|
| К свежему номеру |
Суд Да Дело Межа противостояния
Владимир ЕФИМОВ 12 февраля федеральный судья Кировского районного суда Саратова Надежда Сивочко, рассмотрев заявление 5 лет числящегося у нее в ответчиках юриста по образованию Аудина Умарова, просившего разъяснить, как можно выполнить вынесенное ею еще 10 февраля 2004 года решение о сносе одной стороны его дома, так и не смогла дать вразумительного ответа.
«Вражеская» территория
Суть возникшего несколько лет назад спора между Умаровым и жильцами соседнего дома довольно проста и в главных деталях схожа с описанной еще в девятнадцатом веке гениальным Николаем Васильевичем Гоголем суровой историей противостояния двух прежде неразлучных соседей – Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Причиной вдруг возникшей между двумя примерными старичками вражды стала обыкновенная межа, отделяющая два их дома.
Подобная межа между двумя практически такими же домами пролегла и в самом начале двадцать первого века на улице Пугачева в Саратове после того, как приобретший у старушки Кремневой старый, постройки начала двадцатых годов прошлого века, одноэтажный деревянный дом Умаров стал обкладывать кирпичом стену, выходившую на сторону дома соседки Дудукиной. Даже не посвященным в таинства строительных премудростей понятно, что стандартный силикатный кирпич делал дом чуть шире, всего лишь на свою длину в 25 сантиметров заходя на свободную территорию общего двора с несколькими домами. Но поскольку Умаров положил кирпич на место удаленной им старой, из обветшавших досок, обшивки, то таким образом «приблизил» свое домовладение к дому Дудукиной всего на 5–7 сантиметров. Разумеется, столь незначительное увеличение, по большому счету, ничуть не задевало интересы соседей и не стоило вообще никакого спора, если бы, по неизвестным мотивам, Дудукина не начала выражать недовольство, причем не только в словесных перепалках с новым соседом, но и не решилась бы отношения с ним выяснять в судах. Хотя, по справедливости, ее истинным обидчиком являлся не Умаров, а, как он позже установил, хозяин вплотную примкнувшего к ее дому незаконно, по сфальсифицированным документам построенного двухэтажного кирпичного дома, который двумя третями загородил едва ли не до полного исчезновения дневной свет в окошке дома Дудукиной.
Кто тогда мог предположить, что небольшая территория станет не только камнем преткновения во взаимоотношениях соседей, но сделает их врагами, а спор станет долгоиграющим и растянется на несколько судебных процессов, выматывающих силы и нервы сторон.
«Ошибка» эксперта и ее последствия
Проверить правильность доводов истицы должна была специальная строительно-техническая экспертиза. Она доказала, что умаровские кирпичи не ухудшили состояние дома Дудукиной. Но такое заключение не устраивало Дудукину, она добивается проведения повторной комплексной экспертизы, на этот раз строителями и специалистами противопожарной и санитарно-эпидемиологической служб. Однако, в нарушение ст. 80 ГПК РФ, Дудукина почему-то не вносит в текст экспертизы фамилии экспертов, а также фразу о том, что они письменно предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Видимо, во многом из-за этих «мелочей» стали происходит другие не менее странные вещи. Представители санэпиднадзора и противопожарной службы, по неизвестным причинам, свою часть экспертизы не провели, что делает ее неполноценной и в юридическом плане ничтожной. А за санэпиднадзор свою часть экспертизы провела специалист Саратовского областного государственного унитарного проектно-изыскательского предприятия «КУПИР» Л. Рудь. При этом она не только сделала заключение, что своей постройкой Умаров серьезно нарушил права соседей и увеличил стену на 51 сантиметр, а потому она должна быть снесена, но и, выйдя за пределы своих исследований, попутно измерила освещенность в доме Дудукиной, хотя это имеет право определять исключительно санэпиднадзор. Более того, сравнительный анализ Рудь делала без первоначального плана БТИ и, как предполагает Умаров, со слов Дудукиной, от которой и получила фотографии начальной стадии реконструкции Умаровым дома, хотя получение и использование подобных фото от участвующих в гражданском деле сторон недопустимо.
Как рассказал Умаров, больше всего, чем вольности Рудь, его поражает поведение судьи Сивочко. Не обращая никакого внимания на грубейшие нарушения определения суда и превышения полномочий Рудь, а также положения ст. 2, п. 55 ГПК РФ о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы, 10 февраля 2004 года судья признает, что Умаров … допустил нарушения строительных норм и правил (СНиП) и тем самым ущемил интересы соседей.
Долго ломали головы над этой трудно разрешимой проблемой и судебные приставы, пока не стали штрафовать Умарова за якобы неисполнение судебных решений. Штрафы, по его словам, превысили уже 60 тысяч рублей.
Между тем настойчивый и защищающий свои интересы Умаров пишет заявление в прокуратуру Волжского района о признании экспертизы, произведенной Рудь фальсифицированной. Прокуратура не только согласилась с доводами заявителя, но еще и завела на Рудь уголовное дело за фальсификацию экспертизы и в его рамках назначила новую экспертизу силами специалистов ЗАО «Сельинвестпроекта». Те полностью отвергли несостоятельные доводы Рудь и признали, что в своих расчетах та очень сильно ошиблась. А поскольку, как мы помним, на основе этой фактически ложной экспертизы, проведенной с нарушением закона, было принято судебное решение, то оно быть отменено.
Но суд не спешил утверждать справедливость. Тем более, что заведенное на Рудь уголовное дело следователь Волжского РУВД Р. Исмаилова вскоре прекратила с удивительной формулировкой «за отсутствием умысла в действиях Рудь». Получалось, что эксперт Рудь, хотя и сделала ложное, с далеко идущими последствиями заключение (можно предположить, из-за собственной профессиональной малограмотности, отчего и возникли грубейшие ошибки в подсчетах), но только не сознательно их фальсифицировала, а потому, что… по-своему трактовала положения СНиПов «Градостроительство» и «Жилые здания» в части площади противопожарного отсека, хотя они, как таблица умножения, должны читаться всеми экспертами совершенно одинаково. Но в отношении сразу ставшей неподсудной Рудь следователь сделала исключение и позволила лишь ей одной посчитать, что 20+40 в сумме 70, серьезно ошибиться в конечных подсчетах и приписать Умарову значительный захват общедворовой площади. И по причине отсутствия (или нежелания доказать) в действиях Рудь злого умысла дело на нее благополучно закрыли. Еще более странно, что заместитель прокурора Волжского района Э. Шенкао посчитал доводы Исмаиловой убедительными и отверг просьбу Умарова передать дело для расследования в другой район.
Тяжба грозит стать бесконечной
Проведенные затем в рамках уголовного дела три экспертизы, в том числе и комиссионная, доказали, что выложенные Умаровым кирпичи нисколько не ущемили интересы соседей, а слабая освещенность в квартире Дудукиной в светлое время суток появилась почти 90 лет назад из-за близкого расположения двух домовладений, но никак не от дополнительной кирпичной кладки, сделанной Умаровым.
Казалось бы, спор завершен, и Дудукиной надо признать, что Умаров ничем не нарушил ее права, и успокоиться наконец. Но беспокойная соседка и не подумала сдаваться. Она решила взять Умарова другим – в качестве компенсации навязать ему мировое соглашение сначала при условии продажи принадлежащей ей части дома, а затем ремонта им ее дышащего на ладан сарая во дворе, который, как утверждал Умаров в суде, та построила незаконно. Умаров с этим не согласился, но и Дудукина от исполнения своей мечты не отказалась.
Последнее судебное заседание Умаров начал с подачи заявления о выражения недоверия судье Сивочко и отводе состава суда. После этого демарша со стороны Умарова судья для принятия решения прервала едва начавшееся заседание и на целый час удалилась совещаться. В результате она отказалась удовлетворить требование Умарова и продолжила разбирательство, через 2 часа закончившееся опять не в его пользу.
Как обосновывает свою позицию судья, главная причина, не позволившая ей отменить свое же решение почти четырехлетней давности, в том, что эксперт Рудь не была привлечена к уголовной ответственности, заведенное в отношении нее дело было прекращено за отсутствием в ее действиях умысла и не передано в суд, а значит, у нее есть все основания считать, что когда-то она вынесла абсолютно правильное решение. Того же мнения, увы, придерживается и областной суд.
Весь номер на одной странице
|
Перестройка Михаила Горбачева оправдала ожидания и надежды лишь части общества – тех, кто хотел свободы слова, свободы совести, свободного политического участия и открытости внешнему миру... 
Полиция в Саратове не стала возбуждать дела на журналистку Елену Налимову после обращения уполномоченной по правам ребенка в регионе Татьяны Загородней по просьбе члена «Боевого братства» Сергея Авезниязова. 
Ровно 35 лет назад – 16 мая 1990 года – в Большом Кремлёвском дворце в Москве начал свою работу первый в истории современной России свободно избранный парламент. 
Самая крупная атака беспилотников на Саратовскую область повредила по меньшей мере 2000 домов и дач в Энгельсском районе. И даже спустя месяц после атаки, обещанную правительством губернатора Бусаргина компенсацию получили менее сотни жителей. Но есть в Саратовской области граждане, более того – пенсионеры, кому государство оказывает материальную помощь на сотни миллионов рублей, даже когда они совсем в этом не нуждаются. 
Голос депутатов от КПРФ не был услышан. Саратовскую область вновь оставляют без денег, необходимых для развития губернии. Накануне в местном парламенте принимался бюджет 2025 года. О том, как это происходило, смотрите в видеосюжете. 
Саратов – мёртвая зона. В регионе одно за другим банкротятся крупные промышленные предприятия. Делает ли что-то власть, чтобы остановить этот процесс или, может быть, закрытие заводов кому-то на руку? Эту тему подняли в стенах Саратовской областной думы. Дискуссия вышла жаркой и неожиданной. 
МСУ переходит в полное подчинение государству, вопреки интересам граждан и принципам Конституции. Подписанный Президентом Владимиром Путиным ФЗ РФ «Об общих принципах организации МСУ в единой системе публичной власти» стал крупнейшим за постсоветское время шагом по уничтожению института МСУ. 
