|
| К свежему номеру |
Худсовет «Соломоново решение»?
Александр ДАВИДЕНКО Можно отчасти согласиться с утверждением Юрия Кочнева, председателя жюри «Конкурса конкурсов вокалистов», проходившего в рамках XXV Собинского фестиваля, о том, что состав конкурсантов был ровным. Но утверждение, что он был одним из сильнейших за все эти годы, – чрезмерная комплиментарность. Надо признать, что уровень исполнителей, претендовавших на победу, был довольно средним, явного лидера не оказалось. Удивительно то, что практически всем был присущ один и тот же «грешок» – отсутствие рабочих верхних, а зачастую и нижних, нот (что особенно обидно, когда речь заходит о басах или меццо-сопрано). Как мне кажется, перед жюри возникла дилемма: отдавать предпочтение «природному материалу», но еще не обработанному, не в полной мере сформированному, или крепкой выучке, «школе», закрывая глаза на многие другие отсутствующие качества голоса. Судя по результатам, было принято «cоломоново» решение.
Первый приз присудили (исходя из второй модели оценки) баритону из Красноярска Андрею Силенко, с приличным уровнем подготовки и ровным звучанием в среднем регистре. Правда, звук у него был устойчив лишь до тех пор, пока музыкальная фраза не становилась достаточно динамичной. Верхние ноты отсутствовали, но, так как избежать их было нельзя, то он ожидал их приближения как «Божьего наказания», со страхом готовясь к ним. Но высокий рост, элегантная внешность и, надо отдать должное – хорошая лепка сценического образа, – все это было по достоинству оценено саратовской публикой, большую часть которой составляли восторженные женщины (оставим за скобками их незнание исполняемых фрагментов, что дважды привело к прерыванию арий аплодисментами, когда пауза была воспринята как финал). Поэтому не удивительно, что «Приз зрительских симпатий» достался именно ему. Удивило красноречивое совпадение этого мнения с мнением жюри.
Третью премию присудили, исходя, судя по всему, из первой модели выбора критериев, и досталась она тенору из Минска Владимиру Дмитруку. Обладатель яркого голоса (рабочие головные резонаторы с небольшой примесью грудных добавляют «металла») и очаровательной улыбки, является студентом 4 курса консерватории, что оправдывает (по крайней мере, объясняет) неуверенные верхние ноты, которые он брал с явной осторожностью, словно пока примеривался к ним. В данном случае, его молодость дает возможность надеяться на развитие и голоса, и техники, то есть реальные успехи еще впереди.
Обладательница второй премии, сопрано из Петрозаводска Надежда Павлова, имеет легкий, подвижный голос, использующий в значительной степени грудные резонаторы, что не мешает ей легко скользить «наверх», применяя и «микст», и головные резонаторы. Именно присутствие грудных резонаторов придает ее звуку особую теплоту, но заставляет в трудных местах, где требуется особая подвижность голоса при высокой тесситуре, прилагать значительные физические усилия, буквально «помогая» себе всем телом. Она не является «чистым» колоратурным сопрано, хотя репертуар претендовал на этот статус. И опять же – верхние (самые верхние!) ноты. После первого небольшого «недобора высоты» в «сцене сумасшествия Лючии», она стала подходить к ним с каким-то отчаянием, едва обозначая, а не пропевая их, словно смахивая ноту с воображаемого пюпитра. В итоге, финальная верхняя нота почти удалась, хотя и без ожидаемой ферматы.
Из дипломантов конкурса наиболее интересна Евгения Душина, сопрано (Москва). Сильный голос хорошего тембра (почти «серебристый»), прекрасная дикция, позволяющая не только наслаждаться вокализацией, но и распознавать текст, тонкая нюансировка музыкальной фразы – все это можно записать ей в «актив». Но и «пассив» оказался не меньше: преувеличенная артикуляция (воспринимаемая как манерность), помогающая формировать отчетливое произношение слов, говорит о том, что это качество находится еще в стадии становления. Можно было подумать, что учебный процесс продолжался и во время конкурса. Кроме того, голос лишался гибкости и подвижности, в результате чего переходы от речитативных частей к вокализации оказывались резкими, да и «текст» нередко подавлял вокал. Не только «ходы» наверх, но и «спуски» оттуда не были точны, напоминая мини-глиссандо (это, конечно же, преувеличение), что в более вульгарном исполнении можно было бы назвать «цыганщиной».
В завершение надо отметить долгую подготовку к «атаке» верхних нот и отсутствие в арсенале выразительного piano. Правда, певице всего 26 лет, она обучаема (аспирантура) и, в отличие от 35-летнего Силенко, у нее все еще поправимо.
Второй дипломант, Оксана Носатова, сопрано из Донецка, во многом оказалась противоположностью предыдущей певицы. Замечательное pianissimo, хорошее, ровное, кантиленное пение, уверенные верхние ноты, – все это производило соответствующее впечатление (особенно в арии Тоски). Почти не хотелось замечать того, что ее голос не обладает достаточной силой и драматические места, где необходимо звучание forte, представляют для нее проблему. Но худшее было впереди. Исполнение «Плача Ярославны» показало отсутствие дикции, русский язык воспринимался как иностранный, так как текста не было вовсе. Более того, стало очевидным, что низкие ноты, хотя и наличествуют у певицы, но далеко не того качества, как ноты среднего и высокого регистра. Другими словами, выбор певицей именно этого «номера» для представления на конкурс оказался крайне неудачным, испортившим впечатление от ее «Тоски».
Обладатель третьего диплома, баритон из Минска Илья Сильчуков, не испытывал технических сложностей в пении, звук у него ровный и хорошо звучал как на низких, так и на верхних нотах (хотя последние не блистали). Очень большим недостатком явился не столько глуховатый тембр, сколько «немощность» голоса, его «неполетность», он не только не мог наполнить зал оперного театра, но с трудом пробивался сквозь деликатно звучащий оркестр, умирая, едва слетев с губ.
Певцы, оставшиеся без наград, тоже могли похвастаться либо хорошим «материалом», но с изъянами в его «обработке», либо хорошей техникой, выучкой, но ординарностью самого голоса. Представляю, насколько трудно было жюри отметить призами певцов с конкретным набором недостатков, предпочтя их другим. В этой непростой ситуации разумнее всего (и справедливее всего) было бы вообще не присуждать первого места.
Весь номер на одной странице
|
Перестройка Михаила Горбачева оправдала ожидания и надежды лишь части общества – тех, кто хотел свободы слова, свободы совести, свободного политического участия и открытости внешнему миру... 
Полиция в Саратове не стала возбуждать дела на журналистку Елену Налимову после обращения уполномоченной по правам ребенка в регионе Татьяны Загородней по просьбе члена «Боевого братства» Сергея Авезниязова. 
Ровно 35 лет назад – 16 мая 1990 года – в Большом Кремлёвском дворце в Москве начал свою работу первый в истории современной России свободно избранный парламент. 
Самая крупная атака беспилотников на Саратовскую область повредила по меньшей мере 2000 домов и дач в Энгельсском районе. И даже спустя месяц после атаки, обещанную правительством губернатора Бусаргина компенсацию получили менее сотни жителей. Но есть в Саратовской области граждане, более того – пенсионеры, кому государство оказывает материальную помощь на сотни миллионов рублей, даже когда они совсем в этом не нуждаются. 
Голос депутатов от КПРФ не был услышан. Саратовскую область вновь оставляют без денег, необходимых для развития губернии. Накануне в местном парламенте принимался бюджет 2025 года. О том, как это происходило, смотрите в видеосюжете. 
Саратов – мёртвая зона. В регионе одно за другим банкротятся крупные промышленные предприятия. Делает ли что-то власть, чтобы остановить этот процесс или, может быть, закрытие заводов кому-то на руку? Эту тему подняли в стенах Саратовской областной думы. Дискуссия вышла жаркой и неожиданной. 
МСУ переходит в полное подчинение государству, вопреки интересам граждан и принципам Конституции. Подписанный Президентом Владимиром Путиным ФЗ РФ «Об общих принципах организации МСУ в единой системе публичной власти» стал крупнейшим за постсоветское время шагом по уничтожению института МСУ. 
