|
| К свежему номеру |
Человек и Закон Обыкновенная интрига в «Интриге»
Юрий ЧЕРНЫШОВ Этот материал написан по жалобе покупателя. Написанию его предшествовала обстоятельная беседа с Александром Журбиным, хорошо известным защитником прав потребителей, сумевшим отстоять нарушенные права десятков людей. С ним я проконсультировался по поводу обыкновенной истории, знакомой, наверняка, многим женщинам. Привлекательные на вид туфли, только что купленные во вроде бы респектабельном магазине, уже через полчаса пребывания в них дома оказались непригодными к носке. И, естественно, речь о том, что из этого вышло.
Первое, отмеченное Александром Павловичем, так это то, что при покупке не следует ориентироваться на звучные названия: салон, бутик, а тем более, если имя собственное этого «салона-бутика» отдает иностранщиной. По его наблюдениям, чем больше у торгового заведения внешнего блеска, тем порой с покупателем там менее обходительны – вплоть до хамства – продавцы. Или, как они теперь называются в таких заведениях, – продавцы-консультанты. Услышав же, что дело происходило именно в таком обувном торговом месте – салоне «Intrigue», или попросту – «Интрига», саркастически добавил: его главное достоинство, видимо, в том, что покупателя может ожидать настоящая интрига. Удивительно, насколько прозорливым он оказался: название говорило само за себя. И еще защитник прав потребителя дал множество советов, что надо знать покупателю, чтобы не завязнуть в торговой интриге, а также, что и как надо делать, если вы поневоле оказались втянутыми в нее.
Выходило, что покупатель, вознамерившись сделать обычную покупку в салоне, должен собираться туда, как на войну со злющим врагом, – то есть вооружиться: изучить закон о правах потребителя и настроиться на тяжбу. А уж коли без тяжбы не обошлось, то предварительно надо бы проконсультироваться с юристом или специалистом, чтобы не делать технических ошибок, которыми, быть может, не преминут воспользоваться европоидные продавцы.
А начиналось все с действия самого, что ни есть, обыкновенного: под вечер рабочего дня «невооруженная» покупательница Е. купила в «Intrigue» («Интриге») туфли. Сомнений в том, что они ей подходят, у нее не возникло: как же, не просто туфли, а марки «Carlabei». И цена, – соответствующая марке, – почти 3000 рублей. Да и главной неприятности, которую можно было ожидать, – сжатия пальцев, – не ощущалось. А что еще проверишь при примерке в магазине? Дома она решила опробовать покупку основательно: походила в туфлях по комнате. Минут через пятнадцать почувствовала жжение в области пятки, а еще через какое-то время поняла, что не всякий экземпляр привлекательной с виду модели является добротным. Виновницей растертой в кровь ноги оказалась складка на внутренней поверхности туфли.
Утром следующего дня покупательница обратилась в магазин с просьбой об обмене и, в соответствии со ст. 18 закона РФ «О защите прав потребителей», заполнила стандартный бланк Претензии. И вот тут началось! Продавщица направила туфли на экспертизу с пометкой в графе «Имеющиеся недостатки на момент осмотра»: «На момент осмотра туфли находились в эксплуатации». На возражение покупательницы, что туфли, купленные вечером и принесенные в магазин утром, были лишь опробованы дома, продавщица со знанием дела бросила: «А может, Вы всю ночь в них плясали на дискотеке».
Что же, можно понять резонное отношение к претензиям покупательницы со стороны продавщицы. Но ведь покупательница жаловалась на конкретный недостаток – качество поверхности обуви. А что же, при такой пометке продавца, должна была проверять экспертиза? Изношенность обуви в связи с возможной ночью на танцплощадке или претензию покупательницы? Думаю, читатель, вы ни за что не угадаете, что же именно проверяла экспертиза. А проверяла она… соответствие полноты ноги покупательницы одной из купленных туфель. На слова покупательницы, что она не жалуется на несоответствие полноте, в этом отношении обувь ее вполне устраивает, и что она просит обратить внимание на тот недостаток, который заметен на ощупь и который растер ногу до крови, девушка-эсперт ответила бесхитростно, даже не глядя на место, указываемое пострадавшей: «А я не вижу складки на обуви, и я не врач, чтобы оценивать травму». И осталась при своем мнении: «Несоответствие полноты». Но даже при таком исторически ненавязчивом сервисе подтверждать наличие следов эксплуатации эксперт не стала.
Весь процесс экспертизы фиксировался на фотокамеру другом пострадавшей, который, собственно, и купил для нее туфли. Благодаря этому процесс журналистского расследования обогатился документальным свидетельством всей интриги. Дальнейшее происходило уже при непосредственном участии журналиста. Покупательница, вернувшись из экспертизы в магазин и не застав там директора, тщетно пыталась узнать ее фамилию, чтобы написать заявление на возврат обуви. Это, собственно, было излишне – заявление или претензию можно было написать на имя владельца салона, указанное на чеке, – однако надо ведь знать все эти тонкости! Две продавщицы (одна из них – старшая) упорно отказывались назвать фамилию директора. Хотя можно было бы сослаться на фамилию владельца или указать на стену, где висели данные о салоне. Ни того, ни другого продавцы не сделали. Они лишь пытались выяснить, а зачем это нужно покупательнице? Что за допрос пострадавшего? Весь бестолковый разговор напоминал форменное и целенаправленное издевательство, что уже начинало выводить из себя покупательницу. И только после того, как я, предъявив журналистское удостоверение, пояснил продавщицам, что покупательница хочет написать заявление, а может и обратиться в суд, продавщицы смилостивились.
Уже через час после этого «боя» пострадавшей позвонила директор магазина, завязавшего неприглядную интригу, и предложила встретиться. Но и встреча, состоявшаяся на следующий день, дикую, из ничего возникшую проблему пары туфель, окончательно не решила. Заявление принято не было, ввиду, будто бы, необходимости консультации с поставщиком, для чего, якобы, необходимо было позвонить на фабрику. Интересно, на какую фабрику звонил «французский» магазин, если на коробке русским языком написано: «Сделано в Китае»? Вот уж «Intrigue», так интрига! И понадобился еще день – 11-й (!), и 6-я ходка в магазин, и в экспертизу, пока, наконец, китайские товарищи дали согласие на удовлетворение российского покупателя в соответствии с законом России. Мы что, уже колониальная страна, чтобы китайский производитель, прикрывшись французской вывеской, диктовал, как в России надо соблюдать законы России?
С самого начала покупатель была готова на замену обуви, но после всех перипетий не захотела иметь с «Интригой» никаких договорных отношений. Ни в этот раз, ни впредь. Можно бы сказать, что все закончилось относительно благополучно. Если не считать 10 дней нервотрепки, потери времени, заработка за это время и новых потерь времени на поиски подходящей обуви. Этого ведь никто не возмещает. Обращаться в суд с требованием материальной и моральной компенсации? Сколько на это надо времени, и какова уверенность, что требования покупателя будут удовлетворены? Даже при том, что случай более чем очевиден: только что купленный товар, наличие складки, натертая нога. Наверное, и продавец должна была знать хотя бы ту часть закона о защите прав потребителей, согласно которой продавец обязан выполнить требования покупателя: либо заменить непригодный товар, либо вернуть деньги («отказаться от исполнения договора»). Должна бы знать, но знала ли? Да разве дело только в законе? Как этих девушек – с именными бирками на униформе, иных со званием «продавец-консультант» – вообще готовят к этой роли? Закон не может обязать иметь такие качества, как внимательность, обходительность, предупредительность и исполнение правила «покупатель всегда прав, даже если он неправ». Того самого правила, которое, если верить побывавшим в той стране, откуда к нам пришли эти «intrigue» (речь – о вывеске, а не о товаре), там свято выполняется. Предупредительность, к примеру, могла бы распространяться до того, что продавец, тем более, консультант, могла предупредить, что если покупатель собирается опробовать обувь, то лучше это сделать дома на мягкой дорожке, чтобы не возникло предположений о «ночной дискотеке». Но, похоже, у нас внешняя броскость служит, порой, лишь для того, чтобы, говоря по-русски, пустить пыль в глаза.
С Александром Журбиным мы обсудили и отношения продавца и покупателя на простых – без французских наворотов – рынках, во всех этих немилосердно изгоняемых властью ларьках и лавочках. Почему там практически нет «интриг»? И у правозащитника, и у меня, пишущего эти строки, имеются примеры, когда купленный на рынке товар оказывался дома не столь привлекательным, как при покупке. И ведь никаких проблем с обменом не возникало! А «благодаря» европейской оболочке, говорят, уже сложился целый социальный слой людей, занятых тем, что через суд добиваются материальной и моральной компенсации своего ущерба. Значит, недобросовестные продавцы породили новый социальный слой пострадавших людей и социальную проблему сутяжничества. Похоже, что так называемую «совковость», хоть и с заграничной наклейкой, то самое, идущее еще от дефицита: «бери, что дают», и взгляд на покупателя как на просителя, долго еще не замазать внешним лоском. Может, «продавцам-консультантам» необходимо проходить стажировку на рынках и в уличной торговле? Не станем распространять упрек на все без исключения «салоны-бутики». Но, говоря опять же по-русски, «паршивая овца все стадо портит». На сей раз в роли такой овцы выступила «Intrigue». Окончательные же выводы читатель (и покупатель) пусть делает сам.
 |
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
