|
| К свежему номеру |
Мы застряли в девятнадцатом веке
Дата размещения на сайте: 01.12.2013
Слишком узкое понимание культуры приводит к застою в экономическом развитии
Маргарита СПИРИЧЕВА
Рассказ Михаила Гнедовского основывался на книге "Культура на перепутье", написанной Марком Пахтером и Чарльзом Лендри, ведущими специалистами в культурной политике. Теория, изложенная ими, помогает понять, почему мы живем скучно и бедно. Причина - замшелые представления, застрявшие в головах наших правителей.
Что такое культура в понимании, скажем, губернатора? Прежде всего — академические театры: все силы были брошены на реконструкцию здания театра драмы, изо всех сил областная власть пытается достроить новое громадное помещение для ТЮЗа. Для нее не подлежит сомнению, что это здание необходимо. Но неангажированные специалисты предупреждают, что проект уже устарел, гигантомания нынче не в моде. Такой огромный зал будет трудно и окупить, и отопить. Далее по сценарию - прикрытие лавочек, ликвидация фирм - называйте, как хотите. Короче говоря, финал. Да и ТЮЗ, добиваясь для себя нового здания, скорее всего, просто следует традиции Юрия Киселева. Потому что считается непреложным, что сохранение традиций — это святое, это облагораживает. Но облагораживает ли город ситуация, когда у одного театра скоро будет два здания и четыре сцены, в то время как несколько других просто бездомны? В городе нет площадки для муниципальных театров, для приезжих трупп, концертов и гастролей. Нет площадки для экспериментов, где могли бы появляться авангардные проекты. А почему? Потому что все эксперименты в культуре чиновниками воспринимаются не как необходимость для нормальной жизни культуры народа, а как хулиганство, в лучшем случае никому не нужное умничанье. Прослойка населения, которому интересны эксперименты в театре, слишком узка, чтобы оказывать на чиновников серьезное давление.
На наше счастье, в других "культурных отраслях" ситуация немного лучше. Например, художники имеют достаточно площадок для выставок, в том числе частные галереи. И художественное творчество саратовских мастеров не сковано традицией. Широко известны эксперименты Алексея Трубецкова, есть и другие авангардные авторы. То же самое в музыке: кроме многочисленных концертов классической музыки в городе можно услышать и джаз, и рок, в том числе местный, и авторскую песню. Проводятся фестивали (их уровень, может быть, и оставляет желать лучшего, но, тем не менее, они есть). То есть элементы мультикультурного общества присутствуют. Но все они в основном выживают сами, на энтузиазме организаторов, не пользуются поддержкой власти. И понятно почему: восприятие культуры как множества субкультур, являющихся ценностью не для всех, а только для определенных групп, вступает в противоречие с доминирующим восприятием культуры как классического наследия, имеющего безусловную ценность. Но понятие мультикультурализма на Западе стало нормой уже в семидесятых годах прошлого века. Уже тогда там были выработаны технологии "культуры участия". У нас же эти технологии если и применяются, то только для работы культурных учреждений с детьми. И в этом ключе участие в Собиновском фестивале рок-музыкантов выглядит не такой уж новинкой. Хотя, безусловно, заслуживает похвалы как прорыв в новый культурный пласт.
Как ни странно, но следующий этап в понимании роли культуры — культурный менеджмент — в России стали осваивать почти одновременно с Западом, в девяностых годах прошлого века. Но если там руководители учреждений культуры могли пригласить для консультаций представителей бизнеса, то у нас учиться было еще не у кого, все набивали себе шишки сами. И хотя, в общем, и музеи, и театры научились считать деньги и решать свои проблемы, но, в отличие от западных коллег, они не смогли донести до власти одной простой мысли: культура не роскошь, а важный фактор развития. Культурные проекты могут сделать города привлекательными для инвестиций, стать мотором развития, ресурсом в конкуренции с соседями. Кое-кто из правителей, в частности полпред президента в ПФО Сергей Кириенко, пытался использовать эту идею в жизни. Я имею в виду его проект "Культурная столица". Но по разным причинам звание культурной столицы не повлияло на ситуацию ни в Ульяновске, ни в Кирове.
По-моему, все дело было в трех факторах. Во-первых, выбирался изначально наиболее слабый регион, которому нужна была максимальная помощь, а значит, за год действия проекта ничего существенно изменить там было нельзя. Во-вторых, чтобы сделать город привлекательным, одних культурных идей маловато, нужны еще финансовые вложения, а с деньгами у нас всегда туго. И в-третьих, руководители выбираемых регионов не считали этот проект очень важным и соответственно к нему относились.
Саратов хоть и не участвовал в "Культурной столице", но имеет свой проект, культ-идею (по аналогии с бизнес-идеей). Я имею в виду создание космического парка на месте приземления Гагарина, который мог бы привлечь большое число туристов. Губернатор интерпретировал эту идею в банальный "год Гагарина", мероприятие затратное и не оставляющее после себя точек роста. Вот вам яркий пример неквалифицированности власти в культурном менеджменте.
После этого что уж говорить о современном понимании культурной политики как всеобщего творчества, о развитии креативных индустрий и построении постиндустриального информационного общества! В Англии около 40 процентов национального продукта составляют вещи нематериальные, бестелесные: софт, медиапродукты, дизайн и прочее. Да, все это тоже уже считается культурой: ведь и оформление сайта или написание программы требует фантазии и таланта. Нам до такой структуры национального продукта далеко. А если говорить конкретно о Саратове, то здесь людям творческих профессий зарабатывать почти негде: архитекторы, дизайнеры, компьютерщики постоянно уезжают в Москву, а то и на Запад. Напомню: это творчество, в отличие от традиционных культурных институтов, не требует государственной финансовой поддержки, оно вполне само себя содержит. А если и нуждается, то в моральной, организационной, правовой поддержке, то есть тоже бестелесной помощи. Но в головах у власти ХIХ век, и нужды XXI-го там не помещаются…
 |
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
