|
| К свежему номеру |
Госдума приняла закон о возрождении вытрезвителей
Вытрезвитель – медицинское учреждение для содержания лиц в состоянии алкогольного опьянения. Последний вытрезвитель в России закрылся в 2011 году, после чего резко возросла нагрузка на медиков «скорой помощи» и сотрудников полиции. Сторонники возрождения вытрезвителей обосновывают инициативу борьбой и профилактикой правонарушений, совершённых лицами в состоянии алкогольного опьянения. Противники указывают на недостаток бюджетных средств для содержания и функционирования подобных учреждений. Вытрезвители возрождаются по решению регионов на основе государственно-частного партнерства, закон прописывает базовые требования к функционированию организаций и организации мероприятий по оказанию помощи лицам, «находящимся в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, утратившим способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке».
Правила организации деятельности таких специализированных организаций, включая виды помощи, которая оказывается в указанных специализированных организациях, утверждаются совместно Минздравом, Минтрудом и МВД. Вместе с тем в Госдуме предполагают, что стоимость «ночи» в вытрезвителе будет достаточно высокой, ведь даже заявленные 1,5 тыс. рублей – сумма немалая.
Сейчас в 20 регионах России работают вытрезвители, по факту они действуют вне правового поля. Однако закон «не навешивает» дополнительных полномочий для субъектов РФ, создаваться вытрезвители будут по решению властей.
Прописываются базовые требования к функционированию организаций и организации мероприятий по оказанию помощи лицам, «находящимся в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, утратившим способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке».
Регионы получают новое полномочие – создавать вытрезвители на основе государственно-частного или муниципально-частного партнерства. Особенности функционирования определит правительство РФ.
По материалам ИА REGNUM
В 1998 году в Саратовской области, по инициативе тогдашнего уполномоченного по правам человека Александра Ландо и с одобрения губернатора области Дмитрия Аяцкова, были закрыты вытрезвители. В 2016 году Ландо, но уже в должности председателя областной Общественной палаты, предпринял попытку возродить вытрезвители. Однако безуспешно.
На тему возможного возрождения вытрезвителей в газете «Богатей» в том же 2016 году был опубликован фельетон.
Cказ о том, как генерал-губернатор Земли Желтогорской боролся с пьянством
Алкаш Трезвяков
C тех пор, как Цезарь Тамерланович Бабацков стал генерал-губернатором Желтогории, заболела у него душа о том, что его подопечные не знают меры в употреблении горячительных напитков. Он даже с помощью начальницы Дома «Оазис трезвости и здоровья» Царьковой докторскую диссертацию защитил на тему «Борьба с пьянством как необходимый фактор успешного строительства достойной среды обитания» (кандидатскую он написал, когда еще работал управляющим в одном поместье, и называлась она «Разведение кур как необходимый фактор успешного строительства достойной среды обитания»).
Будучи ученым-историком по птицеводству, Бабацков знал, что бороться с этим чисто русским явлением пытались и до него, когда у власти стояли коммунисты-большевики. Чего только они ни придумывали: и специальные больницы, где лечили от беспробудного пьянства, называя эти учреждения красиво, на манер санаториев – лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), и запрещали в кино и по телевизору показывать бутылки и граненые стаканы. Потом придумали вытрезвители, куда по вечерам свозили совсем лыко не вяжущих, обыскивали их, раздевали догола, укладывали на кровати, а утром отпускали и сообщали на работу, где этот «антиобщественный поступок» подвергался суровому всенародному осуждению.
Правда, вскоре, когда в «трезвяки» (так народ любовно стал называть эти заведения) начали спускать план по сбору пьяных, туда стали привозить насильно и вполне лыко вяжущих, но слегка навеселе граждан. Те, когда их сажали в воронок, пытались было возражать, но так как при коммунистах-большевиках у людей не было никаких прав, кроме обязанности построить членам Политбюро светлое будущее, то жаловаться было бесполезно. А самым большим достижением в борьбе «социализма с человеческим лицом» с неистребимым пороком стали тогда 15 суток, на которые арестовывали пьяных дебоширов, используя их на общественных работах.
Пробовали коммунисты-большевики однажды и сухой закон. Но казна начала стремительно худеть, и вскоре пришлось отказаться от этой затеи.
Когда царь Сосницын посадил Цезаря Тамерлановича генерал-губернатором Желтогории, ни 15-ти суток, ни ЛТП уже не было. Послекоммунистическая власть, которую по ошибке назвали демократической, успела их отменить, а потом управлять страной пришли новые русские чиновники и ликвидировали демократию, так как она мешала им разворовывать казну. Но вытрезвители оставили, поскольку те приносили хороший доход. Да и пьянство, уменьшившееся было во время полного дефицита всех продуктов, включая водку, опять стало шириться и распространяться.
Поспособствовал, правда, этому и Бабацков. Когда ему нужны были очень большие деньги на выборы, помог он «другу в законе» Гипии стать водочным королем Желтогории. И тот так залил всю губернию водкой, что люди стали пьянеть от одного только запаха.
Чего только ни старался предпринять Бабацков, чтобы пресечь это зло. Деньги, вырученные за продажу спиртного другом его Гипией, прозванным желтогорским борзописцем Ударовым «кошельком генерал-губернатора», Бабацков брал только наличными, чтобы с них не удерживались налоги и, значит, не повышалась бы зарплата, которую алкоголики все равно пропивали. И «сухой закон» вместе с 24-часовым рабочим днем во время летний страды вводил Бабацков, чтобы не было времени за водкой сбегать. И закон бояре приняли, чтобы те, кто делает брагу и самогон, не продавали, а все выпивали сами. Но ничего не помогало.
А тут еще главный желтогорский боярин с аристократической фамилией Чувалов взял моду в самолетах напиваться и с «сединой в бороде и бесом в ребре» приставать к стюардессам. Все бы ничего, да прознал об этом борзописец Рогозин и прописал все как есть в своей газетке «Желтогорский комсомолец». Чувалов, правда, сказал на пресс-конференции, что этого не было, а стюардессы сами к себе пристают, так как им тоже хочется, но не разрешено флиртовать с экипажем, и даже пригрозил подать в суд на журналиста. Но так и не подал, и все поняли, что Рогозин, как всегда, оказался прав, и еще больше его зауважали.
Кто знает, чтобы еще такого выдающегося предпринял Цезарь Тамерланович в области борьбы с любителями принять лишнего, если бы не случился с ним казус. Любил генерал-губернатор по всякому поводу устраивать костюмированные гуляния, которые проходили на одной из генерал-губернаторских дач – в Ноябрьском ущелье. В обязательном порядке должны были приходить туда самые близкие Бабацкову чиновники: Харон – с веслом и в костюме лодочника, Дракошин с надетой на голову маской, изрыгающей пламя. Но самый интересный костюм был у Главного правозащитника Бабацкова – Рандо. Он по велению генерал-губернатора всегда одевался в один и тот же костюм – мадам Брошкиной – и приставал ко всем мужчинам с ухаживаниями.
И вот во время одного такого веселья Бабацков, одевшийся на этот раз бомжом, сильно нагрузившись, вдруг решил возвращаться домой не как обычно, на мерседесе и в сопровождении охраны, а в трамвае. (Вспомнил он в пьяном угаре, как друг его, царь Сосницын, когда только что сел на трон, поклялся на Конституции, что будет ходить пешком к участковому лекарю и в ближайшую баню, а на работу ездить в трамвае или, на худой случай, в такси. Да и в Желтогорске были такие случаи с большими боярами: недавно городской голова Гаксененко прокатился на троллейбусе до конечной остановки, где его ждал мерседес, а потом такой же вояж с журналистами совершил районный голова Хвадеев, чтобы показать им, какой он хороший).
Сбежав от охраны, Бабацков сел в трамвай и, пока ехал, задремал, примостившись на сиденье. А в этот вечер, как на грех, у милиции случился недобор по клиентам вытрезвителей, и по всем людным местам были отправлены патрули, чтобы пьяных, которые уже плохо соображают, доставлять сразу в трезвяки. Вот и попался им в руки Бабацков. Привезли его в вытрезвитель, сняли с него бомжатский костюм «от Юдашкина» стоимостью 3 тысячи у.е. и голым положили на кровать, накрыв казенной темно-серого цвета простыней.
Во время этой процедуры Цезарь Тамерланович слегка очнулся и попытался было сказать, что он, между прочим, совсем не бомж, а генерал-губернатор. Но сержант, заполнявший протокол, прикрикнул на него, употребив несколько нецензурных слов, а фельдшеру сказал: «Вот, напился до чертиков и несет черт знает что». Но так как документов при Бабацкове не было, то с его пьяных слов для протокола написали адрес места жительства: Московская улица, дом 72 и фамилию – как он сказал – «Генералгубернаторов».
Когда Бабацков поутру проснулся и увидел, что лежит голый, он сначала хотел было возмутиться, но передумал и стал просить, чтобы дали ему возможность позвонить. Через три минуты с воем примчались машины, оцепили вытрезвитель и вбежала охрана генерал-губернатора. Его быстро одели и посадили в машину, а всех – сержанта, фельдшера и оставшихся клиентов – посадили в другую машину и увезли в неизвестном направлении. Вытрезвитель тут же спалили дотла, чтобы желтогорские борзописцы не узнали, где Цезарь Тамерланович провел ночь. А на его месте разбили детскую площадку и, вспомнив знаменитую картину «Ленин и дети», около одной скамейки прибили памятную доску о том, что здесь вечером такого-то числа такого-то года Цезарь Тамерланович Бабацков общался с детьми и на прощанье подарил каждому именные часы. Журналисты попытались было найти этих детей в соседних домах, но не нашли ни их, ни часов.
Бабацков же, как только оказался в своем кабинете, вызвал секретаря и под впечатлением проведенной на голой матрасной сетке под казенной простынкой ночи велел ему писать Указ. Сначала у него мелькнула мысль, чтобы создать «достойную среду обитания» в вытрезвителях: завезти хорошую мебель, поставить телевизоры для тех, кто рано проспится, и т.д. Но представил он своих вороватых чиновников и решил посоветоваться с Рандо – Главным защитником прав губернатора. Тот сразу прибежал и с юридическим жаром стал убеждать Бабацкова, что вытрезвители оскорбляют чувство собственного достоинства граждан и их немедленно надо закрыть. Цезарь Тамерланович, хотя и с трудом, но все же вспомнил, как молоденький сержант бесцеремонно обыскивал его и, ничего не найдя там, от досады даже стукнул его по генерал-губернаторской шее, и тут же подписал Указ о немедленном закрытии всех желтогорских вытрезвителей. Но потом вспомнил о страдающих от перепоя желтогорцах и добавил: «В целях создания достойной среды обитания для не в меру подвыпивших граждан и обеспечения их законного права, в случае неумеренного подпития, на получение медико-психологической помощи со стороны государства главному лекарю губернии Замочилову организовать Народные центры экстренной противоалкогольной помощи на коммерческой основе по типу «сауна» со всем набором услуг по рыночному прейскуранту».
Однако на деле получилось, что стоимость услуг была настолько велика, что собираемых на улицах машинами скорой помощи пьяных граждан туда не принимали по причине отсутствия у них в карманах средств для оплаты услуг. Хозяева этих заведений просто перестали даже открывать дверь, видя, как подвозят очередную партию грязных пьяных. И сердобольным медикам пришлось отвозить непотребных граждан в лечебные учреждения. Там им было очень хорошо: их не раздевали, не обыскивали и не отнимали у них содержимое карманов, а аккуратно складывали на полу в коридоре и оставляли до утра. Проснувшись утром, протрезвевшие граждане недоумевали, почему они оказывались в больнице, и разбредались по отделениям в поисках спирта. Врачи в конце концов начали роптать и отказываться от такой несвойственной их профессии работы. К тому же пьяные, когда их сажали в машину, зачастую оказывались не совсем пьяными, и были случаи, что пытались драться.
Так продолжалось несколько лет. Все это время Цезарь Тамерланович не переставал мучиться мыслью, как искоренить зло. И тут пришла ему в голову совершенно гениальная идея – объявить Желтогорскую губернию зоной, свободной от пьянства. Сначала он издал Указ, который под страхом смертной казни запрещал производство на территории губернии любых алкогольных (включая пиво) и спиртосодержащих жидкостей, кроме лечебных препаратов и лекарств. Но чиновники доложили, что все остается по-прежнему, так как в Желтогории ничего этого не производится, за исключением водки «от Гипии», которую народ давно перестал употреблять, обнаружив, что в ней много воды.
Тогда Бабацков издает второй Указ, запрещающий, под тем же страхом смерти, ввозить на территорию губернии все что может вызвать опьянение граждан. Но для этого ему пришлось вдоль всей границы построить стену наподобие китайской, а над губернией растянуть сетку, потому что купцы пытались сбрасывать запрещенный для ввоза товар с самолетов и вертолетов. И пусть на это ушло 10 годовых бюджетов губернии, Бабацков был доволен, потому что наконец-то хоть одна его идея воплотилась в жизнь.
Спустя некоторое время Бабацков решил проехать по губернии и посмотреть, как теперь радостно и счастливо живет и работает отрезвленный им желтогорский народ. Загрузив машину всем необходимым для длительного путешествия (в том числе ящиком любимого армянского коньяка, который Бабацкову доставляют через специально вырытый от Желтогорска до самой границы тоннель), Цезарь Тамерланович отправился в путешествие. Но, к его большому удивлению, сколько бы он ни ехал по дорогам, нигде не встретил ни одного человека. По заросшим бурьяном домам в городах и весях видно было, что там уже давно никто не живет, предприятия «стояли», поля заросли травой. Единственное, что бросалось в глаза, – бегающие стаями голодные собаки и стоящие вдоль дорог через каждые сто метров билборды с одной и той же надписью «Пьянству – последний и решительный бой!».
Смотрел на все это Бабацков, и вспомнилось ему, как в далеком детстве видел он фильм, где Иннокентий Смоктуновский, сидя в разрытой могиле, спрашивал человеческий череп: «Пить или не пить? Вот в чем вопрос».
Весь номер на одной странице
|
Саратовский оппозиционер Сергей Рыжов вышел на свободу после отбывания в колонии срока по обвинению «в подготовке теракта на Театральной площади». 
7 ноября 2023 года в Саратове скончался саратовский журналист, редактор и издатель Игорь Геннадьевич Сухарев. В декабре 2023 года ему должен был исполниться 61 год. Он окончил Саратовский юридический институт, в журналистике с 1990-х годов. В течение многих лет возглавлял газету «Земское обозрение» в качестве редактора и директора, всероссийский журнал «Курс. Русский проект», издательство «Земское обозрение. 
Заместитель председателя партии «Яблоко», депутат ЗакСобрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский направил обращение Генеральному прокурору России Игорю Краснову с просьбой организовать проверку высказываний депутата Госдумы Андрея Гурулева о 20% граждан России, несогласных с политикой Президента Вл. Путина. 
7 октября, губернатор Роман Бусаргин в своем Telegram-канале опубликовал очередной пост, посвященный реализации проекта скоростного трамвая в Саратове. 
Еще в марте этого года муниципальные чиновники на совещании в облдуме рассказывали депутатам, как все у них просчитано и предусмотрено, так что закрытие четырех трамвайных маршрутов на реконструкцию не причинит горожанам никаких неудобств. 
Когда я писала эту колонку о Горбачеве, в Москве хоронили Сергея Филатова, главу администрации Ельцина. Скажем мягко: в некрологах этому, как его называли, интеллигенту во власти, звучало мало хорошего. Ругали покойного, чего уж скрывать. Большинство припоминало умершему унижения 90-х, голод, бандитизм, политический беспредел. Редкие сторонники возражали: «Да, было разное, но ведь было и хорошее! Свободная торговля, свободные СМИ, кооперация, частная собственность, митинговать разрешили». Нашлись даже редчайшие экземпляры из числа романтиков: «Да это было лучшее время!». И далее перечисляли по списку: свобода, митинги, кооперация, конкуренция… 
Московский городской суд удовлетворил административный иск столичного управления министерства юстиции о ликвидации «Сахаровского центра» (признан в РФ иноагентом), сообщили «Интерфаксу» в суде в пятницу. 
Сопредседатель движения «Голос» (внесено Минюстом в реестр иноагентов), известный электоральный эксперт Григорий Мельконьянц стал подозреваемым по делу об организации работы в России «нежелательной организации». Ему грозит до шести лет лишения свободы, улики против господина Мельконьянца следователи собирают по всей стране. В комиссии Госдумы по борьбе с иностранным вмешательством не скрывают, что особое раздражение вызывают доклады «Голоса», которые содержат «тенденциозные выводы» о невозможности честных выборов в России и «дискредитируют избирательную кампанию». 
