перестройка Михаила Горбачева оправдала ожидания и надежды лишь части общества – тех, кто хотел свободы слова, свободы совести, свободного политического участия и открытости внешнему миру... 
Полиция в Саратове не стала возбуждать дела на журналистку Елену Налимову после обращения уполномоченной по правам ребенка в регионе Татьяны Загородней по просьбе члена «Боевого братства» Сергея Авезниязова. 
Ровно 35 лет назад – 16 мая 1990 года – в Большом Кремлёвском дворце в Москве начал свою работу первый в истории современной России свободно избранный парламент. 
Самая крупная атака беспилотников на Саратовскую область повредила по меньшей мере 2000 домов и дач в Энгельсском районе. И даже спустя месяц после атаки, обещанную правительством губернатора Бусаргина компенсацию получили менее сотни жителей. Но есть в Саратовской области граждане, более того – пенсионеры, кому государство оказывает материальную помощь на сотни миллионов рублей, даже когда они совсем в этом не нуждаются. 
Голос депутатов от КПРФ не был услышан. Саратовскую область вновь оставляют без денег, необходимых для развития губернии. Накануне в местном парламенте принимался бюджет 2025 года. О том, как это происходило, смотрите в видеосюжете. 
Саратов – мёртвая зона. В регионе одно за другим банкротятся крупные промышленные предприятия. Делает ли что-то власть, чтобы остановить этот процесс или, может быть, закрытие заводов кому-то на руку? Эту тему подняли в стенах Саратовской областной думы. Дискуссия вышла жаркой и неожиданной. 
МСУ переходит в полное подчинение государству, вопреки интересам граждан и принципам Конституции. Подписанный Президентом Владимиром Путиным ФЗ РФ «Об общих принципах организации МСУ в единой системе публичной власти» стал крупнейшим за постсоветское время шагом по уничтожению института МСУ. 
